В 2000 году лидеры Большой восьмерки подписали Окинавскую хартию, согласно которой в каждой стране должна быть разработана собственная стратегия построения информационного общества. Так возник проект "Электронная Россия (2002-2010)", который должен способствовать более эффективной работе правительства, создать принципиально иную систему отношений граждан с государством, расширить доступный объем информации о деятельности государства, внедрить систему электронного документооборота. Однако вплоть до сегодняшнего дня этот проект по большей части так и не претворен в жизнь. "Полит.ру" публикует статью Анатолия Кулика, в которой автор дает ответ на вопрос, почему "электронное государство" не приживается в России и никогда не будет возможным при существующей системе власти. Статья вошла в сборник "Управление государством: Проблемы и тенденции развития" (М.: РОССПЭН, 2008), посвященный различным институциональным и неинституциональным процессам в системе государственного управления.
На обсуждение IV Конгресса политологов были вынесены проблемы, скоторыми столкнулось большинство стран на рубеже веков и которые, по сути,бросили вызов самому их существованию в стремительно меняющемся глобальномконтексте, отличительной чертой которого становится растущее ощущениенестабильности и тревоги. Эти проблемы – демократия, безопасность и эффективноеуправление – взаимозависимы: решение любой из них невозможно без продвиженияв решении остальных. И все же эффективность управления занимает в данной триадеособое место.
Современное государство как системаполитических институтов, обеспечивающих жизнедеятельность общества, основаннаяна принципе представительной демократии, является открытой системой, способнойк эволюции. Оно обладает встроенными механизмами обратной связи, позволяющимиорганам управления «перенастраиваться», адекватно реагируя на изменения вобществе и в окружающей среде и на соответствующую трансформацию функцийгосударства. Фактически государство существует в режиме непрерывногореформирования своей системы управления на всех уровнях – национальном,региональном и локальном. Странам, не способным к такому развитию, уготованаучасть несостоявшихсягосударств.
Так, Великобритания еще в 1988 г.внедрила практику регулярного анализа системы государственного управления, порезультатам которого производится оптимизация его структуры и механизмовфункционирования. В Конгрессе США создан постоянный Комитет по реформированиюгосударственного управления (U.S. House Committee on Government Reform).
В 2003 г. эксперты Всемирного банкапроанализировали международный опыт реформ государственного управления запоследние 10–15 лет по 14 странам, значительно различающимся как погосударственному устройству, так и по уровню экономического развития и др.характеристикам[1]. Анализвыявил, что все они ставили перед собой одни и те же цели:
1) снижение расходов государства;обеспечение благоприятного климата для развития экономики и повышения ееконкурентоспособности на мировом рынке;
2) улучшение качества государственныхрешений и обеспечение их эффективной реализации;
3) совершенствованиегосударственной службы – привлечение в службу необходимого числа специалистоввысокой квалификации при ограничении затрат на их содержание;
4) расширение диапазона и повышениекачества услуг, предоставляемых государством гражданам, обществу и частномусектору.
Показателен опыт США, которые вначале 90-х гг. ХХ в. приступили к реформам системы государственного управленияс тем, чтобы та «работалалучше, стоила дешевле и давала результаты, которые удовлетворяют общество». Реформам предшествовал тщательныйанализ, выполненный под руководством вице-президента Альберта Гора в рамкахпрограммы «Национальный обзор эффективности». Анализ показал неэффективностьфедеральных ведомств и отсутствие у них стимулов к инновациям. Для выполнениядаже простых задач им требовался огромный аппарат, а принимаемые решения частооказывались далекими от потребностей общества. Большинство национальныхпрограмм не достигали стадии завершения. Население, получая услугинеудовлетворительного качества, не имело возможности оказывать какое-либовлияние на принятие решений.
Ситуация, когда система управленияоказалась неспособной обеспечить удовлетворительное выполнение ключевых функцийгосударства, – от охраны жизни и собственности граждан и обеспечения внешнейбезопасности до поддержки образования и здравоохранения и оказания социальнойпомощи нуждающимся, – оказалась характерной для многих стран.
Следует отметить, что заинструментальной мотивацией реформ – улучшение соотношения между затратамисистемы управления «на входе» и результатами «на выходе» – стояла не менееважная политическаямотивация.
Та же Комиссия Гора констатировала,что неэффективноеуправление подрывает силу, авторитет и влияние государства на развитиеэкономики и общества в целом и что для изменения ситуации требуется не просто очередное «наведение порядка», а радикальныйповорот к формированию государственной власти нового типа, способной восстановить доверие кгосударству населения и частного сектора.
Важность политических стимуловопределяется прежде всего тем, что к концу XX в. демократические страныстолкнулись с серьезным кризисом доверия к традиционным политическиминститутам, обеспечивавшим легитимность власти на протяжении всего столетия –партиям, выборам, парламентам, государству в целом. Основная причина отказа отконвенциальных форм политического участия – неверие в то, что они могутповлиять на принимаемые властью решения, а следствие – рост аномии, социальнаямаргинализация, всплески насилия и возрождение этно-конфессиональныхконфликтов. Появление этой тенденции бросает серьезный вызов самомусуществованию демократии.
Политическая мотивация способствовала рождениюконцепции, разворачивающей государство, сформировавшееся в ХХ в., в сторонуобщества ХХI в. Новая концепция рассматривает государство как обслуживающее по отношению к обществуобразование, которому то поручает выполнение определенных полномочий.
Такое государство, «государство ХХIв.», должно обеспечить широкий доступ граждан к правительственной информации (всфере образования, медицинского обслуживания и социального обеспечения,занятости, налогообложения, лицензирования и ведения бизнеса, государственныхзакупок и госзаказа, международных торговых операций и пр.), т. е. доступ к правилам игры, определяющим отношения междугражданами и государством. Его деятельность должна быть прозрачной, посколькупрозрачность – единственный известный способ минимизировать коррупцию иобеспечить должную ответственность государства перед гражданами. Наконец, чтобыповысить качество принимаемых решений и результативность их исполнения ивернуть доверие общества, государство должно предоставить гражданам новыеканалы коммуникации, позволяющие им участвовать в выработке самих правил игры и осуществлять контроль над тем, как эти правиласоблюдаются.
В начале XXI в. политическаяфункция новой модели государства получает новое развитие, исходящее изпризнания, что «…никто – ни отдельный человек, ни организация, ни государство вцелом – не владеют всей информацией, необходимой для того, чтобы разрешатькомплексные и разнообразные проблемы, никто не может в одиночку провестипринятое решение в жизнь и никто не обладает достаточным потенциалом кдействию, чтобы доминировать в процессе выработки и реализации политическогокурса»[2].Акцент реформ с оптимизации работы госаппарата и расширения спектра и повышениякачества государственных услуг переносится на вовлечение граждан в процессывыработки и реализации государственной политики, построение более эффективнойсистемы социально-политического взаимодействия государства и гражданскогообщества, сотрудничество государственного и частного секторов, со-регуляцию,со-производство и со-руководство представителей государственных и частныхорганизаций на национальном, региональном и местном уровнях.
В реализации новой концепциигосударства важная роль отводится сетевым информационно-коммуникационнымтехнологиям (ИКТ). Их потенциал позволяет ставить такие цели реформ, которыеранее были недостижимы из-за технологических ограничений коммуникационнойсреды. Например, предоставление информации и услуг различным группампользователей – гражданам, бизнесу, негосударственным организациям либо государственнымструктурам – в режиме онлайн по принципу одного окна, независимо от времени обращения и места нахожденияпотребителя, и создание онлайновых каналов политического участия.
Окинавская хартия глобальногоинформационного общества, принятая лидерами «Большой восьмерки» в 2000 г.,подчеркивает революционную роль ИКТ в установлении взаимодействия междусистемой государственного управления и обществом, направленного на обеспечениеустойчивого экономического роста, повышение общественного благосостояния, достижениесоциального согласия и укрепление демократии. Одно из ее положений включает«активное использование ИКТ в государственном секторе и содействиепредоставлению в режиме реального времени услуг, необходимых для повышенияуровня доступности власти для всех граждан». Ключевые положения Хартии получилидальнейшее развитие в Декларации принципов информационного общества и Планедействий, принятых на Всемирной встрече на высшем уровне по вопросаминформационного общества (2003–2005 гг., Женева, Тунис).
В реформах государственногоуправления середины 1980-х – конца 1990-х гг. можно выделить три основныхблока:
E-government возникает в реформах в конце 1990-хгг. Тогда, с насыщением госучреждений персональными компьютерами, развитиемИКТ, распространением Интернета и ростом его доступности, становится очевидным,что эти новые технологии могут существенно способствовать тому, чтобы системагосударственного управления «работала лучше, а стоила меньше». С внедрениемсетевых ИКТ, позволяющих взаимодействовать и совершать трансакции в онлайновомрежиме, государственное управление приобретает новое качество. Комплекснаямодель E-governmentобъединяет рядструктурно-функциональных моделей, в котором ключевыми являются модель функцийправительства и его деловых процессов и модель результативностиправительственных органов. Их разработка и реализация позволяют помимо прочеговыявить все слабые места административной системы, ее избыточные и дублирующиефункции и элементы – т. е. оптимизировать систему управления, и сделать этонезависимо от ведомственных и частных интересов чиновников, их субъективногоотношения к реформам.
Содержание реформ в каждом из трехблоков различалось от страны к стране в зависимости от национальной специфики,институциональных, финансовых, кадровых, технических, социокультурныхограничений, а также политической конъюнктуры. Но при этом административная реформа,реформа государственной службы и созданиеE-government осуществлялиськак взаимодополняющие элементы системной реформы государственного управления, которые, будучи разобщены,утрачивают синергетический эффект.
Если на начальном этапе программамE-government отводилась обслуживающая роль по отношению к административнымреформам и реформам государственной службы, то со временем они сталиинтегратором и основным инструментом системных реформ государственногоуправления, направленных на реализацию новой модели государства винформатизирующемся обществе.
Перевод системы государственнойвласти на уровень технологий информационного общества становится одним изприоритетов долгосрочной программы Модернизация государственной власти1999 г.в Великобритании. В Программе продвинутых реформ государственного управленияСША 2001 г. E-government занимает ключевое место. Правительство Канады в 2000 г.берет обязательство сделать так, чтобы к 2004 г. страна «получила всемирнуюизвестность как государство, наиболее тесно связанное со своими гражданами,которые имеют электронный доступ ко всей государственной информации и всемуслугам в любое удобное для них время и в любом удобном для них месте»[3].Оно рассматривает E-government как фундаментальный институт демократии,отвечающий новым ожиданиям общества и доминирующим в нем политическим исоциальным ценностям, т. е. прежде всего как политический институт.
Сегодня можно констатировать, чтогосударство XXI в., способное найти ответ на главные вызовы современности, т.е. обеспечить эффективное управление, безопасность и устойчивоесоциально-экономическое развитие общества, создать новые каналы политическогоучастия и тем самым придать новый импульс развитию демократии, – это E-government[4].
В какой мере реформированиегосударственного управления актуально для России?
Вернемся к причинам, инициировавшимрефомы. Это низкаяэффективность государственного управления при росте государственного аппарата иповышении расходов на его содержание, неспособность государства справиться скоррупцией и преступностью, слабая конкурентоспособность национальной экономикина мировом рынке и, наконец, низкое доверие граждан власти.
На VI Международной конференции«Россия: Тенденции и перспективы развития» в декабре 2005 г. докладчики –политики, эксперты, ученые – начиная с Председателя Совета ФедерацииФедерального Собрания РФ С. Миронова называли главном препятствием развитиюнизкую эффективность государства. Эта «внутренняя» оценка подтверждается«внешней» оценкой экспертов Всемирного банка, которые в 2005 г. отмечалиснижение эффективности деятельности правительства. По данному показателю Россиянаходится на уровне таких стран, как Тонга, Уганда, Шри-Ланка, Танзания, Мали иИндонезия[5].
При этом, как свидетельствуетофициальная статистика, число чиновников растет. В начале 1990-х гг. их было 1млн 4 тыс., в 2000 г. уже 1 млн 168 тыс., в 2005 г. – 1 млн 318 тыс. В бюджете2007 г. расходы на содержание госаппарата и зарплаты чиновникам выросли почти вдва раза[6].
Параллельно растет коррупция. Порезультатам исследования «Индем», объем нелегальных сделок в среде бизнеса ибюрократии за период 2001–2004 гг. вырос в четыре раза и превысил доходыфедерального бюджета страны в 2,66 раза[7].По свидетельству генерального прокурора РФ В. Устинова (уже бывшего), масштабыи распространение организованной преступности в России приобрели характернациональной угрозы. Особую опасность, по его словам, представляет тот факт,что она проникает в государственные и правоохранительные органы[8].
Сейчас идет реализация четырехнациональных проектов, требующая ежегодных многомиллиардных вложений. Под нихсозданы новые советы, дирекции и другие структуры на федеральном и региональномуровнях. Но уже высказываются опасения, что при нынешнем качестве управления иуровне коррупции вкладываемые средства могут не принести должных результатов, ивсе сведется к банальному «освоению бюджета».
В рейтинге конкурентоспособностиWorld Economic Forum Россия в 2006 г. опустилась за истекший год на девятьпозиций и заняла 62-е место в списке из 125 стран[9].
Политическая стабильность, которуюАдминистрация Президента сделала своей главной целью, и в жертву которой былипренесены многие демократические завоевания в сфере публичной политики, сегодняниже, чем даже в 1996 г. Эксперты Всемирного банка поместили Россию по этомупоказателю рядом с Филиппинами, Македонией, Центральной Африканской Республикойи Алжиром.
Доклад Всемирного банка«Эффективность государственного управления: Десятилетие измерения качествавласти» констатирует, что положение со свободой выражения собственного мнения,свободой прессы, участием граждан в выборе своего правительства в Россииухудшилось в 2005 г. более чем в два раза по сравнению с 2002 г.[10] Конечно, оценки западных экспертов можно списать наих предвзятость, но вряд ли это позволит далеко продвинуться в решениироссийских проблем.
В опросе общественного мнения Исследовательскойгруппы ЦИРКОН (август–сентябрь 2005 г.) на вопрос «Есть ли власть в России?» –почти половина респондентов ответила «нет», выражая таким образом своеотношение к государству[11].
Во время своего президентства иособенно в последние годы Путин был фактически единственным субъектомроссийской политики, пользующимся доверием населения. Он в прямом эфире решалжизненно важные для людей проблемы: газификации и водоснабжения поселений,отопления школ, получения российского гражданства, увеличения пенсии ветерануВОВ, улучшения жилищных условий... Но способна ли такая модель управления найтиответы на глобальные вызовы времени? Россия по индексу развития человеческогокапитала ООН занимала в 2003 г. 62-е место в списке из 177 стран, опустившисьза год на пять позиций[12].
Даже такой беглый обзор проблемсвидетельствует, что сегодня не существует более приоритетной национальнойзадачи, чем реформирование системы государственного управления, поскольку от еерешения прежде всего зависит способность России справиться с другимипроблемами.
Эта задача является для Россиинесоизмеримо более сложной, чем для многих стран. В странах с устойчивымидемократическими традициями государство, как отмечалось, имеет встроенныемеханизмы обратной связи, позволяющие системе государственного управленияподстраиваться под изменения в обществе и в окружающей среде.
В России власть всегда быласамодостаточной, тогда как общество оставалось отстраненным от политическогоучастия[13].Власть выбирала для себя такую модель правления, которая соответствовала еемоноархической природе.
Коммунистический режим, пришедший квласти на волне системного кризиса 1917 г., не изменил сути модели правления.Она исчерпала себя к 1970-м гг.; ее несоответствие социальным реалиямпозднеиндустриального общества, отсутствие обратной связи и неспособностьэволюционировать привели к краху режима. Россия оказалась перед необходимостьюпоиска новой модели, которая бы позволила ей восстановить человеческий иэкономический потенциал и ответить на вызовы современности. Но, хотя с моментасмены режима в стране произошли огромные перемены, сущность традиционноймонархической модели правления принципиально не изменилась.
Робкая попытка реформированиясистемы была предпринята в 1997 г. во исполнение Послания президента Б. ЕльцинаФедеральному Собранию «Порядок во власти – порядок в стране». В нем говорилосьо низкой эффективности власти и исполнительской дисциплине, о коррупции,оторванности власти от общества, необходимости сделать работу бюрократическогоаппарата прозрачной, подотчетной обществу и восприимчивой к происходящим в немпроцессам. Концепция реформ, подготовленная коллективом экспертов во исполнениепрезидентского послания, вышла за изначально заданные рамки совершенствованияисполнительного аппарата. Она охватила всю систему государственного управленияи обозначила направление ее трансформации в русле мировой тенденции. Ноконцепция осталась невостребованной – заложенные в ней принципы оказаласьнесовместимы с интересами бюрократии.
Дальнейшие разрозненные попыткиреформ предпринимались администрацией президента и правительством по тремотдельным направлениям – административная реформа, реформа государственнойслужбы и, позднее, внедрение ИКТ в федеральных ведомствах, вопреки уже ставшейочевидной системной связи между ними. Создавались разные советы, комиссии,комитеты отдельно в Администрации Президента и при правительстве, принималисьуказы, распоряжения, программы. Эти действия практически не координировалисьмежду собой и не принесли ощутимых для общества положительных результатов.
Реформа государственной службысвелась в основном к повышению зарплаты чиновникам. Административная реформа,продолжавшаяся полтора года, забуксовала на подсчете 6-й тысячи функцийгосударства, и за два дня до президентских выборов 2004 г. В. Путин поставилточку, объявив, что реформа завершена, и представив обществу новую структуру исостав федерального правительства. Реформа привела лишь к росту числачиновников и к дальнейшему повышению расходов на содержание госаппарата.Сегодня новая концепция новой административной реформы декларирует все те жецели: «Повышение качества и доступности государственных услуг; снижениеиздержек бизнеса, возникающих в связи с государственным регулированиемэкономики; повышение эффективности деятельности органов исполнительной власти»[14].
Как отмечалось, в мировой практикереформы государственного управления органично включили в себя программысоздания E-government, которые затем стали использоваться в качестве ихглавного «рычага».
История E-government в России начинается с 2000 г.,когда В. Путин, вместе с другими лидерами «Большой восьмерки» подписалОкинавскую хартию.Хартияпредусматривала разработку каждой из стран «восьмерки» своей национальнойстратегии построения информационного общества, и Правительство РФ в 2002 г.приняло ФЦП «Электронная Россия (2002–2010 гг.)», которая, как было амбициознозаявлено, должна «сделать Россию одной из ведущих информационных держав мира».В программе упоминалась концепция электронного правительства, предполагающая «кардинальноеизменение принципов взаимоотношений государства с гражданами и бизнесом,значительное расширение объема информации, которую государство обязанопредоставлять гражданам, открытый доступ к различным базам данных, повсеместноевнедрение в государственных органах систем электронного документооборота,взаимодействующих между собой и с внешним миром»[15].Однако зарубежные и отечественные эксперты, сравнивая программу «ЭлектроннаяРоссия» с западными программами E-government, отмечали, что если главнымприоритетом последних являлось удовлетворение потребностей граждан черезсовершенствование работы государственных структур, то заявленным результатомроссийской программы было внедрение ИКТ для совершенствования работы государственныхструктур. То, чтов зарубежных программах служило средством, в российской стало целью. Если важной частью зарубежных программ является постоянныймониторинг достижения результатов в соответствии с задаваемой системойиндикаторов, то в российской программе этот элемент отсутствовал, что непозволяло контролировать ее выполнение и отдачу от инвестиций.
По прошествии трех лет выполненияпрограммы, в декабре в 2004 г. министр информационных технологий и связи,подводя итоги, был вынужден констатировать: 40% ведомств до сих пор даже неимели своих сайтов; на 80% имевшихся сайтов не было необходимой информации одеятельности госорганов, отсутствовала информация о возможности получениягражданами услуг от государства, и, за исключением заполнения налоговыхдеклараций, госуслуги через Интернет не предоставлялись. Ни одно ведомство неимело системы поддержки принятия решений, централизованные государственныеинформационные ресурсы или отсутствовали, или только начинали формироваться,отсутствовала телекоммуникационная инфраструктура и доступ к ним намежведомственном уровне, система межведомственного документооборота практическине использовалась, а доступ к Интернету имели только 1% сотрудников[16].
Если в международной практикевнедрение E-government способствовало интенсификации административных реформ,то административная реформа, завершившаяся в марте 2004 г. Указом Президента ореорганизации правительства, фактически парализовала усилия «Электронной России»по компьютеризации федеральной власти, что было отмечено в докладе.
Хроническое недофинансированиепрограммы в течение четырех лет, проблемы с управлением, отсутствие четкойпостановки цели и механизма мониторинга результатов поставили программу награнь срыва. Результаты «Электронной России» на исходе пятого года – «на данныймомент созданы концептуальные основы “электронного государства” и происходитпереход к реализационным проектам»[17].
Эта ситуация поразительноконтрастирует с практикой других стран. Так в США, подписавших одновременно сРоссией Окинавскую хартию, президент Дж. У. Буш летом 2001 г. обратился кКонгрессу с посланием, в котором излагалась Программа расширенных реформсистемы государственного управления на базе E-government, были четко сформулированыее цели:
В 2002 г. Конгресс принял Закон «Обэлектронном правительстве». «Стратегия создания E-Government» включила 24конкретных проекта, отвечающих критериям: важность для граждан, улучшение деятельностиправительства, реализуемость в сжатые сроки (1,5–2 года), экономический эффект. Все проекты были реализованы втечение полуторалет,к середине2003 г., и дали ожидаемый эффект.
Сегодня утверждена новая редакцияпрограммы «Электронная Россия» и новые планы ее финансирования, разрабатываютсяновые концепции и принимаются новые документы на тему совершенствованиягосударственного управления, включая Концепцию интеграции административной реформы и ФЦП«Электронная Россия». Наприобретение компьютеров и программного обеспечения федеральными, региональнымии муниципальными властями расходуется в год в среднем больше $1200 на человека.Каковы будут реальные результаты, общество увидит только в 2010 г.
Вялотекущий характер процесса можнообъяснить недостатком того, что в международной практике называется «тяговымусилием». Успех в создании E-government сопутствовал тем странам, гдеинициатива исходила от политического руководства, осознающего значимостьпроблемы, и была поддержана обществом.
Поскольку в сложившейся в Россиисистеме управления существует только один реальный центр принятия решений,успех или неудача любого проекта национального масштаба наполовину зависят отполитической воли президента, воплощенной в организационные решения. Донастоящего времени ни в посланиях президента Федеральному Собранию, ни в егодругих программных документах создание электронного государства не фигурировалов качестве приоритетной задачи. Пока не изменится ситуация, не изменится ихарактер процесса, что едва ли позволит «сделать Россию одной из ведущихинформационных держав мира», как обещают официальные заявления. Международныйопыт свидетельствует, что пустые или так и не выполненные реформаторскиерешения только порождают цинизм, питающий сопротивление реформам со стороныбюрократического аппарата.
Чем объяснить драматический разрывмежду крайне острой потребностью в повышении эффективности государственногоуправления, осознаваемой политическим руководством, и его пассивностью всоздании «электронного государства»?
Проблема лежит не в сфере методов исредств управления и ИКТ, а, прежде всего, в выборе модели власти. Весь«тюнинг» политической системы страны после 1993 г. – конституция, партийное иизбирательное законодательство, формирование органов власти и неформальныепрактики – был ориентирован на возрождение и институционализацию традиционнойдля России монархической системы власти. В ней действующий президент стремитсянайти решения всех сложных социально-экономических и политических проблем.Этому соответствуют массовые настроения общества, не имеющего историческогоопыта демократического участия. Концепция же E-government ориентирована нареализацию принципиально иной модели власти.
Как область академическихисследований и прикладных разработок проблематика «электронного государства»лежит на стыке государственного управления, ИКТ и политической науки. Однакопоследней, судя по международному опыту, принадлежит ведущая роль. Секция«Информационные технологии и политика» Американской ассоциации политическойнауки насчитывает сегодня более 300 членов, которые ведут исследования попрограммам Национального научного фонда; работают в Исследовательской службеКонгресса США, обеспечивающей законодательный процесс, и в неправительственныхорганизациях, представляющих интересы гражданского общества и бизнеса,преподают в университетах, готовящих специалистов для E-government. Секцияиздает «Journal of Information Technology and Politics», цель которого – способствоватьлучшему пониманию того, как развитие технологий взаимодействует с политическимипроцессами и процессами государственного управления. Члены секции активнопубликуются также во множестве американских и международных научных журналов посвязанной с E-government тематике, организуют профильные секции на конференцияхамериканских и международных политологических ассоциаций. Оперативному обменуидеями и информацией между членами секции помогает электронная конференция на сайте Ассоциации и изданиеновостного бюллетеня. Члены секции активно влияют на формированиегосударственной политики, и не в последнюю очередь, благодаря их усилиям СШАудерживают передовые позиции в сфере E-government.
Участие отечественных политологов в исследованиипроблематики «электронного правительства», научном обеспечении процессапринятия политических решений в этой области, формировании общественного мненияи подготовке квалифицированных специалистов вряд ли можно считать адекватнымизначимости вызова. В работе секции «Электронное правительство» на VI Конгрессеучаствовали шесть человек, и это число наглядно отражает реальное положениевещей и дает частичное объяснение стагнации реформ. Каким будет ответ РАПН навызов?
[1]Мэннинг Н., Парисон Н. Реформа государственного управления: Международный опыт.М.: Весь мир, 2003.
[2]Павроз А. В. Технология E-government в контексте современных административныхреформ // Технологии информационного общества – Интернет и современноеобщество: Труды VIII Всероссийской объединенной конференции. Санкт-Петербург,8–11 ноября 2005 г. СПб., 2005. С. 154–155.
[3] Мэннинг Н., Парисон Н. Указ. соч.С. 322.
[4]Информационные технологии и государственное реформирование в странах Европы:прогноз на 2010 год. Выпуск № 25
[5]Эффективность государственного управления: Десятилетие измерения качествавласти. Доклад Всемирного банка
[6]Липский Л. Смета «человеческого капитала» // Инвестиции и банки. 27.09.2006
[7]«Круглый стол» по проблемам коррупции // Новости России. 04.07.2006;Доклад ИНДЕМ «Диагностика российской коррупции: Социологический анализ»
[8]Преступность в России – национальная угроза // Инф. Портал Noxi.ru
[9] Global Competitiveness Indexrankings and 2005 comparisons // World Economic Forum
[10]Эффективность государственного управления: Десятилетие измерения качествавласти. Доклад Всемирного банка.
[12] http://www.plproject.ru/part09-01.php
[13]Пивоваров Ю. С. Русская власть и публичная политика. Заметки историка опричинах неудачи демократического транзита // Полис. 2006. № 1.
[14] Коммерсантъ. 22.09.2005. С. 2.
[16]Доклад на заседании Правительства РФ 16.12.2004 «Об использовании ИТ вдеятельности федеральных органов власти»
[17] См.: http:// www.elrussia.ru
