 |  | Фонд «Общественное мнение» |
119421, Москва, ул. Обручева, д. 26, корп. 2;тел.: (095) 745-8765, 936-4118; факс: (095) 745-89-03, 936-2015; e-mail: fom@fom.ru | ||
Хотя в связи с юбилеем ХХ съезда КПСС российские СМИ сейчас довольно часто обращаются к этому историческому событию, у большинства наших сограждан упоминание о нем никаких ассоциаций не вызывает. На открытый вопрос, что в первую очередь приходит им в голову, когда они слышат о ХХ съезде КПСС, смогли так или иначе ответить менее трети опрошенных (31%). Впрочем, ответившие на него в большинстве своем вспомнили, чем именно вошел в историю этот съезд – 17% респондентов говорили о разоблачении культа личности И. Сталина ("переоценка деятельности Сталина", "был доклад Хрущева, разоблачивший культ личности Сталина"), еще 1% – об "оттепели". Кроме того, 5% опрошенных упомянули о Н. Хрущеве и периоде его правления в целом. Остальные, как правило, ничего конкретного не вспоминали, а говорили (кто с ностальгией, кто с неприязнью) о советской эпохе вообще (4%) либо подчеркивали, что ХХ съезд – событие из далекого прошлого: "что-то старое, прошлое, былое", "школьная история, ощущение невыученного урока" (3%).
Как же "выучен урок"? По мнению 47% россиян, И. Сталин сыграл в истории нашей страны в целом положительную роль, по мнению 29% – отрицательную (остальные – затрудняются с ответом). Среди относительно пожилых граждан (старше 55 лет) позитивно оценивают роль "вождя народов" 58% опрошенных, негативно – 27%. Но и молодые люди (моложе 35 лет) склоняются, хоть и не столь решительно, к позитивной оценке – 39% и 30% соответственно. Стоит отметить, что доля негативных суждений о роли И. Сталина относительно высока на Урале и в Сибири (38% и 36%), хотя и там она несколько ниже доли суждений позитивных. И лишь в одной социально-демографической группе – среди граждан с высшим образованием – эту историческую фигуру в целом воспринимают позитивно чуть реже, чем негативно (39% и 41%).
Если 29% опрошенных полагают, что сегодня И. Сталин и его деятельность чаще всего оцениваются объективно, то 38% – считают, что их чаще очерняют; противоположное же мнение – И. Сталина и его деятельность чаще приукрашивают – разделяют только 9% (остальные – затрудняются с оценкой).
При этом абсолютное большинство опрошенных (59%) признают, что "в сталинские времена в лагеря и тюрьмы попадали в основном невинные люди". Противоположной позиции – туда попадали "в основном те, кто это заслужил" – придерживаются сравнительно немногие (12%); остальные затрудняются с ответом. Обратим внимание: среди соглашающихся с тем, что в лагеря попадали в основном невинные, доли положительно и отрицательно оценивающих роль И. Сталина практически равны (40% и 39%). Более того, аналогичным образом распределяются мнения о его исторической роли и среди тех, в чьих семьях, по их словам, были люди, репрессированные в сталинские времена (а это – 20% участников опроса): 39% из них дают "вождю народов" положительную оценку, 41% – отрицательную. Похоже, многие продолжают руководствоваться принципом "лес рубят – щепки летят".
Тем не менее, россияне скорее склонны считать, что "критика И. Сталина, культа личности" на ХХ съезде принесла нашей стране больше положительных, нежели отрицательных последствий (так полагают 34% опрошенных), чем придерживаться противоположной точки зрения (ее разделяют 19%). При этом почти половина опрошенных (47%) затрудняются оценить последствия разоблачений. Отметим: даже позитивно оценивающие роль И. Сталина несколько чаще признают эти последствия по большей части положительными (30%), чем отрицательными (26%).
Всем участникам опроса были заданы открытые вопросы о положительных и отрицательных последствиях критики культа личности; на первый их них ответили 30%, на второй – 20% опрошенных. Говоря о позитивных последствиях, респонденты чаще всего подчеркивали, что прекратились массовые репрессии, люди вышли на волю – "вернули из Сибири, ГУЛАГа невинных людей"; "реабилитация невинно пострадавших людей"; "прекратился геноцид собственного народа" (9% от всех опрошенных); что в обществе стало меньше страха – "люди стали поменьше бояться, а то все жили в полнейшем страхе"; "наконец дали подышать, что-то вроде свободы"; "стало спокойнее жить народу, свободнее стало дышать в стране" (7%); что люди узнали правду об истории собственной страны – "все открылось, что было закрыто для нас"; "когда правду узнают хоть какую-то, все расставляется на свои места"; "народу открыли правду на все, через что он прошел" (6%).
Отвечая же на вопрос об отрицательных последствиях разоблачения культа, опрошенные чаще всего говорили о разочаровании в устоях, крушении веры в социалистические идеалы ("было разрушено то, во что так верил советский народ"; "все развенчали, нет никаких идеалов"), причем одни защищали эти идеалы, равно как и И. Сталина ("Сталин жил для людей, а его объявили врагом"; "имя великого человека смешали с грязью"; "обидно за него"), а другие – жалели соотечественников, перенесших, по их мнению, чересчур сильный шок ("для многих правда была очень жестокой"; "смута в народе – раньше были голодные, но довольные") – 8%. Кроме того, многие сокрушались по поводу падения дисциплины и роста вседозволенности: "после Сталина в стране не было дисциплины"; "люди расслабились и начался развал"; "бояться перестали, дисциплина упала"; "появилась ненужная свобода"; "расхлябанность в делах, нет страха наказания"; "мы сильно раскрепостились и стали толочь воду в ступе" (4%).
И вот что еще стоит отметить: 13% опрошенных сочли, что ХХ съезд оказал влияние на судьбу их семьи – их самих, их родителей, бабушек и дедушек, тогда как 63% – сказали, что он никак не повлиял на их семейную историю, и 23% – затруднились с ответом. При этом 10% респондентов признали влияние ХХ съезда на судьбу своей семьи положительным, и 3% – отрицательным. Среди тех, в чьих семьях были люди, репрессированные в сталинские времена, 29% заявили о положительном влиянии ХХ съезда на историю своей семьи, и 7% – об отрицательном, а 43% – никакого влияния не усматривают.
Григорий Кертман
События, происходящие в республиках бывшего Советского Союза, и в особенности – вблизи от российских рубежей, продолжают волновать значительное число жителей России. Большинство россиян расценивают многие из этих событий как непосредственно касающиеся интересов нашей страны.
В этом можно очередной раз убедиться на примере опроса, посвященного конфликту вокруг российских миротворческих сил в Южной Осетии. Две трети опрошенных (66%) заявили, что конфликт между Грузией и Южной Осетией затрагивает интересы России, и только 12% россиян придерживаются противоположной точки зрения. Доля наших сограждан, считающих, что России следует поддержать в этом противоборстве осетинскую сторону, всемеро превосходит долю тех, кто полагает, что следует поддержать Грузию – 21% против 3% соответственно. Показательно, что россияне, достаточно близко знакомые с проблемой регионального сепаратизма, в данном вопросе скорее готовы поддержать "мятежную автономию", а не "метрополию". По всей видимости, россиянам тем легче занимать такую позицию, что многие из них (41%) считают Южную Осетию уже самостоятельным государством (частью Грузии ее называют 27% респондентов). Впрочем, большинство опрошенных (59%) полагают, что России следует в этом конфликте сохранять нейтралитет. Однако российский нейтралитет, по мнению респондентов, должен быть скорее активным, чем пассивным – 44% опрошенных считают, что миротворческие силы в регионе следует сохранить. Сторонников сохранения российского присутствия в зоне конфликта (им был задан открытый вопрос: "Почему Вы считаете, что России следует держать свои миротворческие силы на территории Южной Осетии?") можно разделить на три основные группы. Одни мотивируют свою позицию тем, что присутствие российских частей в Южной Осетии не допускает кровопролития.
"Налаживать мир в республике"; "потому что там много конфликтных ситуаций, если миротворцев убрать, то прольется кровь"; "потому что народы Кавказа не живут мирно"; "удерживают стороны от вооруженного конфликта"; "чтоб не начали военных действия те и другие"; "чтобы не было войны в Грузии" (18% ответов).
Другие полагают, что российские миротворцы нужны в регионе прежде всего для поддержки Южной Осетии (то есть одной из конфликтующих сторон).
"Для оказания помощи Осетии"; "договор мы не должны нарушать между Россией и Осетией"; "местное население хочет, чтобы русские остались солдаты, а то без них они пропадут"; "поддержать Южную Осетию"; "чтобы не ущемлялись права Осетии"; "Южная Осетия должна стать независимой, и Россия ей поможет в этом вопросе" (6% ответов).
И наконец, третья группа сторонников российского военного присутствия в регионе склонны рассуждать скорее в геополитическом ключе, рассматривая этот контингент как инструмент влияния России в регионе в целом.
"Мы будем знать, что творится в Грузии и Осетии, какая политика"; "поддерживать стабильность"; "чтоб держать контроль над территорией"; "чтобы ощущали наше присутствие на Кавказе"; "если Россия выведет свои войска, США введут свои"; "иначе будет НАТО" (3% ответов).
Вместе с тем почти четверть россиян (23%) не видят смысла в дальнейшем присутствии нашего миротворческого контингента в Южной Осетии. Чаще всего эти респонденты (им был задан открытый вопрос: "Почему Вы считаете, что России не следует держать свои миротворческие силы на территории Южной Осетии?") защищают идею невмешательства – как в данном, конкретном случае, так и в целом.
"Зачем нам туда лезть? Пусть сами разбираются"; "их внутренние вопросы, пусть решают сами"; "пусть сами между собой дерутся"; "Россия каким-то образом там может находиться, но разбираться им надо самим"; "сами обойдутся"; "не должны вмешиваться в дела других стран"; "не стоит ввязываться в чужую политику"; "нечего нам там делать, влезать в другие страны"; "потому что это чужое государство" (9% ответов).
Другим распространенным аргументом в пользу ухода миротворцев является беспокойство за жизни российских солдат.
"Жалко, когда гибнут наши мужчины"; "зачем наших ребят подставлять?"; "и Чечня, и Афган – это все бесполезно, то же будет и здесь, а молодежь гибнет наша там"; "из-за чужих конфликтов страдают наши ребята"; "много жертв среди миротворцев" (5% ответов).
В целом следует заметить, что последние события вокруг российских миротворцев в Южной Осетии практически не повлияли на отношение россиян к Грузии. Рост симпатий к этой стране, отмеченный в начале 2004 года на волне избрания М. Саакашвили президентом и его визита в Россию, продолжался недолго, и с уже лета 2004 года отношение россиян к Грузии не претерпевает существенных изменений. Сегодня доли тех, кто относится к этой стране позитивно и негативно, примерно равны (25% и 29% соответственно); 39% россиян к "южному соседу" скорее безразличны. Чем моложе респонденты, тем чаще они не демонстрируют ярко выраженных симпатий или антипатий.
В восприятии россиянами российско-грузинских отношений в целом также не произошло существенных перемен. Большинство опрошенных (63%) полагают, что отношения двух стран за последний год ухудшились, однако при этом практически столько же (62%) респондентов продолжают считать, что Россия и Грузия в равной мере заинтересованы в том, чтобы эти отношения были хорошими.
Петр Бавин
О намерении российских властей официально принять в Москве лидеров палестинского движения ХАМАС сегодня в той или иной степени осведомлены чуть более половины россиян: 30% "знают" и еще 25% – "что-то слышали" об этом; еще 41% узнали о приглашении ХАМАС на переговоры лишь в ходе опроса.
Каждый третий респондент (31%) считает идею пригласить ХАМАС в Москву правильной, 19% – неправильной; ровно половина участников опроса затруднились выразить свое мнение по этому вопросу. В то же время 37% опрошенных считают эту организацию террористической, и только 13% не склонны характеризовать ее подобным образом (затрудняются с оценкой, как и в предыдущем случае, 50% респондентов). Причем даже те, кто поддерживает идею о приглашении лидеров движения в Москву, чаще признают ХАМАС террористической организацией, чем отвергают такую квалификацию (37 и 28% соответственно).
В аргументации респондентов, высказывающихся за приглашение ХАМАС, можно выделить несколько основных мотивов. Примерно треть ответивших на открытый вопрос (или 11% по выборке в целом) подчеркивают, что такие переговоры могут оказаться полезными для урегулирования ближневосточного конфликта: Россия сможет повлиять на ХАМАС, склонить его к более миролюбивому поведению ("может, им в Москве мозги вправят"; "может, удастся как-то на них повлиять в положительном плане"; "для налаживания мира"), переговоры будут способствовать сближению позиций Израиля и Палестины ("может, в результате этого визита наладятся отношения между Палестиной и Израилем"; "Москва предложит пути урегулирования мира с Израилем").
Почти столько же респондентов ссылаются на то, что такие переговоры могут быть выгодны для России: и для налаживания добрых отношений с политической силой, одержавшей победу на выборах в Палестине ("для налаживания контактов с новыми руководителями"), и для того, чтобы лучше узнать ХАМАС и его намерения ("пусть едут, хоть немного узнаем, какую политику они собираются вести"; "чтобы узнать о планах ХАМАСа"; "узнать отношение к России"; "врага надо держать близко, чтобы знать об их намерениях"), и даже в противовес политике стран Запада либо в порядке "мести" США ("иначе американцы их используют"; "как США поддерживало Чечню"). Часть респондентов (5% по выборке) заявляют, что "дружить нужно со всеми, худой мир лучше ссоры"; другие (4%) считают, что приглашение лидеров ХАМАС в Москву есть проявление уважения к выбору палестинского народа ("лидеры пришли к власти путем выборов, поэтому нужно уважать выбор народа – и Москва придерживается этого"), а кто-то просто говорит, что "правительству виднее" (1%).
Среди противников идеи приглашения ХАМАС в российскую столицу более трети (или 7% по выборке в целом) считают, что не следует развивать отношения с организацией, имеющей в мире репутацию террористической: "зарегистрированы как террористическая организация, с ними не нужно иметь никаких дел"; "мы заявляем, что боремся с терроризмом, – и приглашаем их", "они столько горя приносят израильтянам, что с ними нельзя иметь никаких дел". Часть респондентов (2%) убеждены, что этой организации нельзя доверять, а потому и иметь с ней дело не стоит ("не стоит с ними иметь доверительных отношений"; "нет доверия у меня к ним"); другие (2%) считают, что такое приглашение может ухудшить репутацию России в мире и ее отношения с Израилем ("приглашать в Москву не целесообразно, так как пострадает репутация России"; "испортим отношения с Израилем"). Кто-то полагает, что России следует "свои вопросы решать, а не их проблемы" (2%). Некоторые (1%) убеждены, что звать лидеров ХАМАС "еще рано, они еще себя не показали, а через год минимум можно", а кто-то вообще полагает, что не стоит приглашать в Россию представителей исламского мира: "нечего этим мусульманам у нас делать"; "разное вероисповедание, много проблем с мусульманами" (1%).
Людмила Преснякова
Как известно, на Западе многие считают М. Горбачева выдающимся политическим деятелем двадцатого века. Россиян спросили, разделяют ли они это мнение. Как выяснилось, разделяют его 17% респондентов, не разделяют – две трети опрошенных (68%).
Сегодня хорошо относятся к М. Горбачеву 14% наших сограждан, плохо – 28%. Большинство респондентов (54%) характеризуют свое отношение к политику как безразличное. Мнение М. Горбачева по поводу происходящих сегодня в России политических событий представляет интерес для пятой части участников опроса (19%), неинтересно оно трем четвертям опрошенных (75%). Пятую часть респондентов (19%) интересует, чем сегодня занимается бывший глава государства, три четверти участников опроса (79%) утверждают, что им это неинтересно. Межпоколенческих различий в ответах на этот вопрос нет, но данные несколько различаются в зависимости от уровня образования опрошенных. Если среди людей с неполным средним образованием сегодняшняя деятельность М. Горбачева интересует 13% и не интересует – 82%, то среди респондентов с высшим образованием – 25 и 73% соответственно.
Припоминая, как они относились к М. Горбачеву во времена, когда он возглавлял страну, четверть опрошенных (24%) характеризуют свое тогдашнее отношение к нему как положительное (в 2004 году память подсказывала россиянам несколько иное – тогда таких ответов было 32%), такая же доля – как безразличное (было – 20%), вспоминают, что относились к нему плохо, 30% (в 2004 г. – столько же).
Большинство респондентов (52%) полагают, что в целом М. Горбачев принес нашему народу больше вреда, чем пользы, убеждены в обратном 11% опрошенных. Тут ничего за последние два года не изменилось.
Как человек, как личность М. Горбачев вызывает симпатию у 33% респондентов, антипатию – у 38%. Отметим, что в 2004 году доля симпатизирующих М. Горбачеву немного превышала долю относящихся к нему с антипатией: соответственно 39% и 35%.
Впрочем, в группе респондентов с высшим образованием симпатизирующих М. Горбачеву и сегодня больше, чем питающих к нему антипатию (40% : 32%), а в группе респондентов с неполным средним образованием – преобладают негативные оценки (25% относятся к М. Горбачеву как к личности хорошо, 45% – плохо).
Анна Петрова
Многосерийный телефильм по роману А. Солженицына "В круге первом" от начала и до конца посмотрели 8% россиян (среди респондентов старше 55 лет – 14%). Частично, не целиком посмотрели фильм еще 17% опрошенных.
Большинству тех, кто видел фильм – полностью или частично, – он понравился (15% от числа всех опрошенных), не понравился – 6%, и примерно столько же затруднились с оценкой.
Респондентам, смотревшим "В круге первом", задали открытые вопросы: что им понравилось и что не понравилось в фильме. Как следует из ответов, понравились прежде всего правдивое изображение нашего исторического прошлого (6%) и игра актеров (3%). Упоминались также конкретные эпизоды, персонажи или отмечалось, что понравился весь сюжет (2%). Некоторые отметили работу режиссера, сценариста, композитора. Кое-кто формулировал свои этические или философские выводы из увиденного: "люди, прошедшие через ГУЛАГ, не потеряли достоинство".
Наиболее распространенные претензии к фильму состоят в том, что он, по мнению части респондентов, тяжелый, мрачный (3%); скучный, нудный (2%); что в нем искажена историческая правда (2%). Некоторым не понравились отдельные эпизоды или игра актеров.
Мы решили выяснить, как, на взгляд посмотревших "В круге первом", соотносятся реальная жизнь людей сталинского времени и ее изображение в фильме. Сказали, что жизнь этого периода показана реалистично, 9% опрошенных. Думают, что она выглядит слишком мрачной, 4% респондентов, и столько же придерживаются противоположной точки зрения – что она приукрашена.
Заявили, что после просмотра фильма им захотелось прочесть или перечитать роман "В круге первом", 7% опрошенных; 13% не изъявили такого желания. На момент опроса взялись за чтение книги всего 1% респондентов. Еще 10% читали ее раньше (среди лиц с высшим образованием – 22%). Тех, кто когда-либо прочел роман и, вместе с тем, хотя бы фрагментарно посмотрел фильм, среди участников опроса оказалось всего 5%.
Но в целом читательская аудитория у А. Солженицына гораздо шире: 28% опрошенных сказали, что они читали те или иные его книги. На первом месте среди названных респондентами произведений оказалась эпопея "Архипелаг ГУЛАГ" (18%). Далее следуют "Один день Ивана Денисовича" (8%), "В круге первом" (7%), "Раковый корпус" и "Матренин двор" (по 4%). По 1% опрошенных назвали следующие произведения: "Бодался теленок с дубом", "Как нам обустроить Россию", "Красное колесо", "Россия в обвале". В домашней библиотеке книги А. Солженицына имеются у 18% опрошенных; сказали, что этот автор им нравится, 29% (среди лиц с высшим образованием – соответственно, 34% и 42%). Не нравится писатель 12% опрошенных, а большинство (58%) затруднились высказаться на этот счет.
Моральным авторитетом А. Солженицын является для значительно большего числа россиян – 36%; не является он таковым для 26% (в 1998 г. было 40% и 36% соответственно). Многие (38%) затруднились сказать, авторитетен для них А. Солженицын или нет.
Светлана Климова
Судя по данным опроса, в российском обществе доминирует представление о смертной казни как о необходимой мере наказания, которую следует сохранять в законодательстве и применять на практике. Три четверти населения (74%) полагают вынесение смертных приговоров преступникам в принципе допустимым (несколько реже остальных это мнение разделяют люди в возрасте до 35 лет – 67%; заметно чаще других – 85% – сторонники КПРФ), 15% наших сограждан считают такую меру наказания недопустимой. Каждый десятый затруднился сформулировать свою позицию по данному вопросу.
За последние 5 лет распределение ответов на этот вопрос не претерпело существенных изменений: летом 2001 года смертную казнь отстаивали 80% респондентов, а мнение о недопустимости вынесения смертного приговора разделяла точно такая же доля граждан, что и сегодня, – 15%.
Сегодняшние сторонники смертной казни, аргументируя свою точку зрения в ответах на открытый вопрос, исходят прежде всего из представления о справедливом, по их мнению, воздаянии за совершенное тяжкое преступление (44%): "всегда в России было: смерть за смерть". В 9% случаев звучал довод о практической целесообразности использования инструмента смертной казни – в целях снижения уровня преступности в стране ("если будет смертная казнь, то будет меньше тяжких преступлений"). Этот довод получал обоснование в ответах респондентов, которые говорили, что страх перед смертным приговором остановит некоторых людей перед совершением тяжкого преступления: "если будет смертная казнь, то преступники будут бояться хоть чего-то"; "пока их не завалишь, они ничего не поймут"; "чтобы граждане задумывались о том, что делают, забирая жизнь у других" (7%).
Для 5% респондентов весомым аргументом в пользу смертной казни была экономия средств налогоплательщиков; характерно, что эти люди демонстрировали не столько прагматичность ("зачем содержать преступников, если можно их убить?"), сколько озлобленность: "нечего налоги жрать негодяям"; "не должно на плечи налогоплательщиков ложиться бремя содержания зверей"; "...они поедают наши налоговые деньги"; "так как они губят людей невинных – а ты их корми".
Высказываясь в пользу смертного приговора, некоторые респонденты (4%) рассуждали о бесполезности длительного тюремного или лагерного заключения, которое все равно не приводит к исправлению человека, а скорее делает его еще более злостным преступником: "25 лет отсидит в тюрьме – и выходит головорезом"; "а то убийцы, отсидев срок, снова выходят на свободу и начинают убивать"; "горбатого могила исправит"; "потому что они уже не смогут стать людьми, эти маньяки и убийцы"; "преступник не изменится, лучше приговаривать сразу".
В ряде случаев люди обращали внимание на безнаказанность, которая царит в стране, случаи освобождения преступников за взятки. Отдельные респонденты (1%) защищают смертную казнь из соображений гуманизма: они считают, что смерть – менее суровое наказание, чем пожизненное заключение: "всю жизнь держать в тюрьме негуманно"; "зачем человека мучить в тюрьме всю жизнь?"; "лучше пусть убивают, проще, чем если они будут страдать"; "они тоже мучаются, хоть и убивают, так что пусть их лучше уничтожают"; "чтоб не мучались".
Мнение, что пожизненное заключение страшнее, чем смерть, разделяют и те, кто высказывался против смертных приговоров. В этом случае респонденты руководствовались не соображениями гуманности, а, напротив, доводом о необходимости справедливого возмездия: "лучше пожизненное заключение пусть получают, а смертная казнь – слишком легкая смерть"; "его нужно не мгновенно убивать, а в мучительных каторжных работах уничтожать"; "преступники должны долго сидеть в тюрьме и мучиться"; "пускай намучаются в тюрьме" (4%).
Из нравственно-религиозных или просто общегуманных соображений исходили те, кто говорил о неприкосновенности жизни человека ("все люди имеют право жить"; "Господь дал жизнь – пусть Господь и заберет ее" – 3%), о простой жалости к людям ("бесчеловечно"; "пусть живет, жалко человека"; "слишком суровое наказание" – 1%), о том, что надо оставить человеку шанс на исправление ("человеку надо дать шанс одуматься, быть более милосердными" – 1%). Некоторые респонденты (2%) не "выносят" смертный приговор, опасаясь непоправимой судебной ошибки, вероятность которой особенно велика в условиях несовершенной системы российского правосудия.
Как известно, в 1996 году Россия ввела мораторий на применение смертной казни: суды могут приговаривать осужденных к этой мере наказания, однако приговор не приводится в исполнение. Более половины россиян (55%) называют это решение неправильным (чаще других – пожилые люди: 61%). Считают введение моратория правильным 28% населения; такое мнение более всего распространено среди людей с высшим образованием (36%), жителей мегаполисов (35%) и молодых граждан в возрасте до 35 лет (34%).
Некоторое представление о динамике мнений по этому вопросу может дать сопоставление сегодняшних данных с результатами опроса, проведенного летом 2001 года. Тогда положительно воспринимала мораторий такая же доля граждан, как сегодня – 27%; но людей, не одобрявших его, было значимо больше (62%).
По мнению двух третей населения (63%), России следует вернуться к применению смертной казни. Чаще других это мнение разделяют сторонники КПРФ (74%) и пожилые люди (68%). Реже, чем в среднем по выборке, его высказывают молодые люди (55%). Четверть россиян (23%) полагают, что следует по-прежнему придерживаться моратория, и только 4% выступают за полную отмену смертной казни (приверженность этой позиции никак не связана с социально-демографическими характеристиками респондента).
Ирина Шмерлина
