Характерная черта послевоенного развития Норвегии ? рост связей с международным сообществом. Норвегия все больше втягивалась в международные обязательства. В то же время международная ситуация и решения в этой области оказывали все возраставшее влияние на политику и экономику страны. К середине 1960-х гг. Норвегия на государственном уровне участвовала в деятельности более 60 международных организаций. Большинство из этих организаций были созданы после 1945 г. В первую очередь Норвегия интегрировалась в группу западных промышленно развитых стран. Некоторые историки отмечали, что страна заняла свое место в «мире богачей».
Наиболее авторитетные организации по международному сотрудничеству, в которых участвовала Норвегия, носили экономический характер, зачастую они были связаны с международной торговлей и ее либерализацией. Среди них можно назвать ОЕЭС (Организация европейского экономического сотрудничества), позднее расширенную и переименованную в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития); ГАТТ (Генеральное соглашение по тарифам и торговле), куда страна вступила в 1948 г.; ЕАСТ (Европейская ассоциация свободной торговли), членом которой Норвегия стала в 1960 г. Однако с вступлением в НАТО в 1949 г. страна стала участником международного соглашения, в соответствии с которым на нее возлагались конкретные обязательства по сотрудничеству в сфере политики безопасности. В 1950-х и особенно в 1960-х гг. неуклонно возрастало значение отношений Норвегии с развивающимися странами.
26. Норвегия ? «интернационалист» поневоле
Несмотря на позитивное отношение к международному сотрудничеству, Норвегия лишь изредка выступала как убежденный сторонник какой-либо международной организации. Правительство обычно действовало осторожно и вступало в такие организации скорее из-за опасения понести ущерб, оставаясь за их пределами, чем из-за преимуществ, связанных с членством в них. Важное значение для Норвегии неизменно имел пример Великобритании. Кроме того, в рамках ограничений, установленных той или иной международной организацией, норвежское правительство всегда стремилось оставить за собой максимальную свободу выбора. «Особые условия» постоянно включались отдельным вопросом в повестку дня. В других случаях ? например, при создании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) ? Норвегия предпочитала оставаться в стороне. В такой осторожности проявляется приверженность идеалам нейтралитета и самостоятельности, сохраняющим сильное влияние в стране, которая так поздно обрела суверенитет. В этом также отражается дилемма, перед которой неизменно оказываются малые страны: с одной стороны у них сильная потребность в защите, которую дает сотрудничество с могущественными союзниками, а с другой ? они опасаются лишиться влияния и свободы действий или же вступить в конфликт с третьими странами.
Политика «наведения мостов», «холодная война» и вступление в НАТО
Начало «холодной войны» и потенциальная угроза со стороны Советского Союза привели к вступлению Норвегии в НАТО в 1949 г. После окончания Второй мировой войны Норвегия сначала пыталась держаться в стороне от межгосударственных альянсов, проводя так называемую политику «наведения мостов». Основная идея этого курса состояла в том, что сотрудничество, зародившееся в годы войны между Соединенными Штатами, Великобританией и Советским Союзом может продолжаться и в мирное время. Краеугольным камнем норвежской политики безопасности должна была стать согласованность действий с ООН ? новой международной организацией по разрешению конфликтов. Страна стремилась к активной посреднической роли в рамках этой организации и других международных структур, тем самым способствуя предотвращению конфликтов. В первые послевоенные годы реальной альтернативы этой политике неприсоединения не существовало. Впрочем, на практике политика «наведения мостов» проводилась весьма осторожно и сдержанно. Норвегия старалась скорее не провоцировать на конфликт ни одну из великих держав, чем активно способствовать сближению между Востоком и Западом.
Среди различных оценок политики «наведения мостов» можно встретить и утверждение, что это был «период, отмеченный некоторой неопределенностью внешнеполитического положения Норвегии между Востоком и Западом» (К.Е. Эриксен). Однако при всей неопределенности связь страны с Западом в области обороны никогда не ставилась под сомнение. Особенно хорошими были отношения с Великобританией: там обучались норвежские военные, оттуда страна получала основную часть военного снаряжения, а норвежские оккупационные части в Германии с 1947 г. находились под британским командованием. Отношения между двумя странами в военной сфере носили характер сотрудничества мирного времени, но при этом предусматривалось оказание взаимопомощи в случае войны. Вряд ли кто-нибудь мог всерьез предполагать, что Норвегия останется нейтральной, если начнется война или возникнет кризис в области международной безопасности. В этом отношении позиция Норвегии весьма отличалась от шведской политики нейтралитета. Отношения с Соединенными Штатами поначалу не были столь же открытыми ? американский капитализм и антикоммунизм вызывали недоверие. С другой стороны, в отношениях с СССР наблюдалась еще большая холодность.
Многие участники рабочего движения в стране разделяли идеологию советского государства. Но в глазах большинства людей СССР был потенциальным противником, хотя в Норвегии антисоветские взгляды были менее распространены, чем в других странах Запада. И когда политическое руководство Норвегии считало необходимым встать на чью-то сторону в вопросах, вызывавших разногласия между США и Советским Союзом, оно, как правило, примыкало к западному лагерю.
Один американец в 1946 г. дал следующую категоричную оценку норвежской внешней политики: «проамериканская, насколько хватает смелости, просоветская, насколько это необходимо, и проООНовская, насколько это возможно».
После 1947 г. политика «наведения мостов» постепенно утратила актуальность. Начавшийся период «холодной войны» продемонстрировал, что расчеты на продолжение сотрудничества между державами-победительницами не оправдались. Принятие американского плана помощи Европе ? «плана Маршалла» ? и участие Норвегии в связи с этим в экономическом сотрудничестве способствовали укреплению ее прозападной ориентации и в конечном счете привели ее к вступлению в НАТО. Однако реальная альтернатива нейтралитету впервые появилась в январе 1948 г., когда британский министр иностранных дел Эрнест Бевин выдвинул предложение о создании западноевропейского оборонительного союза, к которому могли бы присоединиться Соединенные Штаты и другие страны.
Большинство норвежских буржуазных политиков и руководство Рабочей партии с самого начала поддержали новый курс. Другие, в том числе министр иностранных дел Хальвард Ланге, предпочитали смотреть, как будут развиваться события. Шведские и датские социал-демократы не видели никаких причин для отказа от политики неучастия в союзах. Все скандинавские страны стремились не допустить раскола в вопросах политики безопасности. Тем не менее весной 1948 г. Норвегия окончательно отказалась от мысли об «одиноком» нейтралитете. Такое изменение позиции было обусловлено угрожающим развитием событий на международной арене. В феврале?марте коммунисты захватили власть в Чехословакии. Однако наибольшую тревогу вызвали стремление СССР заключить договор с Финляндией о взаимопомощи в военной сфере и полученные в марте донесения, что и Норвегии будет предложен аналогичный договор или пакт о ненападении.
Теперь необходимо было сделать выбор между вступлением в НАТО и созданием Скандинавского оборонительного союза. События на международной арене в феврале-марте 1948 г. и уязвимое положение Норвегии побудили США поддержать планы западного союза. В то же время Швеция, стремясь предотвратить раскол в регионе и избежать изоляции, предложила заключить северноевропейский оборонительный пакт. В ходе трех встреч в январе 1949 г. ? в Карлстаде, Копенгагене и Осло ? были проведены переговоры о военном сотрудничестве в регионе. Швеция предпочитала самостоятельный северноевропейский оборонительный пакт, а Норвегия стремилась к тому, чтобы скандинавский союз был связан с формирующимся западным альянсом или, по крайней мере, имел определенные гарантии с его стороны. Датчане выступили с альтернативным предложением о создании самостоятельного северноевропейского союза, который тем не менее получал бы вооружение от западных держав. Не исключалась также возможность получения помощи от других стран в случае, если регион подвергнется нападению. Шведы и датчане хотели сначала создать скандинавский союз, а уж затем использовать возможности для получения оружия и помощи со стороны Запада. Они полагали, что риск получить отказ от западных стран невелик, так как Соединенные Штаты в любом случае поддержат Скандинавию. Но Норвегия хотела иметь полную уверенность в получении американского оружия и помощи в случае войны. Уроки 9 апреля 1940 г. состояли в том, что такая помощь не должна носить импровизированного характера, то есть все следует согласовать еще в мирное время. Американцы, в свою очередь, недвусмысленно дали понять, что в случае нехватки вооружения имеющиеся запасы будут направляться прежде всего союзникам. Межскандинавские переговоры были прерваны, и в апреле 1949 г. стортинг дал согласие на начало переговоров о вступлении в НАТО.
Членство в НАТО: разрыв с прошлым или преемственность?
Вступление в НАТО несомненно представляло собой отказ от традиционной норвежской политики безопасности. Страна впервые в мирное время вступила в союз, связанный со взаимными обязательствами. Это означало и полный отход от политики межвоенного периода: теперь Норвегия явно намеревалась силой отстаивать свой суверенитет, существенно увеличив военный потенциал.
И все же изменения были не так сильны, как может показаться на первый взгляд. Членство в НАТО продемонстрировало традиционную атлантическую ориентацию Норвегии. Ее соседи, Швеция и Дания, всегда были более тесно связаны с континентальной Европой. Как мы видели, в годы Первой мировой войны у Норвегии сложились столь прочные отношения с западными державами, что позднее ее стали называть «нейтральным союзником». Политика нейтралитета в межвоенные годы всегда основывалась на предположении, что в случае угрозы независимости Норвегии Великобритания, в своих же собственных интересах, придет ей на помощь. Во время Второй мировой войны Норвегия также была связана с западными державами, да и в период политики «наведения мостов» ее прозападная ориентация, в общем, оставалась очевидной.
Новым моментом, отличавшим ситуацию конца 1940-х гг. от межвоенного периода, была убежденность в возросшей степени угрозы. В 1920?1930-х гг. практически все считали нападение на Норвегию маловероятным, но на начальной стадии «холодной войны» угроза со стороны СССР рассматривалась как нечто абсолютно реальное*. В то же время никто всерьез не считал, что Норвегии удастся остаться в стороне в случае развязывания войны между великими державами. В такой ситуации полагаться на косвенную поддержку западных держав было явно недостаточно. Новым был и тот факт, что теперь основным защитником Норвегии выступали Соединенные Штаты. В этом проявилось изменение международной экономической и политической обстановки. Европа переживала процесс раздела на сферы интересов двух сверхдержав, а Великобритания постепенно превращалась во второразрядную державу. Американские подводные лодки, оснащенные атомными бомбами, пришли на смену британскому флоту в качестве гарантии безопасности Норвегии.
В годы «холодной войны» отношения между Норвегией и Советским Союзом, несмотря на взаимные симпатии наших народов, были довольно прохладными, тем более что Норвегия была единственной страной ? членом НАТО, имевшей в Европе сухопутную границу с СССР. Первые признаки улучшения отношений наметились в середине 1980-х гг. В 1989 г. СССР и Норвегия подписали договор об экологическом сотрудничестве. Норвежцы и россияне как бы заново открывали друг друга.
Но без преувеличения новая эпоха в отношениях между нашими государствами началась на рубеже 1980?1990-х гг., когда окончательно рухнул железный занавес.
Особенно положительно произошедшие изменения сказались на развитии контактов с северными районами России. Быстрыми темпами стало налаживаться сотрудничество в районе Баренцева моря. Были установлены, например, прямые контакты университета Тромсё с Поморским государственным университетом в Архангельске и Мурманским государственным педагогическим институтом.
Норвежцы с воодушевлением восприняли присуждение Нобелевской премии мира 1990 г. тогдашнему президенту СССР М.С. Горбачеву. Норвегия была первой страной, признавшей в декабре 1991 г. Россию как суверенное государство.
25-26 марта 1995 г. с официальным визитом в Норвегии побывал первый президент Российской Федерации Б.Н. Ельцин, подписавший здесь Декларацию об основах отношений между РФ и Королевством Норвегией. В мае 1995 г. состоялся ответный визит в Россию короля Норвегии Харальда V и королевы Сони. Важную роль в развитии российско-норвежских отношений сыграл рабочий визит президента РФ В.В. Путина в Норвегию в октябре 2002 г.
Нерешенными в российско-норвежских отношениях остаются вопросы разграничения континентального шельфа в Баренцевом море и российское присутствие на архипелаге Шпицберген, что, правда, не драматизируется ни той, ни другой стороной.
В 2004?2005 гг., сначала в Осло, а затем в Санкт-Петербурге будет проведена большая выставка «Россия-Норвегия: сквозь века и границы», посвященная столетию обретения Норвегией полной самостоятельности и установления российско-норвежских дипломатических отношений в 1905 г.
Осторожный союзник
С 1949 г. оборонная политика Норвегии стала тесно связываться с курсом НАТО. Наращивание вооружений в годы «холодной войны» ? особенно после начала войны в Корее в 1950 г. ? превратило НАТО в единый блок под руководством США. Войска стран-участниц имели единое командование, а в Европе были созданы совместные оборонительные силы. Норвегия получила существенную помощь на развитие своего оборонного ведомства. С 1951 по 1971 г. Соединенные Штаты и Канада бесплатно передали ей вооружения и различного военного снаряжения на сумму 7,6 млрд. крон. Примерно четверть военных расходов Норвегии финансировалась за счет трансфертов от других стран-участниц союза. Норвегия оплатила лишь 30% расходов на сооружение аэродромов, площадок для ракетных установок и складов боеприпасов, осуществлявшееся в рамках совместного стратегического планирования НАТО.
В то же время Норвегия была осторожным участником альянса ? «не слишком послушным союзником» (Эриксен). Даже в составе НАТО она пыталась, насколько это было возможно, придерживаться прежней политики неприсоединения. Добившись главного ? гарантий со стороны Запада, норвежское правительство в своей политике исходило из того, что Советский Союз является господствующей державой в регионе, и старалось не провоцировать его без нужды. Еще до подписания Североатлантического договора правительство заявило, что не позволит создавать иностранные базы на своей территории в мирное время. Это ставило Норвегию в особое положение в рамках альянса. Осторожная позиция в отношении Советского Союза выразилась и в том, что лишь небольшой контингент норвежских войск размещался в Финмарке, граничащем с СССР, а маневры НАТО в этой области были запрещены. В 1954 г. НАТО приняла принципиальное решение об использовании тактического ядерного оружия для защиты Западной Европы. Но в 1957 г. Норвегия отказалась иметь на своей территории атомное оружие в мирное время, а также размещать ракеты средней дальности. Одновременно премьер-министр Герхардсен предложил НАТО отсрочить принципиальное решение о размещении ракет средней дальности в Европе, а СССР и США ? начать переговоры на высшем уровне по вопросам разоружения. И в других случаях Норвегия играла в НАТО роль оппозиционера. Например, прием Греции и Турции в члены альянса в 1952 г. произошел против ее воли. Норвегия стремилась к тому, чтобы НАТО оставалась атлантическим союзом, и отстаивала демократический характер этой организации. Позднее, в 1967?1974 гг. Норвегия в рамках международных организаций противодействовала греческой военной хунте. Что касается Восточного блока, то здесь политика Норвегии следовала общему курсу периода «холодной войны», то есть проводилось сокращение торговли и ограничивались политические связи. Тем не менее Норвегия стала одной из первых стран НАТО, которая начала поощрять расширение связей и выступать за снижение напряженности в отношениях с Восточным блоком.
Левая оппозиция
Однако для тех, кто скептически или отрицательно относился к НАТО, осторожности или некоторой оппозиционности, проявляемых руководством страны в рамках альянса, было явно недостаточно. Сторонники политики традиционного нейтралитета, антимилитаризма и пацифизма, левые социалисты и люди, придерживавшиеся антикапиталистических взглядов, объединились в политическую оппозицию НАТО.
Антинатовская оппозиция была поддержана Коммунистической партией Норвегии (КПН) и особенно левым крылом Рабочей партии. В момент вступления Норвегии в Североатлантическую организацию страсти накалились. Оспаривались и принятие Западной Германии в альянс (1955), и продление срока воинской службы (1954). Однако сильное сопротивление впервые возникло во второй половине 1950-х гг. в связи с проводимой политикой в отношении ядерного оружия и перевооружения НАТО. Аналогичная картина наблюдалась и в других социал-демократических партиях по всей Западной Европе. Оппоненты НАТО одержали важную победу весной 1957 г., когда общенациональный съезд Рабочей партии единодушно проголосовал против размещения атомного оружия на норвежской территории. Оппозиция внимательно следила, чтобы позиция Норвегии в этом вопросе не менялась, и выступала против распространения ядерного оружия.
В 1952 г. противники НАТО сплотились вокруг еженедельника «Ориентиринг». Именно члены группы «Ориентиринг» и принадлежащей к НРП Лиги социалистической молодежи в Осло стояли за «пасхальным бунтом» 1958 г.. Благодаря их влиянию представители Рабочей партии в стортинге и в профсоюзном движении добились мощной поддержки резолюции, требующей, чтобы Норвегия наложила вето на решение НАТО оснастить германские вооруженные силы атомным оружием. Эта акция вызвала серию конфликтов, которые в 1961 г. завершились созданием нового политического объединения ? Социалистической народной партии (СНП). Причиной создания новой партии стала жесткая позиция руководства НРП, приведшая к исключению из партии главных диссидентов, а также решение, принятое на ее съезде, которое, хотя и было сформулировано довольно нечетко, тем не менее открывало путь для размещения на территории Норвегии атомного оружия, если безопасность и независимость страны окажутся под угрозой. Однако главной целью партии стала оппозиция членству в НАТО и «блоковому мышлению» во внешней политике, а также стремление осуществить «третью альтернативу» ? политику отдаления как от Западного, так и от Восточного блока.
Норвегия и «третий мир»
Определение Норвегии как «осторожного интернационалиста» подтверждается характером ее отношений со странами «третьего мира». Здесь политический курс неизменно представлял собой балансирование между высокими принципами и прагматическими соображениями, между альтруизмом и собственными интересами. По вопросу деколонизации Норвегия заняла центристскую позицию. Она была среди тех стран НАТО, которые наиболее последовательно поддерживали требования колоний о предоставлении им независимости. На практике это проявлялось в негласной критике колониальной политики и военных акций других стран-членов НАТО, например, политики Франции, проводимой в Индокитае и Алжире. Имела место и открытая ? хотя и осторожная ? критика ООН. Тем не менее внешне Норвегия, как правило, проявляла лояльность в отношении НАТО, поскольку дорожила сотрудничеством в рамках альянса и с уважением относилась к ключевой роли Франции в обороне Западной Европы. В 1960-х гг. Норвегия более определенно поддерживала национально-освободительные движения, что согласовывалось с общественным мнением внутри страны и изменившейся позицией членов альянса по этому вопросу. В том, что касалось помощи развивающимся странам, политика Норвегии была весьма действенной. Начав в 1952 г. осуществление проекта поддержки рыболовных промыслов в Керале (Индия), Норвегия стала пионером в такой области, как предоставление международной помощи в целях развития. До этого лишь Соединенные Штаты и колониальные державы осуществляли прямую помощь на двусторонней основе. В течение почти 20 лет действия этого проекта Норвегия предоставила Индии 120 млн. крон, и еще столько же вложили сами индийцы. Но даже этот проект нельзя назвать совершенно альтруистским. Его инициаторы были среди прочего заинтересованы в выработке «позитивной» внешней политики, чтобы погасить недовольство левой оппозиции участием Норвегии в НАТО и начавшимся перевооружением. Развитие рыболовных промыслов и передача технологий способствовали повышению жизненного уровня в Индии. В то же время проект обнажил проблемы, которые возникают при внесении западных ценностей, взглядов и опыта в традиционное общество. В 1962 г. Норвегия одобрила предложение ООН об отчислении 1% чистого национального продукта страны развивающимся странам. Этот показатель был достигнут лишь в 1982 г., и при этом речь шла о валовом национальном продукте. Но даже с учетом этой оговорки Норвегия с большим отрывом лидировала среди стран мирового сообщества: в западных промышленно развитых государствах средний показатель составляет 0,3?0,4%. Однако позиция Норвегии в отношении предоставления торговых привилегий развивающимся странам была куда менее благожелательной. Такие привилегии часто вступали в противоречие с экономическими интересами Норвегии, например, в сфере свободной торговли и морских перевозок, или с требованием представителей сельского хозяйства и отдельных отраслей промышленности продолжать протекционистскую политику в отношении импорта.
От «плана Маршалла» до ЕАСТ
Подход Норвегии к европейскому экономическому сотрудничеству также отличался осторожностью. Норвежский «экономический национализм» имел глубокие корни. Идеи автаркии, столь распространенные в межвоенный период, сохранялись и в первые послевоенные годы. Сторонники планирования народного хозяйства скептически относились к американскому капитализму и выступали против слишком тесного сращивания норвежской экономики с мировой. В пределах самой Норвегии было легче осуществить проекты по созданию плановой экономики. Вместе с тем многие понимали, что предпосылкой быстрого восстановления и процветания страны является расширение внешней торговли. Это и стало причиной большого внимания к развитию экспортных отраслей и накоплению иностранной валюты. Скептицизм норвежцев проявился в реакции правительства на инициативу государственного секретаря Соединенных Штатов Джорджа Маршалла, выступившего в 1947 г. с программой американской помощи Европе. Если большинство западноевропейских стран восприняли это предложение с энтузиазмом, то позиция Норвегии была сдержанной и выжидательной. Частично это объяснялось сомнениями относительно последствий такого шага для политики безопасности: «да» плану Маршалла расценивалось бы как присоединение к одной из сторон в напряженных отношениях между Востоком и Западом. В конечном итоге именно эти соображения сыграли решающую роль, но как бы с обратным знаком. Ведь если бы Норвегия сказала «нет», это поставило бы ее по одну сторону с Советским Союзом, Восточной Европой и Финляндией. Недостаточный энтузиазм Норвегии отражал и взгляды ведущих политиков, не желавших, чтобы страна оказалась в финансовой зависимости от США, а также их скептицизм в отношении американской экономической политики и опасение, что Соединенные Штаты снова окажутся в состоянии депрессии. Таким образом, Норвегия присоединилась к «плану Маршалла» с явным желанием ограничить его политическое воздействие и блокировать все положения, мешавшие свободе ее действий в экономической сфере. Кроме того, при оценке своей потребности в долларах Норвегия ограничилась всего 100 млн. ? крайне низкой суммой по сравнению с заявками других стран. Но с осени 1947 г. отношение Норвегии к плану изменилось. Норвегия столкнулась с острым валютным кризисом, угрожавшим всему процессу восстановления. Таким образом, помощь в рамках «плана Маршалла» стала крайне необходимой. Рост международной напряженности привел к ослаблению политики «наведения мостов» и укрепил прозападные тенденции. Энтузиазм правительства в отношении регулирования и реструктуризации экономики политическими методами несколько поубавился, и одновременно проявились благоприятные последствия международной конкуренции для структурной перестройки народного хозяйства. Постепенно норвежское правительство и делегации, сотрудничавшие в рамках «плана Маршалла», более активно включились в «соревнование» за получение американских средств и выдвинули творческие проекты, вполне заслуживавшие поддержки. Конечный результат был таков: в период с 1947 г. по начало 1950-х гг. Норвегия получила 425 млн. долл., что существенно помогло в решении проблем с иностранной валютой. Но в долгосрочном плане еще большее значение имели приобретенные навыки в области повышения производительности труда и импорт технологий, следовавший за денежной помощью. Постепенно проамериканские настроения в Норвегии явно возобладали над прежним скепсисом сторонников плановой экономики и радикалов. Планы межскандинавского сотрудничества в области обороны в 1949 г. потерпели неудачу. Кампания за организацию экономического сотрудничества между соседними странами имела столь же малый успех. Первая попытка создания Северноевропейского таможенного союза сорвалась в 1950 г.. Главной причиной этого стало опасение норвежцев, что экономика страны окажется неконкурентоспособной на общем северноевропейском рынке, в частности, что ее обрабатывающие отрасли не смогут соревноваться с высокоэффективной шведской промышленностью, а сельское хозяйство ? с более мощным датским. Переговоры 1954?1956 гг. также не привели к положительному результату. Однако в других, более узких областях ситуация была лучше: в 1952 г. северные страны отменили паспорта для поездок внутри региона, в 1954 г. был создан общий рынок труда, а в 1956 г. скандинавские страны учредили совместную авиакомпанию (САС). В 1953 г. для обсуждения острых проблем и проведения дискуссий между политическими делегациями парламентов северных стран был образован Северный совет. Но и в этом процессе Норвегия не была движущей силой.
Норвегия проявляла большую заинтересованность в создании многосторонней атлантической торговой организации, чем экономических блоков в Европе. Страна вела широкую внешнюю торговлю, так что ее судоходство и экспортные отрасли зависели от максимально свободного доступа на мировые рынки. По этой причине Норвегия примкнула к международному сотрудничеству на свободной рыночной основе, начало которому положили Бреттон-Вудская конференция 1944 г. и создание Международного валютного фонда (МВФ) в 1946 г.. Через посредство ГАТТ (1948) Норвегия присоединилась к соглашениям о сокращении торговых барьеров.
Вступление страны в Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ) в 1960 г. стало своего рода компромиссом. И в правительстве, и в стортинге в этой связи высказывались сомнения, но все соглашались, что нужно следовать примеру Великобритании ? важнейшего торгового партнера страны. К концу 1950-х гг. правительство Норвегии отчетливо сознавало необходимость дальнейшей индустриализации для создания основ нового роста и увеличения занятости.
Поощрялся и приток иностранного капитала. Однако развитие традиционных экспортных отраслей сулило относительно немного новых рабочих мест. Рост отраслей, обслуживающих внутренний рынок, был в этом отношении более перспективным, но объем этого рынка был невелик. Решение проблемы состояло в переориентировании таких отраслей на обслуживание крупных европейских рынков. Доступ в Европу привел к росту конкуренции внутри страны, но с этим пришлось смириться. Вступление в ЕАСТ представляется продолжением прежней политики, нацеленной на развитие экспорта, а также процесса либерализации, последовавшего за присоединением к «плану Маршалла» и ГАТТ. Норвежской промышленности пришлось постепенно привыкать к усилению конкуренции на внутреннем рынке, но одновременно предприятия многих отраслей попытали счастья на зарубежных рынках. Правда, в некоторых отраслях промышленности свободная торговля по-прежнему вызывала скептицизм. Тем не менее в 1960-е гг. промышленность продемонстрировала способность к успешной переориентации.
Борьба из-за вступления в Европейское сообщество
ЕАСТ рассматривалась как альтернатива ЕС для стран, стремившихся к свободе торговли, но не готовых к тому уровню экономической интеграции, который предусматривался Римским договором 1957 г. ? «конституцией» ЕС. Однако дальнейшее развитие событий было связано прежде всего с отношениями между отдельными странами?участницами ЕАСТ и Европейским сообществом. Вступление в ЕС стало важнейшим вопросом в политической повестке дня послевоенной Норвегии.
Норвегия впервые подала заявку на членство в ЕС в апреле 1962 г., а затем вновь в июле 1967 и июне 1970 г. В сентябре 1972 г. проводился референдум, предметом которого было соглашение о членстве в Европейском сообществе, подписанное правительством в январе предыдущего года. Но вначале Норвегия не проявляла большого интереса к вступлению в эту организацию, ее мало заботили проблемы экономической интеграции или позитивные аспекты членства в ЕС. Ее поведение определялось отношениями других стран-участниц ЕАСТ с Европейским сообществом; кроме того, ее беспокоили предполагаемые негативные экономические последствия в том случае, если она останется за рамками сообщества. Первая норвежская заявка была подана лишь после того, как аналогичный шаг в 1961 г. предприняли Великобритания и Дания. Эта попытка ни к чему не привела, так как в начале 1963 г. президент Франции Шарль де Голль сказал британцам «нет».
Ночь с 25 на 26 сентября 1972 г., когда подсчитывались голоса после референдума, стала временем мучительного и напряженного ожидания для всех, кого волновал этот вопрос. Наконец, стрелка остановилась на цифре 53,5% в секторе «против».
Вторая попытка последовала в 1967 г., после того как Британия вновь подала заявку на вступление, а третья ? через три года, когда отставка де Голля открыла дверь в ЕС британцам и датчанам. Вопрос о вступлении в ЕС вызвал настоящую бурю в норвежской политической жизни. Расклад голосов в стортинге, когда он принимал решение о подаче заявок, слабо отражал реальные настроения в стране: 113 против 37 в 1962 г., 132 против 17 ? в 1970 г. Когда в 1971? 1972 гг. конфликт разгорелся в полную силу, лишь «Хёйре», Партия центра и Социалистическая народная партия избежали внутренних разногласий: первая была за вступление в ЕС, две другие ? против. В «Венстре» и Христианской народной партии голоса разделились пополам. На чрезвычайном общенациональном съезде Рабочей партии летом 1972 г. в подавляющем большинстве оказались сторонники вступления в ЕС. Аналогичная ситуация сложилась и на чрезвычайном съезде ЦОПН. Тем не менее и среди членов партии, и в профсоюзах существовали глубокие разногласия, и оппоненты создали «Информационный комитет рабочего движения против ЕС» (АИК), чтобы еще активнее развернуть агитацию против вступления. Промышленники были в основном за вступление; фермеры и рыбаки ? однозначно против. Дискуссии по поводу вступления в ЕС занимали главное место в норвежской политике с осени 1969 по сентябрь 1972 г. Обе стороны создали национальные комитеты. Крупнейшим и наиболее активным было «Народное движение против ЕС», насчитывавшее 110 тыс. членов. Своим происхождением оно обязано учреждению аналогичных, но более скромных организаций 10 лет назад. Движение «Да ? ЕС» возникло позже и не смогло в такой же степени мобилизовать сторонников вступления в Сообщество. Но обе стороны вели кампанию одинаковыми методами: привлекали новых членов, используя газеты, листовки, обращения, плакаты и митинги. Ни один из аргументов не был оставлен без внимания, обе стороны использовали в своих интересах даже такие национальные символы, как флаг и гимн. И те и другие в своих выступлениях делали упор на национальные интересы. Противники ЕС пускали в ход лозунг «Нет ? распродаже Норвегии», а сторонники провели «акцию мира» в Телавоге, вестланнской деревне, которую во время войны нацисты сровняли с землей. В споры по поводу вступления в ЕС втягивались соседи, коллеги по работе, члены семьи. Обсуждение этого вопроса привело к падению двух правительств. Буржуазный кабинет во главе с Пером Бортеном из Партии центра ушел в отставку в марте 1971 г., поскольку партии, входившие в коалицию, не смогли договориться об общей линии по этому вопросу. Сменившее его правительство НРП подало в отставку (как пообещал еще в августе премьер-министр Трюгве Браттели) после сентябрьского референдума 1972 г., когда победили противники вступления в ЕС.
Подсчет голосов, поданных на референдуме, происходил в ночь с 25 на 26 сентября. Результат был таков: 53,5% голосов «против» и 46,5% «за». Некоторые истолковали его как первый с 1945 г. случай отхода Норвегии от политики «интернационализма». Но в негативном исходе голосования проявилась преемственность политического курса и настроений общества. Идеи нейтралитета, изоляционизма и национального развития традиционно пользовались в стране сильной поддержкой. Норвегия была «интернационалистом поневоле», она участвовала в процессе интернационализации без особого желания. А если без международного сотрудничества нельзя было обойтись, атлантическая ориентация пользовалась явным предпочтением перед континентальной. В отношении членства в ЕС противоборство шло между скептиками и явными противниками. Мало кто с энтузиазмом относился к объединенной Европе: ее наднациональный характер выглядел скорее угрожающим, чем соблазнительным. «Участие» привлекало немногих, «автономия», наоборот, казалась неоспоримым благом. Движение против интернационализации сливалось с другими. В ходе референдума заявила о себе модель «периферии против центра». В четырех центральных округах Эстланна ? Осло, Акерсхусе и Бюскеруде ? большинство проголосовало «за». Три округа на севере Норвегии (Нурланн, Тромс и Финмарк), а также Мёре и Румсдаль, дали более 70% голосов «против». Результаты референдума четко обозначили разделение страны по экономической линии: противников вступления было больше всего в сельскохозяйственных и рыболовецких районах, а «за» голосовали, как правило, те области, где были развиты промышленность и сектор услуг. В целом складывается следующая картина: работники, занятые в первичном секторе экономики, и жители окраин считали, что членство в ЕС угрожает их экономическому положению и эгалитарным традициям, и потому боролись за сохранение полной самостоятельности страны, которое гарантировало продолжение политики отраслевого и регионального выравнивания.
Результат референдума можно рассматривать как подтверждение традиционно сильного влияния первичного сектора экономики и окраинных районов на политический процесс в Норвегии.
Но альянс противников ЕС черпал силы и из других источников. Кампания вокруг вступления во многом была борьбой рядовых людей против «истэблишмента»: это было «восстание» рабочих против бизнесменов-собственников и капитализма; избирателей против политических лидеров; народа против властей; противостояние между поколениями ? радикальной молодежью и буржуазно настроенными отцами. Таким образом, в ходе борьбы за членство в ЕС подспудный антагонизм и конфликты в норвежском обществе вышли наружу. Эти противоречия редко отличались остротой в послевоенную эпоху экономического подъема и политического согласия. Борьба из-за ЕС стала катализатором социально-политических конфликтов в Норвегии и возвестила о наступлении периода роста политической напряженности*. Отношения с объединенной Европой по-прежнему складываются непросто, хотя Норвегия активно участвует в европейской экономической интеграции. На референдуме 1994 г. 52,4% норвежских избирателей проголосовали против вступления в ЕС. На такой исход, как и в 1972 г., повлиял конфликт интересов между центральными и периферийными районами. «За» голосовали густонаселенные районы столицы и прилегающих территорий, «против» ? 70% населения трех северных округов. Размежевание произошло и внутри партий. Например, руководство Норвежской рабочей партии активно выступало за вступление в ЕС, тогда как часть рядовых социал-демократов проголосовала против. Свое отрицательное отношение большинство норвежцев мотивировало нежеланием поступаться даже частью суверенитета в пользу «брюссельских бюрократов».
