Статья 2, пункт 15 Налогового кодекса Индии гласит: «“Благотворительная” цель включает помощь бедным, образование, медицинскую помощь и содействие любой другой задаче, направленной на принесение пользы широкой публике». Сегодня в Индии насчитывается 1,2 млн благотворительных организаций, однако далеко не все они занимаются благотворительностью, зачастую подменяя ее традиционным обычаем избирательно-обусловленного дарения. «Полит.ру» публикует статью Ирины Глушковой «Индия: корысть и бескорыстие на весах жертвователя», в которой речь пойдет о религиозных и исторических истоках современного феномена индийской благотворительности. Статья опубликована в журнале «Отечественные записки» (2006. № 4).
По данным исследования, проведенного в 2002-2003 годах Society for Participatory Research и John Hopkins University, в Индии насчитывалось 1,2 млн благотворительных организаций. Деятельность 20 тыс. из них признана эффективной. Вся филантропическая сеть на момент исследования располагала средствами в размере $4,7 млрд, $1,2 млрд из которых составили пожертвования из-за рубежа, в том числе $339 млн американских поступлений и по $153 млн из Великобритании и Германии. В сельской местности функционировали 53% благотворительных организаций, из них половина не имела государственной регистрации. Около 500 организаций ежегодно привлекали более $100 тыс., другие -- менее 10 тыс. Среди 20 млн сотрудников этих организаций часть получала денежное вознаграждение, часть работала безвозмездно[1].
Русское слово «благотворительность» переводится на индийские языки буквально -- аналогами слова «доброта», английское «charity» интерпретируется как «христианская добродетель», а идея, подразумевающая содействие нуждающимся, выражается концепцией дан-дхарма -- закон дарения. Еще до того, как в индуизме сформировалась религиозно-этическая категория дхармы -- морального императива, определяющего предназначение и поведение всего живого, дан, этимологически связанный с глаголом «давать», обозначал раздачу военных трофеев среди членов племени. По мере того как происходило расслоение соплеменников, сопровождавшееся утратой равноправного статуса, раздача обретала форму дарения.
117-й гимн X книги «Ригведы», древнеиндийского литературного памятника, зафиксировал положение, существовавшее в II-I тыс. до н. э.: «У дающего не иссякает богатство, / А не дающий не находит сочувствующего» (X, 117-1), и далее: Пусть более сильный дарит нуждающемуся, / Пусть следит он [взором] за все удаляющимся путем [жизни]. / Ведь богатства -- как колеса колесницы: / Они катятся и едут от одного к другому» (X, 117-5)[2].
Эту мысль подхватывает знаменитая «Бхагавад-гита», философская вставка в древнеиндийский эпос «Махабхарату» (конец I тыс. до н.э. – начало I тыс. н.э.), в которой бог Кришна объясняет воину Арджуне (сыну Притхи) секреты мироздания. Кришна указывает на троевидность природы, где в разных пропорциях соединены три качества: саттва -- светлое и легкое, раджас -- красное и страстное, тамас -- темное и тяжелое: «Дар, что вовремя, бескорыстно, / в должном месте, тому, кто достоин, / дарят с мыслью: «Дарить подобает», -- / именуется даром сатвичным. // Если ж ради ответного дара / дарят, либо даренье опасно, / либо жаждой плода влекомо, -- / это раджасный дар, сын Притхи. // Если дар предлагают не к месту / и не вовремя, не кому надо, / непочтительно иль с презреньем -- / этот дар именуется “темным”» (XVII, 20-22)[3]. «Бхагавад-гита» в «Махабхарате» предпослана описанию кровавого сражения двух родственных кланов, в котором Арджуна вероломно, с нарушением воинской этики, убивает своего сводного брата Карну. Именно Карна, полубожественный персонаж, считается в индуизме воплощением бескорыстного дарения, названного Кришной «сатвичным», что, кстати, не превращает его в благотворительность наряду с двумя другими -- худшего вида -- дарениями. Карна появился на свет в удивительном панцире, облегавшим тело и делавшим его неуязвимым, но с кровью содрал с себя броню и отдал по первой просьбе встретившемуся в лесу брахману -- представителю сословия жрецов и ученых. В облике брахмана на самом деле появился еще один бог -- Индра, отец Арджуны: зная о равенстве воинского мастерства противников в решающей битве, Индра заранее предпринял меры к поражению Карны.
Когда Арджуна и его братья истребили все войско противника, истекающий кровью Бхишма -- патриарх обоих кланов -- произнес предсмертную речь размером почти в 25 тыс. стихов, внушая победителям правила благородного поведения. Он, в частности, определил сословные обязанности -- дхарму -- всех четырех варн индусского общества: дхарма брахманов повелевает им принимать благотворительность, исходящую от кшатриев-царей/воинов и вайшьев-торговцев, а дхарма шудр -- слуг и ремесленников -- диктует им быть благодарными за «поношенные зонтики, тюрбаны, подстилки и рваную одежду»[4]. От принимающих дары -- брахманов и шудр -- ожидали услуг: религиозно-ритуальных от первых, повседневно-материальных -- от вторых. Именно поэтому Карна не отверг просьбу брахмана, тем более что одаривание брахмана перед битвой считалось добрым предзнаменованием. Индийские же правители любого калибра и в разные времена одаряли ученых и жрецов многообразными дарами -- от коров и прав на сбор налогов в той или иной деревне до шелковых одеяний и денежных премий (дакшина). Любой ритуал, отправленный в святых местах, завершался обязательной церемонией кормления местных брахманов: число приглашенных исчислялось сотнями и тысячами. Многочисленные индусские храмы (а также мечети, церкви и иные культовые сооружения при правителях, принадлежавших к другим конфессиям) получали щедрые дары, которые обязательно фиксировались в надписях на храмовых стенах: тем самым до сегодняшнего дня сохранились сведения о том, кто и сколько преподнес бронзовых светильников, камфоры, лампадного масла и т. д. В ответ брахманы совершали жертвоприношения и молебны соответствующим богам, находили способы легитимировать не обладающих правами на престол (например, сочинением убедительных родословных) и обещали патронам мокшу -- конечное освобождение от цепочки перерождений, что составляет главную жизненную цель благочестивого индуса. Стремление к приобретению религиозных заслуг, а также «продвижение своего бренда» с помощью находящихся в постоянном движении святых подвижников не оставляло в стороне от практики дарений и вайшьев: они, как и правители, поддерживали храмы, строили колодцы и приюты вдоль паломнических дорог и содержали харизматических старцев. Так племенная раздача трансформировалась в избирательно-обусловленное дарение, при котором основными получателями были брахманы.
Поскольку последнее не вполне отвечает современным представлениям о благотворительности как о бескорыстной деятельности, не основанной на взаимном обмене между донором и реципиентом, высказываются мнения об отсутствии феномена благотворительности в традиционной Индии[5]. Жалость к бедным и больным нивелировалась представлениями о том, что каждый пожинает плоды, посеянные им в предыдущем рождении. Впрочем, известны случаи, когда при форс-мажорных обстоятельствах (недородах, стихийных бедствиях и эпидемиях или по случаю радостных событий -- военной победы, рождении наследника или его бракосочетания) правители раздавали подданным земли, слонов, зерно, деньги и устраивали за счет казны коллективные свадьбы простого люда. В среде индусской знати был широко распространен обычай тула-дана. Феодал становился на одну чашу весов, а на другую, чтобы уравновесить первую, клали ценности: золото, серебро, жемчуг или зерно. После чего содержимое второй чаши передавалось храму, брахману или беднякам. Такие поступки трактуются как следование раджа-дхарме, подразумевающей определенные принципы поведения власть имущего («Он [царь] должен кормить бедных, и сирот, и вдов, и несчастных, и своих родственников, и своих слуг, а также защищать тех, кто пришел к нему просить убежище...»[6]). Приравненный к весу царственной особы дар навевал ассоциации с жертвой, приносимой собственным телом, и тем самым подчеркивал готовность правителя к высоким деяниям ради своего народа. В целом дан-дхарма всегда носила религиозный оттенок: «дар ради приобретения религиозных заслуг», «благое религиозное деяние» -- такое значение индийские толковые словари предлагают в первую очередь. И в этом смысле любой вышестоящий мог одарить нижестоящего чем-то прагматично-существенным: едой (анна-дан), одеждой (вастра-дан) и утварью (патра-дан) -- например, семья, предлагавшая перед собственной трапезой горстку зерна птицам, уже совершала акт самопожертвования и аккумулировала религиозные заслуги.
Безусловно, индусская дан-дхарма существенно отличалась от европейской благотворительности, в основе которой, как указывает этимология[7], лежало особое отношение к ближнему. Однако ни в древности, ни в средневековье Индия не находилась в изоляции от остального мира, а потому вместе с пришельцами в нее проникали представления об иных видах поддержки страждущих.
С XVI века в Индии правила мусульманская династия Великих моголов, для которой самоутверждение в чужом конфессиональном пространстве было насущной необходимостью. Любое публичное появление могольского императора сопровождалось раздачей денег нуждающимся. Сохранились свидетельства, что, например, Акбар роздал по золотой монете каждому из 100 тыс. бедняков, собранных ради этого на дворцовой площадке для конного поло[8]. Специально назначенные придворные с кошельками обычно находились возле падишаха при торжественных выездах или во время дворцовых приемов, а во дворце держали наготове сумму в 10 млн дамов (медных монет). «Каждый нищий, который встречается Его Величеству, – отмечал биограф Абу-л Фазл, -- может быть уверен в том, что найдет помощь»[9]. Тот же Акбар повелел обустроить за государев счет отдельные места кормления для неимущих мусульман и индусов, к которым вскоре прибавили третье, отведенное для нищенствующих йогов[10]. Акбар заявлял, что хотел бы вообще искоренить нищенство в империи, но потерпел неудачу[11].
Приблизительно в то же время, в 1542 году, на землю Гоа на западном побережье Индостана, ныне хорошо известного благодаря своим курортам, ступил Франциск Ксаверий, ближайший соратник Игнатия Лойолы, основателя «Общества Иисуса», в дальнейшем принесший на индийскую землю инквизицию. Теперь главный святой Гоа (его тело хранится в поднятом на недосягаемую высоту флорентийском гробе в базилике Иисуса-младенца в городе Старый Гоа), впоследствии канонизированный Римом в качестве главного покровителя иностранных миссий, Франциск Ксаверий изо всех сил занимался прозелитизмом: он ходил по улицам с колокольчиком, привлекая детей, и поражал их воображение рассказами о Христе. Одновременно он вместе с другими монахами открывал больницы, не жалея для них ни времени, ни сил: он отсасывал гной у больных сифилисом и сам рыл могилы умершим -- такое служение, составлявшее неотъемлемый компонент христианской благотворительности, было не только не характерно, но и невозможно -- с учетом кастового строя, практики неприкасаемости и концепции чистоты и скверны при индусской дан-дхарме! Иезуит же, будучи выпускником французского университета, ратовал за открытие школ и колледжей, интересовался сельским хозяйством (кокосовые плантации Гоа, например, -- заслуга ордена иезуитов) и строительством мостов через местные реки[12].
С конца XVIII века в Индию потянулись британские, а затем американские, австралийские и прочие миссионеры. Они, безусловно, были одержимы идеей христианизации Индии, и потому обращения шли рука об руку с благотворительностью: открывались амбулаторные пункты и школы, приюты для вдов и сирот и т. д. В XIX в. их примеру стали следовать социальные реформаторы из индийской элиты, деятельность которых прежде, как правило, ограничивалась кастовыми, этническими или конфессиональными барьерами. Эта тенденция воплотилась в таких монументальных проектах, как расположенный в географическом центре Индии (возле г. Нагпура в Махараштре) город-лепрозорий Анандаван -- «Лес радости», где больные проказой не только получают медицинскую помощь, но социальную реабилитацию после излечения и даже создают семьи со здоровыми людьми. Баба Амте, человек с переломанным позвоночником и автор проекта, получивший в 1950 году в землепользование каменистый клочок в 50 акров, однажды сказал: «Я искал Бога и не нашел, я искал душу и не нашел, я стал служить ближнему и нашел и Бога, и душу»[13]. Сегодня брахману Мурлидхару Девидасу Амте -- 92 года, жизнедеятельностью многотысячного Анандавана управляют его сына, а мой приятель 33-летний Свапнил Кхумбходжкар, владелец современного турагентства, раз в месяц привозит сюда «экскурсию», и никто из «туристов» не отказывает «Лесу радости» в помощи.
Джаялалита, до лета 2006 г. бывшая главным министром Тамилнада, решила вопрос о благотворительности в пределах штата в рамках собственной (сва-) дхармы человека, облеченного властью: в 2002 г. она официальным указом установила обязательный анна-дан, т.е. безвозмездную раздачу пищи нуждающимся во всех храмах штата. Ответственным за исполнение этого указа выступает правительство штата, поскольку все индусские храмы (в отличие от церквей и мечетей) находятся в юрисдикции учрежденного местным правительством министерства по делам индуизма[14].
Значительное влияние оказала на развитие благотворительности в Индии знаменитая мать Тереза Калькуттская, хрупкая албанка, рожденная в г. Скопье, монахиня ордена «Ирландские сестры Лорето», отдавшая Индии 69 лет из своей 87-летней жизни. Основанный ею в 1948 году орден милосердия стал образцом бескорыстного служения людям вне зависимости от их статуса, хотя мать Тереза явно придерживалась христианских представлений о служении Христу через помощь сирым и убогим. Она спасала неприкасаемых, прокаженных, бездомных, сумасшедших, алкоголиков -- тех, о которых сама говорила: «Быть нежеланным -- худшая болезнь, какая может приключиться с человеком». Орден собирал брошенных на улице младенцев и открывал дома для умирающих, где человек мог достойно умереть, обучал грамоте взрослых и учил проституток рукоделию: мать Тереза выражала свою любовь, прикасаясь к руке больного или прижимая к себе голову ребенка, -- этот тактильный контакт и есть тот порог, который до сих пор не может переступить индусская благотворительность. Однако «калькуттскую святую» Индия приняла: в 1950 году ей было даровано индийское гражданство, а кончина в 1997-м отмечена государственными похоронами. К тому же в своей многогранной деятельности мать Тереза сумела избежать того, что впоследствии стало бичом многих благотворительных организаций в Индии -- использования собранных средств не по целевому назначению. «Не дайте мне разрушить бедность моего Ордена», -- ответила она папе Римскому Иоанну Павлу II, когда он предложил ей в дар новый автомобиль, в котором передвигался во время визита в Индию.
Современная дан-дхарма существенно отличается от традиционной хотя бы потому, что теперь она пропагандируется как индивидуальная -- сва-дхарма обычного человека, о чем напоминают интернет-сайты неправительственных организаций, помогающие ориентироваться в океане благотворительных фондов, и персональные сайты всегда популярных в индуизме гуру -- духовных наставников и глав внутрииндусских группировок. Например, свами Чидананда в размещенных на сайте духовных наставлениях посвящает благотворительности специальный раздел: «Занимайся благотворительностью сообразно своим средствам -- отдавай хотя бы шесть пайсов из каждой рупии, принадлежащей тебе, регулярно: каждый месяц, каждый день... Это облагораживает человеческую натуру»[15].
Индийская благотворительность осуществляется в основном через пожертвования в фонды или блоки фондов, специализирующиеся по различным направлениях: от спонсирования ланча в приюте для вдов, дарения яйцеклетки бездетной паре и адресной поддержки сироты до организации работы передвижной клиники в районе трущоб и проведения общественных лекций с приглашением известного ученого или культурного деятеля. Пожертвование часто осуществляется в память об умершем человеке, и ланчу или передвижной клинике присваивается его имя. При этом донор должен знать послужной список организации, которая занимается сбором средств: не все из них имеют безупречную репутацию. Онлайновый благотворительный фонд с характерным адресом GiveIndia[16] перечисляет все параметры, которыми следует руководствоваться при выборе фонда: индийские газеты пестрят сообщениями о скандалах, в которых фигурируют десятки фондов. Известны случаи, когда один и тот же человек под прикрытием двух десятков благотворительных организаций, названных различными именами, вытягивал из доверчивых дарителей огромные средства. На случай стихийных бедствий и общественных потрясений, которые регулярно случаются в Индии (землетрясение 1993 года в Махараштре, ураган 1999-го в Ориссе, землетрясение 2001-го в Гуджарате, цунами 2004-го в Тамилнаде и Керале; антихристианские погромы 1998-2000 годов, индусско-мусульманские столкновения 2002 года в Гуджарате), создаются особые фонды и комитеты, но с ними же связаны и особенно громкие скандалы. Сигналом к последним из них (2002-2006) стали отчеты независимых исследователей из США и Великобритании[17]. В рамках «Кампании за прекращение поддержки ненависти» они установили, какие именно организации внутри каждой из этих стран занимаются сбором пожертвований среди многочисленной местной индусской диаспоры, каким индийским структурам перечисляются многомиллионные пожертвования и как они расходуются. Большинство жертвователей из США и Великобритании (в том числе и неиндусы) вплоть до депутатов соответствующих парламентов даже не предполагали, что сбором пожертвований занимаются британские и американские филиалы индусских шовинистических организаций -- Союза добровольных служителей нации (СДСН) и Всемирного совета индийских христиан (ВСХ). За последние два десятилетия эти организации выступили зачинщиками множества агрессивных кампаний против представителей мусульманского и христианского меньшинств, что привело к значительной поляризации индийского общества в целом. Избирательно распределяя зарубежные средства, мобильные и дисциплинированные кадры СДСН и ВСХ провоцировали новые столкновения между индусами и другими конфессиями, в равной степени пострадавшими от ударов стихии. Обе организации, спекулируя на человеческой трагедии, использовали крупномасштабные кампании помощи пострадавшим для расширения своего влияния.
Как и в других культурах, концепция благотворительности, выстраивавшаяся в Индии первоначально на религиозной основе, по мере утверждения идей секуляризма освобождается от религиозного диктата. Во всяком случае, используемая в сегодняшней Индии дефиниция обнаруживается в Налоговом кодексе Индии 1961 г., а не священных индусских трактатах, и связана с утилитарным вопросом освобождения от налогообложения. Ст. 2, п. 15 гласит: «“благотворительная” цель включает помощь бедным, образование, медицинскую помощь и содействие любой другой задаче, направленной на принесение пользы широкой публике»[18]. Более того, уточнение 3 в статье 80G недвусмысленно запрещает создавать фонды, намеренно поддерживающие какую-либо конфессию или касту[19]. Впрочем, как становится ясно из аудиторских проверок негосударственных организаций благотворительного профиля, ни то, ни другое не служит препятствием для осуществления деятельности явно религиозного характера. «В этой стране если нет благотворительности, то нет и религии», -- отмечает в аналитической статье Т. Ч. А. Рамануджам[20]. Религиозные вливания -- при грамотном составлении отчетной документации -- проходят как «помощь бедным» или подпадают под расплывчатый диапазон «принесения пользы широкой публике». Правда, фискальные органы могут выявить нарушения при сопоставлении сформулированных в уставе организаций положений с реально произведенными акциями, но к услугам благотворящих всегда есть опытные адвокаты, помогающие опротестовать решение налоговиков. Так, например, Высший суд штата Андхра-Прадеш вынес решение в пользу фонда «Центр социального служения», передавшего 40 тыс. рупий на строительство церкви и 10 млн 29 тыс. 820 рупий в Шрикакуламскую епархию. «Мы не находим, -- записал суд в решении, -- что пожертвование Церкви или сооружение церковного здания не есть “содействие задаче, не направленной на принесение пользы широкой публике”». Суд к тому же добавил, что от налогов освобождается благотворительность, подразумевающая и религиозную деятельность. Он также сослался на мнение Верховного суда страны, согласно которому, «даже если благотворительность признана основным направлением в работе той или организации, любая другая поставленная ею цель, будучи дополнительной или временной, не препятствует тому, чтобы организация оставалась благотворительной»[21], а следовательно свободной от уплаты налогов. Именно этим положением пользуются в своих интересах крупнейшие больницы Дели и Бомбея (ныне Мумбаи), созданные как благотворительные структуры и получившие в связи с этим прекрасные участки в центре застроенных метрополий: они обязаны предоставлять более 25% койкомест безвозмездно, но повсеместно не выполняют этого условия[22]. Наконец, правительство страны Финансовым актом от 1999 года внесло еще одно уточнение в Налоговый кодекс -- причем как раз в ту самую статью, которая запрещает создавать целенаправленные религиозные фонды. Подпункт 5B в статье 80G поясняет: «Благотворительная структура не утратит права на освобождение от налогов, если ее затраты на религиозные цели не превысят 5% от ее общих доходов за предыдущий год»[23]. В результате получили оправдание такие действия отдельных фондов, как открытие школы исключительно для брахманских мальчиков, расходование средств на поддержание мемориала духовного учителя и т. д.
Как свидетельствуют данные последних двух десятилетий, индийские суды зачастую выносят решения, оправдывающие сугубо религиозные траты благотворительных фондов. И если широко разрекламированное судебное решение касается уступок религиозному меньшинству (христианам, составляющим около 2,3% индийского населения), то это становится прецедентом для многочисленных вердиктов в пользу фондов, целенаправленно поддерживающих индусское большинство (83%). В условиях роста фундаменталистских настроений среди индусов такой вектор безальтернативно ведет к нагнетанию межконфессиональной напряженности.
Индийская мудрость гласит: «О мать, если ты рождаешь дитя, пусть он будет почитать бога или творить благо или вести за собой людей. А если не суждено этому быть, оставайся лучше бесплодной». Современной Индии не грозит ни бесплодие, ни отсутствие творящих благо во имя нуждающихся, ни проблемы, с ними связанные.
[1] Mitra Moinak. Are you donating to the right charity? [www.in.rediff.com/money/2006/aug/09Charity].
[2] Перевод Т. Я. Елизаренковой.
[3] Перевод В. С. Семенцова.
[4] Эти положения повторяются в разных частях «Анушасана-парвы» («Раздел наставлений»), XIII книги «Махабхараты», содержащей предсмертные поучения Бхишмы.
[5] См, например: Wenner S. Basic Beliefs of Hinduism [www.mnsu.edu/emuseum/cultural/religion/hinduism/beliefs].
[6] Бэшем А. Чудо, которым была Индия. М.: Наука, ГРВЛ, 1977. С. 366.
[7] Philanthropy (греч. «человеколюбие») и charity (лат. caritas -- «милосердие»). Об изменении концепции благотворительности на примере семантики charity см.: Massey J. A Fresh Look at the Undertsanding of Charity with Special reference to the Present Indian Practice // Journal of Religious Culture. 2005. No. 7.
[8] В образовавшейся давке погибло 80 человек, среди которых, как обнаружилось, далеко не все были нищими, так как во время толчеи некоторые люди теряли набитые монетами кошельки. Mukhia H. The Mughals of India. Malden US -- Oxford UK: Blackwell Publishing, 2004. P. 73.
[9] Abu-l Fazl Allami. Ain-i Akbari. Delhi: Munshiram Manoharlal. 1977. Vol. I. P. 276.
[10] Ibid. Vol. I. P. 210.
[11] Ibid. Vol. III. P. 429.
[12] Кстати, упомянутый выше Акбар, инициируя межрелигиозный диалог, в 1579 году пригласил миссионеров из Гоа в Дели, чтобы самолично познакомиться с основами западноевропейского христианства.
[13] См. подробно: Глушкова И. Баба Амте -- святой XX века // Азия и Африка сегодня. 1992. № 11-12.
[14] www.vigilonline.com/interact/discuss/discuss.asp?plainSpeakld=2
[15] www. dlshq.org
[16] www.giveindia.org
[17] См., например, www.awaazsaw.org/ibf/index; www.stopfundinghate.org.
[18] www.incomtaxindia.gov.in/Acts/INCOME%20TAX%20ACT/2.asp.
[19] Ibid.
[20] Ramanujam T. C. A. Search for Charity // Business Line. Financial daily from the Hindu. 14.07.2001.
[21] Ibid.
[22] Mitra Moinak. Op. cit.
[23] Ibid.
