В феврале 2006 года Соединенные Штаты объявили о запуске программы «Глобальное партнерство по ядерной энергетике», в рамках которой за прошедшие два года было налажено партнерство с двадцатью странами. В июле 2006 года в их число вошла и Россия, однако вплоть до настоящего времени, кроме декларации развития сотрудничества в сфере ядерной энергетики, переговоры не привели к принятию конкретных программ. «Полит.ру» публикует статью Роуз Геттемюллер, посвященную проблемам и перспективам российско-американских отношений в сфере ядерной энергетики. Статья вошла в книгу «Ядерное распространение: новые технологии, вооружения и договоры» (М.: РОССПЭН, 2009), подготовленную в рамках исследовательского проекта «Проблемы нераспространения» Московского Центра Карнеги.
Программа «Глобальное партнерство по ядерной энергетике»,запущенная под гром фанфар администрацией Буша в феврале 2006 г., имела цельюизменить политику США в области ядерной энергетики. Хотя ядерные реакторывырабатывают 20% всей электроэнергии в Соединенных Штатах, после аварий наатомной электростанции «Три-Майл Айленд» и на Чернобыльской АЭС ядернаяэнергетика стала у американцев крайне непопулярной. Многие политики, особенноиз числа демократов, официально выступали против использования ядерныхустановок, и на протяжении почти тридцати лет в США не было выдано ни одногоразрешения на строительство новых АЭС.
Более того, с конца 1970-х годов США не используют выделениеплутония путем регенерации топлива. Вследствие этого США отказались от освоениятехнологий и процессов, в ходе которых производится или используется плутоний.К ним относятся не только собственно методы регенерации, но и процессы, лежащиев основе некоторых проектов атомных электростанций, которые можно использоватьдля производства плутония: это реакторы на быстрых нейтронах, например,работающие в режиме размножителя. В течение всего этого времени СоединеннымШтатам помогало то, что процессы, связанные с производством плутония, неявляются экономичными с точки зрения выработки электроэнергии. Природного уранамного, он относительно дешев, поэтому именно он стал основным топливом дляатомных электростанций.
Поскольку ядерное топливо не подвергается регенерации,Соединенные Штаты приобрели большое количество отработанного топлива, котороепланировалось направить в геологическое хранилище в горе Юкка (штат Невада).Однако пока нет полной уверенности, что этот могильник будет совершеннобезопасным. Помимо прочего ученых беспокоит количество тепла, которое способновыделять захороненное там отработанное топливо, поскольку аккумуляция этоготепла потенциально может стать причиной аварии. Эта неуверенность порождаетзначительное недовольство среди местного населения. Кроме того, количествоотработанного ядерного топлива, которое Соединенные Штаты собираются принять нахранение, уже превышает суммарную вместимость объекта в горе Юкка, составляющую70 тыс. т.
«Глобальное партнерство по ядерной энергетике» позволило бырадикально изменить ситуацию. Эта программа способна помочь Соединенным Штатамрешить проблемы ядерной энергетики и способствовать расширению использованияатомной энергии, чтобы удовлетворять постоянно возрастающий спрос на энергиюкак в самих Соединенных Штатах, так и в других странах. Как сказал министрэнергетики США Сэмюэл Бодмен, представляя эту программу, «ГПЯЭ дает нам надеждуна практически неограниченное производство энергии для развивающихся экономикво всем мире без какого-либо ущерба для окружающей среды, и в то же времяуменьшает угрозу распространения ядерного оружия. Если нам удастся воплотитьГПЯЭ в реальность, мы сможем сделать мир лучше, чище и безопаснее для жизни»[1].
За два года, прошедшие после объявления Соединенных Штатовоб этой инициативе, они наладили с 20 странами партнерство, позволяющеепланировать совместные меры по расширению программ ядерной энергетики вглобальном масштабе. «Они рассматривают ГПЯЭ как удобный форум для изученияпреимуществ безопасной ядерной энергетики без вредоносных излучений, — заявилпомощник министра энергетики США по ядерной энергетике Деннис Сперджен. — ГПЯЭобъединяет страны с большим и разнообразным опытом в сфере ядерной энергетики,и это разнообразие только укрепляет партнерство, ускоряя продвижение к общейцели — безопасному распространению ядерной энергетики по всему миру»[2].
Двустороннему партнерству с Россией в рамках ГПЯЭ уделяетсясамое большое внимание. Уже дважды (на санкт-петербургском саммите «большойвосьмерки» в июле 2006 г. и на встрече на высшем уровне в Кеннебанкпорте в июле2007 г.) президенты Путин и Буш объявили о совместных программах по развитиюсотрудничества в сфере ядерной энергетики на основе ГПЯЭ и инициативы посозданию международных центров топливных услуг, о которой Путин впервые объявилв январе 2006 г. в Санкт-Петербурге[3].
Это внимание на высшем уровне принесло заметные политическиеплоды, но пока не привело к принятию конкретных программ сотрудничества в сфереядерных технологий между Соединенными Штатами и Россией. В этом очеркерассматриваются позитивные стороны развития российско-американскогосотрудничества, а также исследуются проблемы, которые по-прежнему тормозят эторазвитие. Некоторые из них можно объяснить неопределенностью и сложностями,связанными с самой программой ГПЯЭ, в то время как другие, конечно, являютсяследствием нынешнего ухудшения отношений между США и Россией. Интересно,однако, что, несмотря на трения между двумя странами, интерес к сотрудничествув сфере ядерной энергетики по-прежнему остается высоким и среди техническихэкспертов, и среди политиков.
Достигнутой в Санкт-Петербурге договоренности Буша и Путинао развитии сотрудничества в сфере ядерной энергетики предшествовал ряднеудачных попыток. Так, в 1990-х годах администрация Билла Клинтона стремиласьвовлечь Россию во всестороннее сотрудничество в сфере ядерной энергетики вобмен на отказ от завершения строительства атомной электростанции в Бушере(Иран). Хотя, следуя договоренности между премьер-министром России ВикторомЧерномырдиным и вице-президентом США Албертом Гором, Россия прекратила продажуцентрифуг Ирану, российская сторона утверждала, что электростанция с реакторомна легкой воде не создает угрозы распространения ядерного оружия, и отказаласьпрекращать строительство в Бушере.
К тому времени, когда к власти пришла администрация Буша,российское Министерство по атомной энергии приступило к разработке контракта наоказание Ирану услуг по поставкам ядерного топлива, и утверждение, чтостроительство АЭС в Бушере не создает угрозы распространения ядерного оружия,становилось еще более аргументированным. Россия поставляла бы на эту АЭС свежееядерное топливо, а отработанное топливо возвращалось бы в Россию для хранения иокончательного складирования. Таким образом, у Ирана не было бы ни доступа кобогащенному урану, ни возможности выделять плутоний из отработанного топлива.
В 2002 г. администрация Буша, казалось, согласилась с этимаргументом и договорилась провести совместно с Россией шестидесятидневноеисследование возможностей сотрудничества в сфере ядерных энергетическихтехнологий. Однако при этом предполагалось, что Россия построит в Бушере неболее одного реакторного блока. Между тем во время проведения этогоисследования канцелярия главы российского правительства обнародовала«стратегический план», согласно которому Россия должна возвести в Иране до пятидополнительных реакторов[4].Американцы отреагировали на эту новость весьма болезненно, поскольку она, по ихмнению, противоречила поставленному ими условию. Они приостановили программушестидесятидневного исследования и в течение следующих четырех лет по существувообще прекратили обсуждать с Россией возможности совместной деятельности всфере ядерных технологий.
Поэтому предложение Буша о возобновлении сотрудничествамежду Россией и Соединенными Штатами по программе «Глобальное партнерство поядерной энергетике» стало серьезным прорывом в американской политике. Ипоскольку оно связывалось с предложением Путина об оказании услуг по снабжениюядерным топливом, двустороннее сотрудничество обрело большую международнуюцель, и его шансы на выживание независимо от колебаний в политике заметновозросли. Однако еще более важным моментом была готовность администрации Бушавести переговоры по двум проблемам, представляющим критическую важность дляКремля: это соглашение о приостановке антидемпинговых ограничений в отношениироссийского урана и соглашение о сотрудничестве в области мирного атома,которое обычно называют «Соглашением 123»[5].
Соединенные Штаты ввели антидемпинговые меры против России вначале 1990-х годов, поскольку сочли, что она слишком дешево продает уран намировом рынке. Согласно американскому антидемпинговому закону введенные санкциимогли быть приостановлены только при условии, что в результате переговоровРоссия согласится на определенные условия регулирования своего поведения наэтом рынке в будущем. И хотя цена на уран с тех пор значительно возросла,Соединенные Штаты не желали вступать в переговоры с Россией по этому вопросу.После санкт-петербургской встречи на высшем уровне ситуация изменилась, и США иРоссия подписали соглашение о приостановке антидемпинговых мер с 1 февраля 2008г.[6]
После осуждения стратегического плана, озвученногороссийским премьером в 2002 г., Соединенные Штаты также отказались отпереговоров с Россией по «Соглашению 123». Вашингтон настаивал, чтобы Москваперестала помогать Ирану, и отказывался делать какие-либо шаги, направленные наоблегчение сотрудничества с Россией в сфере ядерной энергетики, пока Кремль неизменит свою политику. «Соглашение 123» критически важно для сотрудничества всфере ядерной энергетики с любой страной, поскольку оно обеспечивает для такогосотрудничества юридическую базу. Соединенные Штаты заключили «соглашения 123»со всеми крупными странами, с которыми сотрудничают или надеются сотрудничать вобласти ядерной энергии, включая Китай. Недавно состоялись переговоры озаключении «Соглашения 123» с Индией (которое вызывало сомнения), хотяполитические проблемы с индийской стороны препятствуют его вступлению в силу.
Поэтому отсутствие «Соглашения 123» с Россией оставалосьполитически болезненной точкой в отношениях между двумя странами. Кроме того,это противоречило и американским интересам, потому что в сфереядерно-энергетических технологий Россия принадлежит к числу мировых лидеров.Без «Соглашения 123» американские ученые и инженеры не могли разрабатыватьвместе с Россией технологические проекты, выходящие за рамки общегопланирования и «бумажных» исследований. Поэтому упорное стремление СоединенныхШтатов увязать заключение «Соглашения 123» с политикой России в областинераспространения ядерного оружия препятствовало сотрудничеству, которое былобы выгодно и самим США.
Когда США приступили к реализации программы «Глобальноепартнерство по ядерной энергетике», эта проблема стала чрезвычайно актуальной,поскольку американцы надеялись использовать такие технологии, как реакторы набыстрых нейтронах и повторное использование отработанного топлива, над которымив России работают много лет. После аварии на АЭС «Три-Майл Айленд» практическивсе американские технологические программы в сфере ядерной энергетики былисвернуты, в то время как Россия продолжала работы в этой области даже послеЧернобыля и в период экономического кризиса, разразившегося после крахаСоветского Союза. Поэтому Россия имела здесь сильные позиции и могла помочьСоединенным Штатам в развитии ядерной энергетики, но чтобы выйти за рамкиисследований, необходимо было заключить «Соглашение 123».
Так как приближалась встреча на высшем уровне вСанкт-Петербурге, президент Буш сигнализировал, что его администрация осознаетэту проблему и готова предпринять политические шаги для ее решения. В апреле2006 г. он впервые публично согласился с тем, что реактор в Бушере не будетпредставлять угрозы в плане нераспространения ядерного оружия при условии, чторусские обеспечат поставки в Бушер необходимого количества ядерного топлива,так что Ирану не придется так или иначе обзаводиться технологией обогащения.Говоря об этом, он специально подчеркнул: «Я поступаю так, потому что хочу,чтобы русские стали частью команды, пытающейся убедить иранцев отказаться отразработки ядерного оружия»[7].Он снова повторил это совсем недавно, в декабре 2007 г., когда Россия отправилапервую партию топлива для реактора в Бушере[8].Таким образом, президент начал публично заострять внимание на том, что Россиямогла бы сыграть позитивную роль в разрешении иранского ядерного кризиса.
Это изменение в американской политике стимулировало быстрыеи успешные переговоры, в результате которых текст «Соглашения 123» был готов кподписанию в июне 2007 г., непосредственно перед встречей в Кеннебанкпорте. Посведениям, полученным от участников переговоров как с российской, так и самериканской стороны, серьезных разногласий во время обсуждения не возникло.Тот факт, что обе стороны смогли так быстро и без проблем согласовать текстсоглашения, по-видимому, отразил понимание обеими сторонами важности иприоритетности такого соглашения.
Проблемы, появившиеся в ходе работы с Конгрессом США, мыподробно обсудим ниже, но успех обоих переговоров (по отмене антидемпинговыхпошлин и по «Соглашению 123») обозначил метод, посредством которого программа«Глобальное партнерство по ядерной энергетике» привела к серьезным изменениям вполитике Соединенных Штатов. Вместо условий, которыми обставлялись попыткисотрудничества в области ядерной энергетики, начала действовать сфокусированнаякампания, имеющая целью обеспечить юридические и политические средства дляналаживания такого сотрудничества. Иными словами, американская сторона прошладлинный путь к принципиальному изменению динамики и созданию среды, в которойначинают изменяться ожидания и возникает импульс смещения в правильномнаправлении — к сотрудничеству с Россией в сфере ядерных энергетическихтехнологий. Таким образом, программа «Глобальное партнерство по ядернойэнергетике» принесла существенные политические плоды, несмотря на то, чтопроцесс еще не завершен.
Заметное продвижение программы «Глобальное партнерство поядерной энергетике» началось с серьезной попытки привлечь к участию в нейдругие ядерные державы, и не только Россию, а также Францию, Великобританию,Японию и др. И, как признавали даже ее критики, она также быстро развивалась всобственно американском контексте. Сначала скептики задавали в связи с неймного вопросов, опасаясь, что явная ориентация на новые технологии будетотвлекать внимание от усилий по воссозданию более традиционных технологий вядерной энергетике Соединенных Штатов. Например, американская атомнаяпромышленность сосредоточила внимание на завершении процедуры лицензированиястроительства в США новой АЭС — впервые после аварии на «Три-Майл Айленд».Чтобы стимулировать этот процесс, атомная индустрия даже взяла на себя частьзатрат наряду с правительством. В программе под названием «Ядернаяэнергия-2010» отрасль совместно с правительством финансировала проекты, которыедемонстрировали процедуру лицензирования строительства и эксплуатации новогореактора, а также сертификации проекта реактора[9].
Сначала представители промышленных кругов опасались, чтоГПЯЭ может свести на нет эти усилия, отвлекая внимание от краткосрочной целиполучения разрешения на строительство нового реактора. Представитель одной из компаний,пожелавший остаться анонимным, уже давно сказал, что это предложение не будетпредставлять интереса для электрических компаний (кроме разве что негативного),если будет отвлекать внимание от строительства новых реакторов. По его мнению,новая инициатива «никак не стимулирует строительство реакторов в СоединенныхШтатах в ближайшем будущем»[10].
С самого начала выражалось также беспокойство в связи сотсутствием юридической и политической инфраструктуры для лицензирования техвидов услуг, которые могли бы оказываться в рамках ГПЯЭ. Вскоре послеобъявления об этой новой инициативе специальный представитель Комиссии поядерному регулированию США Эдуард Макгаффиган сказал, что существующиеинструкции Совета по ядерным исследованиям не подходят для лицензированияпредприятий по регенерации ядерного топлива. Он предложил сотрудникам этогосовета начать работу над «созданием концептуального проекта процессалицензирования для регенерационных установок (и, возможно, оказания на местесопутствующих услуг) к концу 2006 г.»[11]
Макгаффиган подчеркнул, что очень важно как можно раньшеобратить внимание на острые проблемы, связанные с проектированием установок, вчастности, на методы обеспечения технической и административной безопасности,простоту вывода установок из эксплуатации и их демонтажа, обработку большихобъемов отходов. В противном случае, заявил он, США, вероятно, будут сноваповторять прошлые ошибки: «национальный опыт эксплуатации крупномасштабныхрегенерирующих установок без глубокой переработки отработанного топлива... изатраты, не ознаменованные успехом»[12].
Несмотря на эти проблемы, Министерство энергетики почти ссамого начала приступило к строительству промышленной установки по регенерацииотработанного топлива без выделения плутония. Министерство предположило, чтоамериканская ядерная промышленность тоже захочет вложить капитал в сооружениеэтой установки, чтобы таким образом разделить затраты с правительством. Однаковместо того чтобы начать инвестировать средства в новую технологию, которая посуществу не была еще опробована в коммерческих масштабах, промышленностьпо-прежнему все внимание уделяла лицензированию строительства новыхэлектростанций по уже существующим проектам.
Эти разногласия обострились в октябре 2007 г., когдаНациональная академия наук США опубликовала доклад, из которого следовало, чтопрограмма регенерации ядерного топлива должна быть сокращена в пользустроительства новых атомных электростанций. Критика со стороны Национальнойакадемии наук, неправительственного юридического лица, считающегося независимымв своих научных оценках, была уничтожающей: «...технологии, необходимые длядостижения целей ГПЯЭ, находятся на слишком ранних стадиях развития, чтобыможно было оправдать строительство Министерством энергетики коммерческих установок,использующих эти технологии... Кроме того, эту программу недостаточнопроанализировали эксперты»[13].
Вместо этого Национальная академия наук рекомендовалавернуться к исследованиям и сосредоточить внимание на процессе выработкивзвешенных решений относительно того, стоит ли вообще продолжать развертыватьтехнологии регенерации топлива. Однако Комиссия по ядерному регулированию непришла к единому мнению по этому вопросу, что еще раз показало, насколькопротиворечиво отношение к регенерации топлива в Соединенных Штатах. В отношениирекомендаций члены комиссии разделились на три группы: «17 членов комиссиипришли к выводу, что программу НИОКР, как она в настоящее время спланирована вГПЯЭ, реализовать не следует, в то время как другие 15 ее членов заявили, чтонынешней программе исследований регенерации топлива должна предшествоватьдругая, не столь масштабная программа. Однако если Министерство энергетикивернется к более ранней программе под названием “Инициатива по передовойтехнологии топливного цикла” (AFCI),она не должна доводиться до уровня крупномасштабной демонстрации и тем более докрупномасштабного использования процесса регенерации до тех пор, пока это небудет строго обосновано с точки зрения экономики, экологии и национальнойбезопасности. Два члена комиссии поддержали сокращение расходов на исследованияпроцессов регенерации ядерного топлива до уровня, предшествовавшего запуску“Инициативы по передовой технологии топливного цикла” (AFCI), и потребовали от Министерстваэнергетики прекратить разработку коммерческих технологий регенерации иограничиться первичными лабораторными исследованиями. Кроме того, еще три членакомиссии считают, что существуют технологии, более подходящие для регенерацииотработанного топлива, но не попавшие в число технологий, изучаемых в настоящеевремя в рамках ГПЯЭ»[14].
Самый важный аспект этих рекомендаций — предостережения,адресованные высшему политическому руководству страны. Во-первых, решениеотносительно регенерации — даже на демонстрационном уровне — должно быть четкои строго обосновано. Следует учесть все экономические и экологические аспектыи, конечно, аспекты национальной безопасности. Во-вторых, пока все эти проблемыисследуются, затраты должны строго ограничиваться. В-третьих, необходимоисследовать также и другие технологии регенерации, в настоящее время невключенные в программу ГПЯЭ.
Помимо острой критики инициативы ГПЯЭ в области регенерацииядерного топлива группа исследователей из Национальной академии наук призвалаМинистерство энергетики вновь сделать акцент на лицензировании строительствановых реакторов по программе «Ядерная энергия-2010». Отражая опасения,существующие в ядерной отрасли и в Комиссии по ядерному регулированию, онипорекомендовали уделить самое серьезное внимание важнейшим компонентампрограммы-2010, таким как завершение разработки проектов легководных реакторови оказание Комиссии по ядерному регулированию помощи в разработке процедур,обеспечивающих большую эффективность лицензирования строительства иэксплуатации реакторов. Они также отметили, что для достижения целей,определенных в этой программе, необходимо увеличить ее финансирование.
Наконец, комиссия отметила, что концентрация внимания наГПЯЭ привела к замедлению работ по другим ключевым программам Министерстваэнергетики в сфере ядерной энергетики, и прежде всего — по перспективнойпрограмме развития ядерной энергетики «Генерация IV» (Generation IV). Из-за задержек, связанных среализацией ГПЯЭ, теперь уже маловероятно, что в рамках этой программы будетсоздан и к 2017 г. введен в эксплуатацию ядерный реактор следующего поколения;аналогично этому работы по программе «Инициатива по получению водорода сиспользованием атомной энергии» (Nuclear Hydrogen Initiative) также отстают отграфика, поскольку эта программа связана с программой «Генерация IV»[15].
Хотя этот независимый доклад, представленный Национальнойакадемией наук, фактически финансировался Министерством энергетики, оно было неслишком обрадовано полученными результатами. В своем официальном ответеминистерство подчеркнуло, что уже предприняло шаги по устранению проблем, накоторые указала академия, и намеревается сделать особый акцент на возобновленииактивных работ по программам «Ядерная энергия-2010» и «Генерация IV», а также собираетсяпритормозить реализацию краткосрочных планов строительства предприятия порегенерации топлива в масштабе отрасли.
По-видимому, и доклад Национальной академии наук, и реакцияМинистерства энергетики привели к тому, что программа ГПЯЭ зависла в состояниинеопределенности, поскольку срок полномочий администрации Буша подходит кконцу. Ясными представляются лишь два пункта: поскольку усилия Буша пореализации ГПЯЭ были весьма заметными, ядерная энергетика теперь лучшевоспринимается американскими политическими партиями. Если раньше Демократическаяпартия в значительной степени сопротивлялась развитию ядерной энергетики из-засвязанных с нею экологических проблем, то инициатива Буша привлекла широкоевнимание к ее потенциальным преимуществам, прежде всего в отношении глобальногопотепления. По иронии судьбы если раньше Буш не хотел не то что принимать мерыпротив глобального потепления, но даже слышать о нем, то теперь, с появлениемГПЯЭ, глобальное потепление стало для него главным аргументом, подтверждающимнеобходимость расширения использования атомной энергии во всем мире. Хотядемократы не до конца соглашаются с этим объяснением и по-прежнему настаиваютна более активном развитии других источников, таких как ветер и солнечнаяэнергия, они также начали признавать, что атомная энергия могла бы игратьважную роль в общем энергетическом балансе.
Во-вторых, после критического анализа академии ГПЯЭ,по-видимому, предстоит вернуться к статусу научно-исследовательской программы.Предложение быстро возобновить строительство регенерационной установкикоммерческого масштаба подвергалось серьезной критике еще до того, как этоисследование было закончено, и многие американские эксперты высказывалиопасения, считая реализацию такого проекта преждевременной. Однако большинствоспециалистов согласно с тем, что необходимо продолжать исследования новыхядерных энергетических технологий, в частности, реакторов на быстрых нейтронах,новых видов топлива и технологий регенерации[16].
Хотя администрации Буша пришлось пройти длинный путь, чтобыоткрыть каналы сотрудничества с Россией в области ядерных технологий, вопределенных кругах по-прежнему сохраняются опасения на этот счет. Конгрессособенно недоволен сотрудничеством России с Ираном в рамках строительства АЭС вБушере. В частности, хотя администрация Буша смягчила свои требования вотношении этого проекта, Конгресс всегда настаивал на увязке обеих проблеммежду собой. И хотя президент может заявить, что проект строительства реакторав Бушере и контракт на оказание сопутствующих услуг по поставке ядерноготоплива в целом полезны с точки зрения нераспространения ядерного оружия,Конгресс явно не согласен с такой оценкой.
В 2007 г. беспокойство Конгресса выразилось в принятии 27сентября Палатой представителей проекта Закона о противодействиираспространению оружия массового уничтожения в Иране (Iran Counterproliferation Act)H.R. 1400. Согласно этому законопроекту«никакое соглашение о сотрудничестве между Соединенными Штатами иправительством любой страны, которая способствует реализации ядерной программыИрана или передает Ирану обычные вооружения или ракеты, не может бытьпредставлено президенту или Конгрессу в соответствии со ст. 123 Закона обатомной энергии 1954 г.», если президент не может установить и сообщитьКонгрессу либо что Иран отказался от реализации своей ядерной программы, либочто страна, помогающая Ирану, приостановила любую помощь ему в ядерной сфере ипродажу ему обычных вооружений[17].
Совершенно очевидно, что этот закон имел в виду Россию, иРоссия даже недвусмысленно упомянута в нем. Поэтому для заключения «Соглашения123» с Россией администрации придется передать его в Конгресс для изучения втечение 90 дней (непрерывной сессии). В реальности этот период можетрастянуться на 4—6 месяцев в зависимости от графика работы Конгресса. Конгрессне обязан утверждать это соглашение голосованием, но он может законодательнопредписать отвергнуть его. Законопроект H.R. 1400практически не оставляет сомнений, что соответствующий закон был бы направленпротив заключения «Соглашения 123» с Россией. Один вашингтонский экспертпрокомментировал это таким образом: «Администрация Буша опасается, что если онипошлют “Соглашение 123” в Конгресс, оно вернется оттуда в похоронном мешке»[18].
В отличие от предыдущего подобного законопроекта H.R. 1400 не оставляет президентувозможностей обойти требования закона, так что с точки зрения американскойисполнительной власти он оставляет мало пространства для маневров. Этотзаконопроект был отправлен в Сенат в декабре 2007 г., и предстоит обычныйпроцесс согласования между двумя палатами, прежде чем он сможет превратиться взакон. Похожая версия S.970 была разработана в Сенате и в конце 2007 г. имела 68 сторонников.
Однако отнюдь не само собой разумеется, что эти проектытрансформируются в один и тот же закон, который пройдет через обе палатыКонгресса. Чтобы не допустить этого, администрации Буша придется проделатьбольшую и тяжелую работу на Капитолийском холме и, в частности, провестибрифинг для широкого круга членов и сотрудников Конгресса, посвященныйпреимуществам сотрудничества США с Россией в сфере ядерной энергетики. Запоследние два десятилетия США заметно отстали в разработке реакторов на быстрыхнейтронах и в развитии других технологий, так что сотрудничество с Россиеймогло бы вдохнуть новую жизнь в американские технологические программы, которыесейчас фактически агонизируют. Это хороший повод для расширенияамерикано-российского сотрудничества, позволяющий убедительно обосновать егонеобходимость с точки зрения национальных интересов Соединенных Штатов,особенно в свете стремления США в будущем стать лидером в ядерной энергетике.
Между Конгрессом и исполнительной властью по-прежнемусохраняются явные разногласия относительно роли России в Иране. АдминистрацияБуша более или менее признает, что Россия готова играть позитивную роль впопытках устранения противоречий с Ираном в отношении его ядерной программы.Конгресс, попросту говоря, не верит этому и утверждает, что Россия намеренаспособствовать реализации этой программы и поощрять ее. Сами конгрессмены и ихштатные сотрудники часто будут повторять: Россия просто не понимает, чтоиранская ядерная программа представляет угрозу[19].
Разногласия между Конгрессом и исполнительной властью поэтому вопросу стали еще глубже в начале декабря 2007 г. после опубликованиядоклада Национального совета по разведке США, в котором выражались серьезныесомнения относительно существования у Ирана реальных планов создания ядерногооружия. Хотя Россия не была непосредственно вовлечена в запутанную ситуацию сдокладом, последовавшие затем взаимные обвинения в Вашингтоне нисколько неулучшили отношение к России и к реактору в Бушере, особенно после того какРоссия в конце декабря начала поставлять топливо для этого реактора. В целомКонгресс издавна имеет склонность связывать проблемы в отношении иранскойядерной программы с Россией, и доклад не сделал ничего, чтобы изменить этуситуацию.
Срок полномочий администрации Буша истекает, пошел последнийгод ее пребывания у власти, и не следует считать эту негативную ситуациюфатально замороженной. Самой важной в этом плане будет последовательная работас Конгрессом, имеющая целью доказать, что технологическое сотрудничество сРоссией — критически важная предпосылка будущего успеха США в области ядернойэнергетики. В настоящее время Соединенные Штаты изо всех сил пытаютсянаверстать упущенное и как-то возродить «потерянное поколение» НИОКР, которыепосле аварий на «Три-Майл Айленд» и Чернобыльской АЭС более двух десятилетийназад были резко сокращены или вообще закрыты. Хорошо спланированная совместнаяс Россией программа НИОКР в сфере ядерной энергетики могла бы помочьСоединенным Штатам добиться успеха, особенно в том, что касается реакторов набыстрых нейтронах и топлива для них, а также утилизации отработанного ядерноготоплива.
Для администрации Буша наступает период активногоинформирования Конгресса о реальном положении дел, прямых бесед с ведущимичленами Сената и Палаты представителей и их штатными сотрудниками, которые могутповлиять на настроения на Капитолийском холме. Особое внимание необходимо будетуделить сенаторам Байдену и Лугару, ключевым фигурам в Комиссии Сената поиностранным делам, и их коллегам в Палате представителей, прежде всего ГовардуБерману, исполняющему обязанности председателя Комитета по иностранным делампосле смерти Тома Лантоса.
Другие важные фигуры — это, как всегда, председательсенатского подкомитета по энергетике сенатор Байрон Дорган и сенатор ПитДоменици, главный республиканец в этом подкомитете, их коллеги в Палатепредставителей председатель подкомитета Питер Висклоски и Дэвид Хобсон, а такжесенатор Карл Левин, председатель сенатской комиссии по делам вооружений, и егоколлеги в Палате представителей, в частности, Айк Скелтон, председательКомитета по делам вооруженных сил, и член этого комитета Эллен Таушер. Все онимогут повлиять на мнение Конгресса в отношении России.
Сама Россия тоже могла бы способствовать изменениюнастроений на Капитолийском холме, действуя совместно с администрацией Буша.После того как в марте 2008 г. президентом был избран Дмитрий Медведев, членыКонгресса, естественно, живо интересуются тем, как в связи с этим изменится(если изменится) ткань российско-американских отношений. Поэтому период вплотьдо конца декабря 2008 г. (потом члены администрации Буша уже будут готовитьсяпокинуть свои офисы) — оптимальное время, чтобы использовать это любопытство всвоих интересах и показать, в какой степени сотрудничество в области атомнойэнергии отвечает взаимным интересам США и России. Например, можно было быорганизовать несколько совместных брифингов с участием представителейадминистрации США и правительства России, а также научных экспертов, тщательноспланировав их таким образом, чтобы наметить механизмы сотрудничества с цельюрасширения использования атомной энергии во всем мире.
Можно было бы продемонстрировать, что совместная работапозволит обеим странам обеспечить более безопасное (в частности, с точки зренияэкологии и нераспространения ядерного оружия) и экономически эффективноерасширение использования атомной энергии по сравнению с ситуацией, при которойкаждая страна идет собственным путем. Например, если Соединенные Штаты проявилибы готовность тесно сотрудничать с Россией в сфере оказания международных топливныхуслуг (на базе соответствующего центра в Ангарске), это стало бы реальнымответом тем странам, которые не уверены в том, что услуги по обогащению топливадействительно будут гарантированы. И поскольку центр в Ангарске занимаетсятакже проблемами переработки отработанного ядерного топлива, Соединенные Штатытакже могли бы в итоге получить ответ на вопрос, что делать с отработаннымядерным топливом.
Однако в ближайшей перспективе даже формирование уровнядоверия, достаточного для такой совместной работы, является чрезвычайно труднойзадачей, так как в начале 2008 г. американо-российские отношения находились наочень низкой отметке. Соединенные Штаты могли бы способствовать восстановлениюдоверия, подписав «Соглашение 123» с Россией, даже если время представить егоКонгрессу пока не пришло. Подписание этого соглашения могло бы стать реальнымшагом в направлении Капитолийского холма в рамках объединенной команды ипримером российско-американского сотрудничества в сфере ядерной энергетики.
Россия, со своей стороны, могла более развернуто представитьзаинтересованным сторонам в США свой центр в Ангарске и другие районы, гдесуществующие предприятия ядерной отрасли могли и хотели бы работать совместно сСоединенными Штатами. Конечно, весь этот комплекс сейчас переживает сложнуюперестройку, поскольку российское Федеральное агентство по атомной энергиипреобразуется в государственную корпорацию. Однако многие ключевые (с точкизрения сотрудничества) элементы, включая рабочие группы по определеннымаспектам сотрудничества в рамках ГПЯЭ, уже существуют. Уже отобраны российскиеэксперты, т. е. те, кто может привести весомые аргументы в пользусотрудничества, даже если бюрократическая суперструктура пока не приняласоответствующего решения.
Сейчас и Соединенные Штаты, и Россия переживают критическийпериод перехода от одной президентской администрации к другой. И естественнаяпри этом неопределенность не должна препятствовать развитию сотрудничества всфере ядерной энергетики. Наоборот, возможно, именно этот период являетсяоптимальным для устранения некоторых сомнений и неправильных представлений,мешающих налаживанию такого сотрудничества, особенно в Конгрессе США.Максимальное использование особенностей этого периода принесло бы хорошиедивиденды в рамках будущего сотрудничества с целью расширения использованияатомной энергии по всему миру, хотя для этого политикам пришлось бы серьезнопоработать, чтобы преодолеть взаимно негативные настроения в обеих странах.
[1] См.: Department of Energy Announces New Nuclear Initiative // DOE NewsRelease. — 2006. — Febr. 6 (доступ 6 мая 2006 г.).
[2] Republic of Senegal Joins theGlobal Nuclear Energy Partnership // DOE News Release. — 2008. — Febr. 1(доступ 19 февраля 2008 г.).
[3] См.: Joint Statement by President George Bush and President V. V. Putin onCooperation in Civil Nuclear Energy [July 15, 2006](доступ 19 марта 2008 г.); Text of Declaration on Nuclear Energy andNonproliferation Joint Actions [July 3, 2007](доступ 19 марта 2007 г.).
[4] Подробнее об этом см.: Baker P. Russia Plans 5 More Nuclear Plants in Iran // WashingtonPost. — 2002. — July 27; Lee Myers S., Tavernise S. Iran Nuclear Issue SoursU.S.-Russian Talks on Energy // New York Times. — 2002. — Aug. 2.
[5]Переговоры в отношении мирного сотрудничества в области ядерной энергетикиведутся в соответствии со ст. 123 американского Закона об атомной энергии от1953 г., поэтому соответствующее соглашение часто кратко именуют «Соглашение123».
[6]Превосходный анализ этой проблемы представлен в: Insight Briefing: New import rules for Russian Uranium // World Nuclear News. — 2008. — Febr. 4 (доступ 18 февраля2008 г.).
[7] См.: President Bush DiscussesGlobal War on Terror: Speech at the Paul H. Nitze School of AdvancedInternational Studies, The Johns Hopkins University, April 10, 2006 (доступ 17марта 2008 г.).
[8]См. материалы пресс-конференции президента 4 декабря 2007 г. на сайте (доступ 17 марта 2008г.). Президент Буш также прокомментировал эту проблему позже в декабре: President Bush Discusses Economy in Fredericksburg, Virginia, December 17, 2007 (доступ 17 марта 2008 г.).
[9] См.: Michal R., Blake E. M. GNEProllout means big jump for fuel cycle // Nuclear News. — 2006. — March. — Р.64.
[10] Horner, Hiruo, MacLachlan //Nuclear Fuels. — 2006. — Febr. 13.
[11] Ibid.
[12] Ibid.
[13] DOE’s Spent Nuclear FuelReprocessing R&D Program Should Be Scaled Back; Boosted Efforts to Get NewNuclear Power Plants Online Needed: The National Academies News Release,October 29, 2007 (доступ 18 февраля 2008 г.).
[14] Ibid.
[15] Ibid.
[16]Примером такого комментария может служить публикация на сайтах http://www.princeton.edu/~globsec/publications/pdf/HouseBriefing10March06rev2.pdf;http://www.puaf.umd.edu/Fetter/Presentations/2006-11-13-NPEC.pdf.
[17] Этадискуссия анализируется также в статье: Kittrie O. F. Realizing the Visionof the 123 Agreement: Vehicles for Future Cooperation. — Draft prepared for theNational Academies of Sciences project on “The Future of the Nuclear SecurityEnvironment in 2015” December 2007. См. также: The Iran Counter-ProliferationAct: Potential Implications for Russian-Iranian Relations and U.S.-RussianNuclear Cooperation, October 26, 2007 / Center for Non-Proliferation Studies,Monterey Inst. for Intern. Studies (доступ 18 февраля 2008г.).
[18] Частный обмен письмами поэлектронной почте с автором.
[19]В феврале 2008 г. это проявилось в очередной раз, когда председатель Комитетапо энергетике и торговле Палаты представителей Джон Динджелл подверг критикеМинистерство энергетики за его совместные программы с российскими институтами,которые также поставляли некоторые компоненты для АЭС в Бушере. Хотя ни одно издействий этих институтов не является нарушением с точки зрения американскихзаконов, Динджелл резко осудил Министерство энергетики за согласие на участиеэтих институтов в проектах, финансируемых правительством США. Аргументированный комментарий к этому эпизоду см.: Finlay B.Energy Department Links to Iranian Nukes Salacious, but Untrue / The Henry L.Stimson Center [February 25, 2008] (доступ 16 марта 2008 г.).
