 |  | Фонд «Общественное мнение» |
121552, Москва, ул. Островная, д. 2; тел.: (495) 745-87-65; факс: (095) 745-89-03; e-mail: fom@fom.ru | ||
Большая часть опрошенных россиян (53%) считают, что Североатлантический альянс (НАТО) представляет угрозу для безопасности нашей страны; тех, кто придерживается противоположной точки зрения (НАТО не представляет угрозы для России), оказалось существенно меньше – 20%. Более четверти респондентов (27%) затруднились однозначно ответить на этот вопрос. В 2006 году доли тех, кто видит в НАТО угрозу, и тех, кто такой угрозы не видит, были, соответственно, 50% и 25%, а в 2005 году они составляли 40% и 28%; то есть рост недоверия к НАТО замедлился, но не остановился.
В начале апреля в Бухаресте прошел саммит Россия – НАТО. Каждый четвертый респондент сказал, что знает об этом событии (25%), 32% «что-то слышали», а 36% услышали от интервьюера впервые. Остальные (7%) затруднились ответить.
Среди прочих вопросов на саммите обсуждалась возможность приема Украины и Грузии в НАТО. Что касается российских граждан, то среди них, согласно данным опроса, положительно отнеслись бы к вступлению в НАТО Украины 4% респондентов, Грузии – 3%. О своем безразличии заявили соответственно 27% и 28% опрошенных. Большинство же – 59% в обоих случаях – относятся к такой перспективе отрицательно. Затруднились ответить 10% респондентов в отношении Украины и 11% – в отношении Грузии.
Более половины россиян (56%) считают, что и для Украины, и для Грузии этот шаг будет иметь больше негативных последствий. Противоположного мнения – больше позитивных последствий – придерживаются лишь 6% респондентов; 37% затруднились дать оценку.
Основными негативными последствиями вступления Украины и Грузии в НАТО участники опроса считают утрату этими странами суверенитета и их попадание в зависимость от США («будут марионетками США»; «будут на побегушках»; «будут холопами в НАТО»; «будут шестерить на НАТО»; «колония будет для Америки» – 13%), а также осложнение отношений Украины и Грузии с Россией («большие проблемы в отношениях с Россией»; «наш газ и электричество, нефть – мы можем поднять цены за поставки их»; «они еще больше отдалятся от России»; «они от нас отвернутся, и им хреново будет» – 12%).
Часть респондентов (3%) считают, что, вступив в НАТО, бывшие союзные республики станут плацдармом для размещения военных баз: «будут использовать их территорию, сделают военные базы»; «Буш кругом ракеты ставит, что в этом хорошего?». Столько же опрошенных говорили о том, что население этих стран будет вынуждено участвовать в военных действиях: «будет война, а воевать будут их солдаты»; «дети будут воевать в НАТО»; «и воевать их заставят»; «их граждане будут посылать своих солдат в горячие точки». Еще 2% полагают, что Украина и Грузия будут оккупированы войсками НАТО: «введут войска на территории, как поведут себя дальше – неизвестно»; «оккупация Америкой»; «это будет оккупация натовскими войсками».
Участники опроса упоминали и о том, что вступление в альянс может отрицательно сказаться на экономике потенциальных членов НАТО («большие материальные затраты»; «будут оплачивать войны»; «все подорожает»; «деньги выбросят в НАТО»; «долги отдавать придется и нам, и США» – 4%).
Наконец, 2% респондентов считают, что присоединение Украины и Грузии к НАТО вызовет недовольство населения и внутренние конфликты в этих странах: «будет недовольство народа»; «внутри страны раскол»; «возможна даже гражданская война из-за этого»; «война будет на Украине и в Грузии, люди будут воевать между собой»; «народ будет против, будут волнения, беспорядки».
Говоря о положительных последствиях вступления Украины и Грузии в НАТО, респонденты чаще всего отмечали возможность финансовой помощи со стороны альянса («американцы дадут какой-то капитал»; «будут кредиты этим странам»; «деньги, финансы от НАТО» – 5%), рост благосостояния граждан («будут жить лучше, как европейцы»; «заживут лучше, чем мы, у них и зарплаты нормальные»; «уровень жизни будет выше» – 1%), а также политическую поддержку, которая будет предоставлена этим странам («будет поддержка от Запада»; «будут защищены»; «с политической стороны»; «заступничество США» – 2%).
Елена Васильева
В начале апреля в Сочи прошла встреча президентов России и США. Две трети опрошенных россиян слышали об этом событии, для остальных оно прошло незамеченным. Нельзя сказать, что встреча В. Путина и Дж. Буша (кстати, для обоих –последняя в статусе глав государств) стала заметным событием для россиян: в рейтинге «событий недели», привлекших внимание участников опроса, по частоте упоминаний она уступила и эстафете Олимпийского огня, и саммиту НАТО в Бухаресте (который, отметим, состоялся чуть раньше встречи президентов).
Мнения россиян относительно результативности сочинской встречи разделились: 19% участников опроса полагают, что она была полезной, 21% считают, что никакой пользы она не принесла.
Впрочем, даже среди тех, кто счел встречу президентов небесполезной, нашлось очень немного людей, сумевших назвать конкретные результаты. В основном ответы звучали весьма неопределенно («был заключен какой-то договор»; «были какие-то новые договоренности достигнуты»; «были какие-то соглашения» – 3% опрошенных) или сводились к общим фразам о пользе контактов между главами государств («вообще полезно встречаться главам государств»; «любой контакт с мировым лидером полезен»; «общение полезно в принципе» – 2% опрошенных).
Отдельные респонденты считают, что о результативности встречи свидетельствует уже сам круг вопросов, которые были затронуты («обсудили расширение НАТО на восток»; «обсуждали вопрос о принятии Украины в НАТО»; «решался вопрос по Украине и Грузии»; «они ищут положительные стороны ПРО»; «они решали важный вопрос – распределение объектов в Польше, Болгарии и так далее»; «ПРО – Путин дал ему понять, что у нас есть свое мнение»).
В суждениях респондентов о вероятном влиянии визита Дж. Буша на отношения между Россией и США в целом особого оптимизма не наблюдается. Если 17% опрошенных считают, что эти отношения улучшатся, то 29% – что никак не изменятся, а 4% – что ухудшатся (прочие затрудняются с прогнозом). Отметим, что среди тех, кто считает встречу полезной, каждый пятый (21%) полагает, что отношения между странами, тем не менее, не изменятся.
Повлияла ли встреча в верхах на оценку нашими гражданами российско-американских отношений в целом? Заметных изменений по сравнению с последними замерами не произошло. Относительное большинство россиян (41%) выступают за большее сближение с США, причем люди старше 55 лет такую позицию разделяют чаще, чем молодые (48% против 33%). По всей видимости, за поддержкой тезиса о сближении зачастую стоит укоренившаяся со времен «железного занавеса» мантра «лишь бы не было войны». Молодежь несколько чаще предпочитает, чтобы существующий уровень сотрудничества между двумя странами остался неизменным (36% при 30% по выборке в целом).
Продолжает увеличиваться доля тех, кто считает, что российско-американские отношения ухудшаются. Такого мнения сегодня придерживается каждый четвертый россиянин (25%). Противоположную точку зрения разделяют всего 18% респондентов. Чаще других о негативной динамике в отношениях между двумя странами говорят респонденты с высшим образованием (32%) и жители областных центров (35%). При этом относительное большинство опрошенных (40%) не считают, что за последний год в отношениях между Россией и США произошли какие-либо серьезные изменения.
Петр Бавин
По мнению трех четвертей опрошенных (72%), сегодня дети школьного возраста обладают плохим здоровьем; обратного мнения – что здоровье у детей хорошее – придерживаются только 13%. Среди респондентов, имеющих детей, внуков или других родственников школьного возраста (53% от выборки в целом), так считают 76 и 15% соответственно.
При этом, по мнению большинства респондентов (70%; а среди родственников школьников – 77%), по сравнению со временем, когда они сами были школьниками, больных детей стало больше (13% считают, что их количество не изменилось, и лишь 5% – что стало больше здоровых детей).
Половина участников опроса (50%; 55% – среди родственников школьников) считают, что сегодня дети болеют инфекционными заболеваниями чаще, чем во времена их детства; 18% полагают, что примерно с той же частотой, 7% – что реже. Причем около трети опрошенных (31%; 37% среди родителей школьников) считают, что сегодняшние дети переносят инфекционные болезни тяжелее, чем это было раньше; втрое меньше тех, кто полагает, что дети стали болеть легче (10%); по мнению 16%, в этом отношении ничего не изменилось.
Респондентов попросили пояснить, почему, на их взгляд, дети стали переносить инфекционные заболевания тяжелее или легче (вопросы задавались в открытой форме). Сторонники первой точки зрения чаще всего говорили об ухудшении экологической ситуации (12%), пониженном иммунитете детей, их подверженности аллергии, слабом здоровье новорожденных (8%), о плохом, некачественном, ненатуральном питании (6%), о появлении новых вирусов (2%), а также о плохом медобслуживании (2%), и дорогих, некачественных лекарствах (1%), о том, что медицина платная (1%). Кроме того, по мнению опрошенных, на способности детского организма побороть инфекции негативно сказываются их физическая неразвитость, отсутствие закалки (2%), вредные привычки, родительское невнимание, плохая наследственность, а также нагрузки и стрессы (по 1%).
Те же, кто считает, что современные дети справляются с инфекциями легче, аргументируя свое мнение, говорили о появлении новых, более эффективных медикаментов (5%), развитии медицины (2%), профилактических мероприятиях, прививках (2%), а также о закаливании и спортивных занятиях (1%).
Марина Иванова
Недавно в центральных СМИ появились сообщения об идущей в Ульяновске полемике между сторонниками и противниками возвращения этому городу исторического названия. А как относятся к данной идее россияне в целом?
Прежде всего, выяснилось, что само историческое название Ульяновска известно лишь трети наших сограждан (33%). Причем чаще всего правильный ответ на соответствующий вопрос давали представители среднего поколения (от 36 до 54 лет) – 45%. Старшие осведомлены несколько хуже (38% правильных ответов); что же касается молодых, то среди них лишь 18% вспомнили, как назывался Ульяновск до 1924 года.
Если большинство опрошенных (61%) не дали ответа, признав, что не знают или не помнят старого названия этого города, то 6% высказали ошибочные версии: чаще всего упоминалась Самара (очевидно, довольно многие не знают, что имя этого поволжского города давно вернулось на карту страны – по прежнему адресу), но встречались и более экзотические предположения – Горький, Куйбышев, Сочи…
Респондентам напомнили, что Ульяновск прежде назывался Симбирском, и спросили, одобряют ли они идею возвращения этого имени. Положительно отнеслись к такому предложению 14% опрошенных, отрицательно – 41% (прочие затруднились с ответом). Распределение ответов довольно заметно варьируется в зависимости от возраста: среди молодых за переименование высказались 15%, а против – 33%, среди пожилых – 10 и 49% соответственно.
Надо сказать, впрочем, что в аргументации сторон – а обосновать свою позицию попросили как сторонников, так и противников переименования – суждения, так или связанные с отношением к В. Ленину, занимают весьма скромное место. Лишь каждый десятый из числа осуждающих эту идею (4% от всех опрошенных) говорил о заслугах Ленина или о симпатии к нему («Ульяновск – это память о великом вожде»; «потому что в честь Ленина это было сделано, и правильно это было сделано»; «мы – внуки Ильича»; «все-таки наш был руководитель, правитель; Ленин был за рабочих»). Среди высказавшихся за переименование тоже очень немногие (2% от всех опрошенных) говорили о Ленине – но, естественно, в ином ключе: «Ленина уже нет, да и брехун он был»; «потому что людей погибло очень много ни за что при дедушке Ленине»; «Ленин уничтожил Россию».
Преобладают же совсем иные доводы. Сторонники переименования чаще всего декларируют необходимость возвращения «к истокам»: «город должен иметь первоначальное имя»; «был Симбирск, пусть будет опять»; «вернуть историческое название»; «надо возвращать историю» (7%), причем некоторые апеллируют к сложившейся практике: «везде возвращаются старые названия» (1%). А 2% приводят сугубо эстетический довод: «красивое название»; «лучше звучит»; «очень красивое название, пусть переименуют в Симбирск».
Впрочем, вкусы у людей разные, и среди противников переименования обнаруживается примерно столько же респондентов, подчеркивающих красоту нынешнего названия: «Ульяновск – очень красивое название»; «Ульяновск – лучше звучит»; «красивее».
Самый же распространенный довод против переименования – неоправданные, на взгляд респондентов, расходы: «лишняя трата денег»; «слишком дорогое удовольствие»; «зачем тратить бешеные деньги?»; «перевод денег» (12%). Многие называют это предложение пустой, бессмысленной затеей: «от названия города жизнь все равно не изменится»; «зачем это делать, к чему?»; «неактуально»; «зачем это надо, какая разница, как назвать? Главное – чтобы жить хорошо»; «чушь собачья какая-то» (7%). Некоторые подчеркивают, что люди привыкли к нынешнему названию города («все привыкли к этому названию»; «во всей России привыкли, что Ульяновск, мало кто помнит о Симбирске» – 6%), или просто настаивают: «как есть, так пусть и остается»; «есть Ульяновск, пусть и остается» (2%).
Кроме того, довольно значительная часть противников переименования приводят довод, как бы «симметричный» главному аргументу своих оппонентов: если сторонники переименования говорят о необходимости такого шага из уважения к истории, то эти респонденты заявляют о его недопустимости… по той же самой причине – но для них историческим является уже название «Ульяновск» («Симбирск» же, надо полагать – доисторическим): «не надо менять исторические названия»; «историю уважаю, а это история – не стоит переименовывать»; «надо гордиться своей историей»; «это уже история, ее нельзя искоренять» (6%).
По мнению 28% участников опроса, отметим, большинство жителей Ульяновска – против переименования, по мнению 11% – за смену имени города. Прочие строить догадки на этот счет не решились.
Григорий Кертман
Согласно данным опроса, сегодня банковские вклады есть у 25% россиян, причем за последние три года доля вкладчиков выросла на 4 п.п. Обладателями банковских депозитов чаще прочих являются граждане в возрасте от 55 лет (37%), высокообразованные респонденты (34%), а также люди с относительно высокими доходами и москвичи (по 29%).
Подавляющее большинство вкладчиков (22% от всех респондентов) имеют вклады в Сбербанке, в других банках – только 3% (среди респондентов с высшим образованием – 8%). Имеют депозиты одновременно и в Сбербанке, и в коммерческом банке менее 1% россиян.
Самый распространенный вид вклада – рублевый до востребования: им пользуются 11% респондентов (или почти половина имеющих вклады); вклад до востребования в валюте имеют только 1% опрошенных. Краткосрочные депозиты (до одного года) есть у 2%, депозиты на срок более года – у 3%, в основном это рублевые вклады (разнообразные валютные срочные депозиты есть менее чем у 1%).
Довольно распространены вклады для начисления пенсий – их имеют 6% респондентов (среди пенсионеров – 21%). Еще 2% имеют вклады для начисления зарплаты или стипендии.
Большинство банковских вкладчиков (62%, или 16% по выборке в целом) не устраивает процентная ставка по их вкладу; лишь каждый пятый из них (или 5% по выборке в целом) заявил, что доволен ставкой; еще 13% вкладчиков (3% от числа участников опроса) признались, что не знают размер процентной ставки по своему вкладу. Отметим, что чаще прочих процентной ставкой были удовлетворены те, кто держит вклад в коммерческом банке.
Однако большинство вкладчиков не собираются менять ни тип вклада, ни банк, причем интересно, что доля занимающих такую позицию среди удовлетворенных процентной ставкой и недовольных ею – одинакова: по 78%. Лишь 9% первых и 11% вторых намерены что-то изменить (одни – перейти на иной тип вклада, другие – сменить банк, третьи – сделать и то, и другое); прочие определенного мнения не имеют.
Мы попросили респондентов, которые не собираются менять ни вклад, ни банк, объяснить их позицию (вопрос задавался в открытой форме). В ответах приводились самые разнообразные аргументы. Одни доверяют своему банку («надежнее нет банка») и не верят остальным («боюсь, в другом банке все пропадет»), другие убеждены, что менять банк нет смысла, так как ситуация везде одинакова («все банки одинаково невыгодны»; «не на что менять»), третьи ссылаются на то, что у них слишком маленькая сумма на счету («не те деньги, из-за которых что-то менять»); каждый из перечисленных аргументов приводил примерно каждый десятый вкладчик. Другие доводы звучали реже: кто-то ссылается на привычку («не люблю что-то менять»; «привык к этому банку»), у кого-то просто нет выбора, так как на его вклад начисляется зарплата или пенсия, кому-то просто удобно пользоваться «своим» банком или вкладом («для простого обывателя Сбербанк удобный, есть банкоматы, сеть большая»; «здесь близко – ходить не могу, болят ноги»), а кого-то устраивают условия («меня устраивает этот банк и этот тип вклада»).
Судя по всему, «консерватизм» в отношении к депозитам и нежелание их менять даже при недовольстве процентной ставкой обусловлен тем, что сегодняшние вкладчики (да и россияне в целом) при вложении денег ориентируются в первую очередь на надежность банка, ради которой они готовы поступиться высоким доходом. Так, 70% имеющих вклады (63% по выборке в целом), помещая деньги в банк, предпочли бы низкую доходность при большей надежности, и только 8% (10% по выборке), наоборот – высокий доход при меньшей надежности.
Мы поинтересовались у всех россиян – как у обладающих банковскими вкладами, так и у тех, кто таковых не имеет, – насколько выгодным и надежным способом хранения денег им представляется банковский депозит.
Россияне в целом чаще склонны считать этот финансовый инструмент ненадежным (43%), нежели надежным (36%). А вот среди тех, у кого есть банковские вклады, распределение мнений по этому вопросу противоположное: уверенность в надежности этого инструмента здесь выражается чаще (47%), нежели сомнения в ней (37%).
Что касается вопроса о выгодности данного финансового инструмента, то здесь и вкладчики, и остальные россиян проявляют единодушие: большинство (56% среди вкладчиков, 52% по стране в целом) убеждены, что сегодня вклады в российских банках – это невыгодный способ вложения денег; противоположного мнения – что это выгодно – придерживаются лишь 27 и 24% соответственно (правда, среди тех, кто доволен процентной ставкой по своему вкладу, так думают уже 55%).
Какой должна быть минимальная процентная ставка по банковскому вкладу сроком на один год, чтобы этот вклад был признан россиянами выгодным? Разброс мнений по этому вопросу оказался довольно широк, причем принципиальной разницы в ответах между теми, у кого есть банковские вклады, и остальными россиянами не наблюдается. Сегодня лишь небольшая часть россиян (8%) готовы назвать выгодной ставку менее 10% годовых (отметим, что, по данным Центробанка за февраль нынешнего года, средняя ставка по депозитам населения без учета депозитов «до востребования» и вовсе составила 7,4)[1]. 12% наших сограждан готовы признать выгодной ставку в 10% годовых; еще 11% респондентов согласны счесть таковой ставку в диапазоне 11–14%; 15% опрошенных назвали ставку в 15% годовых. Более же трети участников опроса (34%) называли в качестве минимального уровня, начиная с которого вклад, по их мнению, может считаться выгодным, ставку от 16% годовых и выше.
Людмила Преснякова
[1] http://www.cbr.ru/statistics/credit_statistics/print.asp?file=credits_deposits_08.htm
