В начале мая 1998 года шахтеры города Анжеро-Судженска Кемеровской области вышли на Транссибирскую магистраль с требованием выплатить многолетние долги по зарплате. Реакции со стороны правительства не последовало, и через неделю протест поддержали жители Прокопьевска и Юрги, а затем и других городов, что вылилось в «рельсовую войну», постепенно охватившую всю Россию. «Полит.ру» публикует статью И.С. Соловенко и О.А. Швецовой, в которой речь пойдет о блокировании Транссибирской магистрали и истории «рельсовой войны» в Юрге. Статья опубликована в журнале «Отечественные архивы» (2010. № 5).
Статья подготовлена при поддержке Федерального агентства по образованию в рамках реализации ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009–2013 годы», проект № П657.
Всероссийская акция протеста населения 1998 г., обусловленная трудностями в экономике и социальной сфере и вылившаяся в перекрытие железных дорог, получила название «рельсовой войны». Начавшись 13 мая по инициативе горняков Инты, блокада железнодорожной ветки Москва – Воркута через два дня была поддержана шахтерами г. Анжеро-Судженска Кемеровской области, которые вышли на Транссибирскую магистраль. Через неделю стали протестовать трудящиеся небольших сибирских городов Прокопьевска и Юрги. Движущей силой юргинских пикетчиков выступили рабочие Юргинского машиностроительного завода («Юрмаш») – градообразующего предприятия, уровень производства которого в 1998 г. упал по сравнению с 1990 г. до 14 %[1]. Солидарность с ними проявили работники других предприятий и организаций города, бюджетной сферы и пенсионеры.
«Рельсовая война» в районе железнодорожной станции Юрга-I с перерывом длилась 20 суток (4 – в мае, 16 – в июле) и оставила значительный след в протестном движении не только Кузбасса, но и всей страны. В блокировании Транссиба участвовали не менее 9 тыс. юргинцев при общей численности населения свыше 80 тыс. Во время июльских протестов они продолжали акцию, тогда как многие шахтеры Кузбасса и страны к этому времени отказались от радикальных забастовочных действий.
Тема «рельсовой войны» 1998 г. уже затрагивалась отечественными исследователями. В большинстве работ, в том числе относящихся непосредственно к Юрге[2], блокада железных дорог рассматривается как закономерный ответ населения на рост социально-экономических проблем периода «шоковой терапии»[3]. В других публикациях радикальные действия шахтеров, машиностроителей, работников бюджетных организаций и пенсионеров характеризуются как угроза либерально-демократическому развитию страны[4].
Для восстановления исторической справедливости необходимы дополнительные исследования с привлечением документальных источников, как уже отложившихся в федеральных (Государственный архив Российской Федерации – ГАРФ, Российский государственный архив социально-политической истории – РГАСПИ), региональных (Государственный архив Кемеровской области – ГАКО), муниципальных (Муниципальный архив муниципального образования «Юргинский городской округ», архивный отдел администрации Юргинского района) архивных учреждениях, так и тех, которые сосредоточены в Городском краеведческом музее г. Юрги или еще не поступили на постоянное хранение. Источниковая база данной темы будет неполной без обращения к документам, хранящимся у самих участников протестного движения.
Цель статьи – проанализировать состав и содержание архивных документов, необходимых и достаточных для полноценного изучения событий «рельсовой войны» в Юрге в 1998 г.
Выявленные источники по теме можно поделить на несколько видовых групп: организационно-распорядительные; информационно-справочные (отчеты, справки, доклады, обращения и др.); переписка; периодика; фото- и видеодокументы.
Организационно-распорядительные документы представлены главным образом протоколами, постановлениями, резолюциями, решениями и распоряжениями органов законодательной и исполнительной власти, а также общественно-политических организаций. Они позволяют измерить градус политического противостояния и определить степень эффективности мер, предпринятых руководителями города, области и страны по выходу из социально-экономического и политического кризиса.
Ключевое место в первой группе источников занимают протоколы. Они в наибольшей степени раскрывают накал борьбы, источник стратегической инициативы, степень участия различных политических сил в разрешении конфликта и т.д. Анализ протокола внеочередной выездной (проходившей прямо на рельсах) 16-й сессии горсовета[5], которая состоялась 21 мая (т.е. на второй день акции), свидетельствует, что поначалу (в мае 1998 г.) главным защитником интересов юргинцев являлся Юргинский городской Совет народных депутатов. Из содержания документа следует, что народные избранники (подавляющее большинство депутатов горсовета являлись членами КПРФ, и их действия официально поддерживали товарищи по партии на региональном и федеральном уровнях) заняли абсолютно солидарную с требованиями и действиями пикетчиков позицию. В нем впервые было официально зафиксировано главное требование участников «рельсовой войны» в Юрге – импичмент Президенту Российской Федерации Б.Н. Ельцину. Документ содержит также критический анализ сложившейся в городе социально-экономической ситуации. Однако, несмотря на неоднократное обсуждение народными избранниками проблем экономической и социальной сфер города (вопросы бедственного положения большей части населения Юрги занимают в протоколах и материалах к ним основное место[6]), местная исполнительная власть в течение первых двух дней не имела четкого взгляда на кризисную ситуацию. И только 23 мая, в связи с введением губернатором в области чрезвычайного положения, глава города издал распоряжение, обязывавшее сотрудников администрации участвовать в разрешении сложившейся ситуации[7].
Второй этап «рельсовой войны» (июнь–июль 1998 г.) лучшим образом раскрывают протоколы пленумов Кемеровского обкома КПРФ (январь–июль 1998 г.), хранящиеся в фонде Кемеровского областного отделения КПРФ, в ту пору являвшейся в Кузбассе самой влиятельной и активной политической силой. Архивные документы свидетельствуют об острой дискуссии в партии по вопросу о формах и методах борьбы за интересы населения. Накануне Всероссийской акции протеста члены Кемеровского обкома и Юргинского горкома КПРФ (протокол заседания пленума обкома КПРФ от 28 марта 1998 г.), обращаясь к трудящимся, предлагали не ограничиваться экономическими требованиями, а выдвигать и политические[8]. Данная инициатива была поддержана многими бастующими коллективами Кузбасса, в том числе юргинскими пикетчиками.
Протоколы пленумов обкома за июнь–июль 1998 г. содержат значительный пласт информации, свидетельствующей о постепенной утрате коммунистами влияния в протестной среде. Представители КПРФ в переговорном процессе уступили инициативу губернатору Кемеровской области А.Г. Тулееву, который, критикуя действия Правительства Российской Федерации, все же выступил против «рельсовой войны», разрушавшей экономику региона. Изменение позиции кузбасских коммунистов стало следствием непоследовательной и невнятной политики центральных органов партии. Последние со стороны наблюдали за «рельсовым противостоянием», что явно подрывало авторитет местных коммунистов. Так, в протоколе заседания пленума Кемеровского обкома КПРФ от 11 июля 1998 г. подчеркивалось: «Особенностью сегодняшних выступлений шахтеров становится то, что возглавить движение протеста некому – ни в области, ни в России. Не нашлось желающих возглавить акции протеста. Следовательно, такие акции обречены на провал и поражение»[9].
Несомненно, важную роль в разблокировании Транссиба и дальнейшей стабилизации обстановки в Юрге и Кузбассе сыграл А.Г. Тулеев. Правда, информация архивных документов о данной деятельности губернатора и его позиции довольно скупа в сравнении с материалами газет, зато более точна и конкретна. Речь идет об информационно-справочных документах того периода, когда требования юргинцев к Президенту и Правительству Российской Федерации в большей мере отстаивал уже губернатор. Он в своих письмах неоднократно обращал внимание федеральных органов власти, в первую очередь министерств экономики[10] и региональной политики[11] Российской Федерации, на бедственное положение «Юрмаша», пытался увязать вопросы дальнейшего развития предприятия со стратегией выхода из социально-экономического кризиса всего Кузбасса.
Весьма значимый корпус источников этой группы (доклады, справки, отчеты) сосредоточен в фонде Демократической партии России РГАСПИ. В партийных отчетах за 1997–1998 гг. указывается на отставание Юрги от многих других городов Кемеровской области по широкому спектру экономических и социальных показателей накануне «рельсового» противостояния[12]. Нельзя не отметить, что все же большая часть партийных документов за май–июль 1998 г. посвящена предвыборной борьбе. Вопросы «рельсовой войны» количественно и качественно уступают материалу, освещающему «тактику партии на очередных парламентских выборах»[13].
Однако наиболее яркие документы, точечно отражающие социально-экономическую картину жизни юргинцев, находятся в самой Юрге: в фондах народного суда (Ф. 37) в муниципальном архиве; отдела экономики и торговли (Ф. 87) и Юргинского районного Совета (Ф. 167) в архивном отделе администрации Юргинского района. Собранные здесь докладные записки, справки и статистические данные свидетельствуют о бедственном положении города и района, характеризовавшегося экономическим спадом и финансовой безысходностью, ростом безработицы и преступности, всплеском алкоголизма и наркомании, естественной убылью населения и т.д.[14]
Третья группа источников сосредоточена исключительно в личных архивах непосредственных участников тех событий (лидеров юргинских пикетчиков Н.И. Ситниковой, Л.А. Совальсковой, П.П. Холопова и А.В. Ярощука). Достоверность этих документов (подлинников и копий) не вызывает сомнения, так как они заверены печатями и подписями, а некоторые приведенные в них факты встречаются в местной и региональной печати. Главным образом это многочисленные письменные обращения юргинцев к представителям региональной и федеральной исполнительной власти с просьбой о финансово-экономической помощи, а также их политические требования. Основная масса обращений исходит от коллектива и ориентирована на решение конкретных производственных задач. Содержание писем показывает высокий уровень общественного недовольства социально-экономической политикой Президента и Правительства России, готовность их авторов к использованию радикальных форм протеста[15]. Кроме того, в личных архивах лидеров юргинских пикетчиков присутствует немало документов, свидетельствующих о попытке разрешения конфликта в верхних эшелонах власти. Имеются в виду переписка (копии) депутата Государственной думы от Кемеровской области Т.Г. Авалиани (он поддерживал с лидерами юргинских пикетчиков постоянную связь) с членами Правительства Российской Федерации, а также согласительные договоры между забастовочными комитетами и правительственными комиссиями (копии) и т.д.
Важной особенностью архивов юргинских пикетчиков является наличие значительного количества документов, свидетельствующих о широкой солидарности с ними трудящихся соседних регионов. В своих обращениях к жителям Юрги рабочие, ученые, пенсионеры и представители других слоев населения предлагали еще более радикальные формы протеста, нежели блокада железнодорожных путей. Содержание этих документов подтверждает факты оказания существенной помощи юргинским пикетчикам продовольствием, медикаментами, вещами, сигаретами из многих городов Сибири.
Существенную часть источников о «рельсовой войне» в Юрге составляют материалы юргинской газеты «Резонанс» (официальная информация, статьи, очерки и др.). Они отражают не только хронологию событий, но и морально-психологическое состояние горожан в ходе радикальной акции протеста, анализируют формы и методы разрешения конфликта, а также его результаты[16]. Из газетных публикаций выясняется, что накануне Всероссийской акции протеста г. Юрга являлся одним из политически организованных центров Кузбасса. Образованный в начале 1998 г. и возглавленный депутатом горсовета Н.И. Ситниковой штаб единых действий профсоюзов умело координировал забастовочное движение трудящихся не только города, но и района[17].
Весьма ценную информацию предоставляют видеоматериалы архива Юргинской студии телевидения. Благодаря репортажным записям сохранились сведения о том, как отстаивали свои права трудящиеся и пенсионеры города накануне и во время «рельсовой войны». Кадры видеохроники указывают на организованность и самостоятельность действий забастовочного штаба, что опровергает выводы некоторых историков Кузбасса о «подконтрольности» данной акции левой оппозиции[18]. В репортажах отражен высокий уровень солидарности большей части юргинцев с участниками блокады Транссиба, особенно в дни майского противостояния. Многие плакаты и транспаранты («Ельцина в отставку!», «Национализация предприятий!», «Отдайте заработанные деньги!», «Сменить курс реформ!» и др.), запечатленные на пленке, раскрывают главные требования пикетчиков.
Видеозаписи дополняют фотодокументы из фондов Городского краеведческого музея г. Юрги. Они освещают события общественно-политической жизни города периода 1990-х гг., в том числе «рельсовую войну», достаточно полно и объективно. На снимках юргинских фотографов запечатлены разнообразные акции протеста (митинги, пикеты, демонстрации, блокада Транссиба и т.д.), при этом видна эволюция политических требований участников выступлений. В середине 1990-х гг. общественно-политическое недовольство юргинцев было направлено, прежде всего, против городской и областной администрации. С октября 1996 г., т.е. через три месяца после президентских выборов, стали звучать требования отставки Президента России Б.Н. Ельцина[19].
В ходе исследования не обнаружены документы, отражающие негативное влияние блокады Транссибирской магистрали в районе станции Юрга-I (особенно в июле) на социально-экономическую обстановку соседних регионов, в первую очередь Томской области, хотя об этом имелось немало свидетельств в средствах массовой информации того периода[20]. Зато фонды областных госдумы (отчеты комитета по труду и социальной политики) и администрации (отчеты комитета по промышленности), хранящиеся в Государственном архиве Томской области, не отличаются высокой информативностью освещения проблемы, что подтверждает слабое реагирование региональной власти на массовые акции протеста[21].
Таким образом, в государственных и муниципальных архивах уже образовался достаточно представительный корпус документальных свидетельств о «рельсовой войне» в Юрге в 1998 г., ставшей одним из этапов борьбы трудящихся страны за свои экономические и социальные права в конце XX в. Однако пришло время пополнить его ценными документами из личных архивов участников тех событий.
[1]Муниципальный архив муниципального образования «Юргинский городской округ». Ф. 7 «Редакция городской газеты “Резонанс”». Оп. 1. Д. 176. Л. 213.
[2] Галкин Н.В. История Юрги. Кемерово, 2001; Соловенко И.С., Епифанцев К.В. «Рельсовая война» в Юрге в 1998 году. Томск, 2009.
[3] Ильин В.И. Власть и уголь: шахтерское движение Воркуты (1989–1998 годы). Сыктывкар, 1998; Климов И.А. Шахтеры в «рельсовой войне»: субъект социального действия или объект манипуляции? // Мир России. 1999. Т. VIII. № 3. С. 133–152; Борисов В.А. Забастовки в угольной промышленности (анализ шахтерского движения за 1989–99 гг.). М., 2001; Воронин Д.В. Протестные выступления в Кузбассе в 90-х гг.: смена парадигм // Проблемы истории Кузбасса. Прокопьевск, 2002. С. 91–98; Кацва А.М. Массовый протест в социально-трудовой сфере. Коллективные действия наемных работников в современной России: истоки, проблемы и особенности. М.; СПб., 2002; Анисимова Г.В. Оплата труда и забастовочная активность трудящихся в 1990–2000 годы // Рабочие в России: исторический опыт и современное положение. М., 2004. С. 13–18; Булавка Л.А. Нонконформизм: социокультурный портрет рабочего протеста в современной России. М., 2004; Воейков М.И. Рабочий вопрос в России // Рабочие в России: исторический опыт и современное положение. М., 2004. С. 13–18; Максимов Б.И. Рабочие в реформируемой России, 1990-е – начало 2000-х годов. СПб., 2004.
[4] Лопатин Л.Н. Рабочее движение Кузбасса в воспоминаниях его участников и очевидцев. М., 1998; Он же. Шахтеры и «начальство» о рабочем движении Кузбасса в 1989–90-е гг.: к 20-летию забастовки (Историография. Анализ. Мнения). Кемерово, 2009; Гордон Л.А. Крутой пласт: Шахтерская жизнь на фоне реструктуризации отрасли и общероссийских перемен. М., 1999; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Потери и обретения в России 90-х. М., 2000, 2001. Т.1: Меняющаяся страна в меняющемся мире: предпосылки перемен в условиях труда и уровне жизни; Т. 2: Меняющаяся жизнь в меняющейся стране: занятость, заработки, потребление; День шахтера: реструктуризация угольной промышленности глазами участников и журналистов / Е.Адаев, Л.Берсенева, И.Галкина и др. М., 2004.
[5] Муниципальный архив муниципального образования «Юргинский городской округ». Ф. 51 «Юргинский городской Совет народных депутатов». Оп. 1. Д. 19. Л. 1–3.
[6] См.: Протоколы от 26 февраля – 4 марта 1998 г. и 10–17 апреля 1998 г. (Там же. Д. 17. Л. 3–18; Д. 18. Л. 2–15.)
[7] Там же. Ф. 47 «Администрация города Юрги». Оп 1. Д. 271. Л. 155. См. также: Соловенко И.С., Швецова О.А. «Рельсовая война» в Юрге в 1998 году: этапы, особенности и результаты // Архивы Кузбасса. Кемерово, 2009. № 1 (12). С. 128.
[8] ГАКО. Ф. 1311. Оп. 11. Д. 75. Л. 19–20.
[9] Там же. Д. 76. Л. 6. Свою слабость и непоследовательность руководство ведущей оппозиционной партии показало и в других очагах Всероссийской «рельсовой войны», например в Ростовской области, о чем свидетельствуют протоколы заседаний президиума (бюро) Ростовского областного комитета КПРФ за май–июль 1998 г. (См.: Центр документации новейшей истории Ростовской области. Ф-3703. Оп. 1. Д. 33. Л. 15–18.)
[10] ГАРФ. Ф. 10128. Оп. 1. Д. 2620. Л. 18.
[11] Там же. Ф. 10104. Оп. 1. Д. 3. Л. 2.
[12] РГАСПИ. Ф. 661. Оп. 1. Д. 268. Л. 184–187.
[13] Там же. Л. 6; Д. 268, 310.
[14] Муниципальный архив муниципального образования «Юргинский городской округ». Ф. 7. Оп. 1. Д. 178. Л. 20 об., 28, 40, 43; Ф. 37. Оп. 1. Д. 151. Л. 76; Ф. 47. Оп. 1. Д. 271. Л. 69; Д. 272. Л. 124; Д. 273. Л. 19; Ф. 51. Оп. 1. Д. 25. Л. 164–166, 174; архивный отдел администрации Юргинского района. Ф. 87. Оп. 1. Д. 186. Л. 8, 20, 23–24, 33; Д. 189. Л. 2–3, 5; Ф. 167. Оп. 1. Д. 14. Л. 19.
[15] Личные архивы Н.И. Ситниковой, Л.А. Совальсковой, П.П. Холопова, А.В. Ярощука.
[16] Резонанс. 1998. 23 мая. 7, 14 июля.
[17] Там же.
[18] См.: Лопатин Л.Н. Рабочее движение Кузбасса в воспоминаниях его участников и очевидцев.
[19] Городской краеведческий музей г. Юрги. Ф. ЮКМ КП. № 20175/6.
[20] Подробнее см.: Соловенко И.С., Епифанцев К.В. Указ. соч. С. 79.
[21] Государственный архив Томской области. Ф. Р-1952. Оп. 1. Д. 145–146; Ф. Р-1958. Оп. 1. Д. 1460.
