Начиная с 1930-х годов Кузбасс известен как один из самых мощных промышленных районов Советского Союза. Немалую роль в развитии этого региона сыграл так называемый спецконтингент — спецпереселенты, трудопоселенцы, тылоополченцы и заключенные исправительно-трудовых учреждений. Их доля среди трудящихся Кузбасса в разные годы составляла в среднем от 30% до 90%. Однако вплоть до настоящего времени так и не было предпринято попытки систематически изучить это явление. "Полит.ру" публикует статью Р.С. Бикметова "Спецконтингент в экономике Кузбасса (1930–1940-е гг.)", в которой подробно описываются источники, доступные для изучения данной проблемы, а также оценивается степень их достоверности и перспективности для исследователя. Материал опубликован в журнале "Отечественные архивы" (2008. № 6).
Длительное времяисторическая наука обходила стороной и не рассматривала наличие и значимость всоставе рабочих кадров промышленности большой группы людей, насильственнопривлеченных для работы на предприятиях и стройках СССР, – так называемогоспецконтингента.
Сегодня,благодаря активному изучению архивных документов, одним из основных объектовисследования российских историков стали социальные процессы в маргинальныхгруппах советского общества[1].К последним относятся и различные категории лиц, входивших в составспецконтингента. Их принудительный труд широко использовался на территорииКузбасса начиная с 1930-х гг. как один из мощных факторов создания промышленнойосновы региона. В довоенные годы спецконтингент составляли спецпереселенцы итрудопоселенцы, тылоополченцы и заключенныеисправительно-трудовых учреждений (лагерей, колоний и частично тюрем). Впериод Великой Отечественной войны он пополнился окруженцами, мобилизованныминемцами, спецпереселенцами из Крыма (представителями этнических групп инародов), а после войны – репатриантами (советскими военнопленными игражданскими лицами, власовцами), различными категориями спецпереселенцев испецпоселенцев, включая жителей Западной Украины.
Влагерную сеть Кузбасса, отличавшуюся чрезвычайным разнообразием, входили вразные годы: отдел исправительно-трудовых колоний (ОИТК) УНКВД по Кемеровскойобласти (с 1943 г.) – один из крупнейших лагерей послевоенного СССР, Сибирскийлагерь, возникший на базе СибУЛОНа (1929–1942 гг.), и «Горшорлаг», осуществлявший строительство Горношорской железнойдороги в 1938–1940 гг., проверочно-фильтрационные лагеря (ПФЛ) НКВД СССР № 0314и 0315, лагеря для военнопленных, специализированные лагеря: строительные –«Кузбассжилстрой» («Кузбасслаг») и «Кемеровожилстрой» («Кемероволаг»)(1947–1948 гг.), «Араличевстрой» (1951–1953 гг.), Томусинский ИТЛ (1949 г.),особый «Камышлаг» (1951–1952 гг.), лесозаготовительные («Севкузбасслаг» и «Южкузбасслаг»(1947–1965 гг.)), сельскохозяйственный «Сиблаг». Лагеря, не имевшие своегопроизводства, поставляли рабочих по договорам предприятиям региона, в первуюочередь угольной промышленности, на так называемые контрагентские работы[2].
Спецконтингентзанимал весомое место в составе рабочих кадров Кузбасса вплоть до снятия соспецучета и политической реабилитации. Так, в 1936 г. доля спецпереселенцев вколлективе треста «Запсибзолото» составляла свыше 29 %, на комбинате«Кузбассуголь» – около 40 %, в тресте «Кузнецкстрой» – более 48 %[3].В годы войны спецконтингент, пополнившись за счет 16 тыс. трудомобилизованныхнемцев, в основном заменил на добыче угля тех, кто ушел на фронт. На ряде шахтна заключенных приходилась почти половина кадрового состава[4].
В послевоенные годы в связи с грандиозным шахтнымстроительством и развитием горнорудной базы Кузнецкого металлургическогокомбината (КМК) масштабы использования труда спецконтингента возросли.Лаготделения созданных в ноябре 1944 г. в Прокопьевске и Кемерово при угольныхкомбинатах управлений ПФЛ НКВД СССР № 0314 и 0315 располагались во всех городахКузбасса. Оттуда в сферу производства было направлено 35 770 человек,подавляющее большинство – 33 712 человек (около 90 %) влились в составшахтерских кадров[5].В 1945 г. в Кузбасс прибыли свыше 5 тыс. советских немцев-репатриантов и 52,5тыс. власовцев[6].На 1 ноября 1946 г. спецконтингент составлял 44 % от всех работавших накомбинате «Кемеровоуголь», 40 % – на комбинате «Кузбассуголь»[7].В 1947 г. для обеспечения нужд угольной промышленности в регион поступили 10тыс. семей спецпереселенцев из Западной Украины и 26 тыс. человек, досрочноосвобожденных из мест заключения («указников»). Еще 55 тыс. «указников» прибылина строительство топливных предприятий[8].На 1 февраля 1947 г. почти 60 % от общей численности всех спецпереселенцевработали в угольной промышленности Кузбасса[9].
Источниковаябаза рассматриваемой темы широка и многообразна. Это документы государственныхфедеральных (Государственный архив Российской Федерации – ГАРФ, Российскийгосударственный военный архив – РГВА), региональных (госархивы Новосибирской иКемеровской областей – ГАНО и ГАКО, Новокузнецкий филиал – НФ ГАКО) архивныхучреждений и архивы ведомств: ГУВД и Информационного центра (ИЦ) ГУВД по Кемеровскойобласти, а также Главного управления Федеральной службы исполнения наказания(ГУ ФСИН) по Кемеровской области. Часть документов уже введена в научныйоборот, другая – еще ждет своего исследователя. Цель настоящей статьи –ознакомить читателя с их составом и содержанием, уделив основное вниманиенеопубликованным источникам.
Документыпо теме издаются с начала 1990-х гг. Их обширный комплекс из рассекреченныхфондов ГАРФ и ГАНО представлен в сборниках, подготовленных по инициативеновосибирских архивистов[10].Он характеризует правовое и социально-бытовое положение, использование трудаспецпереселенцев и трудопоселенцев в угольной, лесной промышленности, сельскомхозяйстве Западно-Сибирского края, включая и Кузбасс, в довоенные годы и вовремя Великой Отечественной войны. Часть документов, опубликованных в двухсборниках кемеровских архивистов, отражает бытовые условия, положение различныхкатегорий спецконтингента, их численность[11].В двухтомник «Принудительный труд» включены документы, раскрывающие систему использованиязаключенных в лагерях Кузбасса[12].
Опринадлежности к спецконтингенту некоторых горняков, погибших на производстве ввойну и послевоенные годы, сообщается в Книгах Памяти шахтеров Кузбасса[13].Сюда также включены документы из рассекреченных фондов об условиях трудашахтеров, производственном травматизме, техническом оснащении рабочих,численности погибших, воспоминания ветеранов[14].
Краткиесведения об исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) на территории Кузбасса в1923–1960 гг. можно почерпнуть из справочника о системе ИТЛ в СССР,подготовленного ГАРФ и Обществом «Мемориал»[15].Информация о сибирских лагерях, прибытии в Новосибирск эшелонов струдопоселенцами, их численности, размещении в Кемеровской областиспецпереселенцев – бывших «оуновцев» представлена в двух других аналогичныхсборниках[16].Подготовленный по документам ГАРФ сборник «ГУЛАГ (Главное управление лагерей)1918–1960 гг.»[17]содержит данные и о лагерях натерритории Кузбасса. Исследование темы невозможно без привлечения двух томов7-томного издания «История сталинского ГУЛАГа…», осуществленного по документамГАРФ в 2004 г.[18]
Историяи производственная деятельность отдельных исправительно-трудовых колонийКузбасса отражена в публикациях начальника Музея историиуголовно-исправительной системы Кузбасса С.Г. Марченко и Н. Бойковой[19].
Неопубликованныеархивные источники, сосредоточенные в федеральных государственных архивах,представлены организационно-распорядительными документами (директивами иприказами руководства ГУЛАГа, отчетами лагерной администрации и служебнойперепиской). Здесь же хранятся обобщающие документы по итогам проверок всей илиотдельных направлений деятельности лагерей (докладные записки и справки).Значительная их часть находится в ГАРФе в фондах Секретариата НКВД–МВД СССР,ГУЛАГа, отделов проверочно-фильтрационных лагерей и спецпоселений НКВД СССР.Документы «Особых папок» НКВД–МВД и МГБ СССР, которые направлялись высшемуруководству страны в 1944–1947 гг. (докладные записки, справки и др.),раскрывают причины и предпосылки создания в Кузбассе в 1947 г. строительныхлагерей (резкое обострение жилищной проблемы в связи с притоком в регион новыхрабочих, особенно в угольную, химическую, горнорудную и металлургическуюотрасли, и неудовлетворительная работа строительных организаций области из-задефицита и большой текучести рабочих кадров). Информативны обзоры, составленныена основании анализа и обобщения годовых отчетов, справок, актов обследований,например, конъюнктурный обзор деятельности cибирских лагерей за 1936 г.[20]
Важныйкомплекс документов по использованию подневольной рабочей силы из числавоеннопленных хранится в фондах РГВА. Прежде всего, это договоры между«хозяйственными органами» (трестами, шахтами, предприятиями, организациями,горными рудниками, строительными управлениями) угольной и металлургическойпромышленности, шахтостроительной и строительной индустрии, машиностроения исоответствующими местными структурами Главного управления по деламвоеннопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД СССР, многочисленные материалы совместныхкомиссий по подготовке и корректировке договоров на региональном уровне. Так, вфонде отдела по делам военнопленных и интернированных Управления МВД поКемеровской области сосредоточены договоры между администрацией лагерей длявоеннопленных № 503, 525, 526, 464 и различными хозорганами за 1946–1949 гг. Изих текста можно извлечь информацию о численности личного состава, дислокациилагерных отделений, характере выполняемых работ, об обеспечении спецодеждой,бельем, топливом, водой, транспортом, обязательствах сторон по организациипроизводственного процесса, питания людей, по содержанию жилищного фондалагерных пунктов[21].
Вэтом же фонде сосредоточены строевые записки о движении и наличиивоеннопленных, интернированных лиц, власовцев в лагерях № 503, 525, 526 иотдельном рабочем батальоне № 1104. Помимо общей численности военнопленных, ихвоинских званий, пола, национальности, рода войск, партийной принадлежности,вероисповедания они показывают профессиональный состав, уровень образования,дислокацию и их численность в отдельных лагпунктах и на промышленных объектахКузбасса[22].Частая смена формы строевых записок, к сожалению, затрудняет установлениединамики движения кадров.
Комплексорганизационных документов хранится и в региональных архивах. В ГАКО онипредставлены в фондах нескольких угольных объединений (комбината«Кемеровоуголь», трестов: «Кагановичуголь», «Ленинуголь»). Это в первую очередьтиповые договоры, заключенные лаготделениями лагерей военнопленных с отдельнымитрестами, а также переписка и решения совместных комиссий по урегулированию исогласованию спорных позиций договоров. В этих документах оговариваются условиятруда и быта, снабжение инструментом и спецодеждой, размеры заработной платы,выходные дни на производстве.
Вфондах трестов «Прокопьевскуголь» и «Сталинуголь» сохранилось несколькоэкземпляров заключаемых ежегодно договоров комбината «Кузбассуголь» с отделомтрудовых поселений УНКВД по Новосибирской области за 1940 и 1942 гг. опредоставлении трудопоселенцев в качестве рабочей силы в угольнуюпромышленность региона. (Кемеровская область образована в 1943 г.) В нихуказана общая численность трудопоселенцев, закрепленных за названным отделом.Это 49 459 человек в 1941 г. и около 55тыс. человек в 1942 г. Так же детально оговариваются условия и оплата трудатрудопоселенцев, их быт, медицинское и культурное обслуживание[23].
Крометого, в региональных архивах широко представлены распорядительные документы:приказы, указания, инструкции наркоматов металлургической, угольной ихимической промышленности СССР, Министерства угольной промышленности восточныхрайонов СССР, регламентирующие содержание, размещение, быт, снабжение,медицинское обслуживание, оргвопросы использования труда различных категорийспецконтингента. Некоторые из этих документов были разработаны совместно сорганами НКВД СССР и имели гриф «секретно» или «совершенно секретно».
Срединих отметим небольшую, но очень важную по значимости группу: инструкции поиспользованию на предприятиях Наркомугля труда мобилизованных немцев, военнопленных, интернированных лиц и др.[24]Ими определялась военизированная структура всех созданных подразделений(рабочих батальонов и спецколонн) в отрасли, детально регламентировались ихдеятельность и внутренний распорядок. Имеются и совместные документы,разработанные на местах, например, инструкция по содержанию на гауптвахтеарестованных мобилизованных немцев, утвержденная руководством треста«Кемеровоуголь» после согласования с оперуполномоченным УНКВД по Кемеровской области[25].
Особыйинтерес представляют распорядительные документы об использованиипринудительного труда, составленные на крупных объединениях и предприятияхКузбасса. Так, приказы руководства КМК, угольных комбинатов и трестов попроизводственным вопросам показывают концентрациюв угольной отрасли спецконтингента, условия труда, объемы выполненной работы[26].На многих приказах сохранились пометы руководителей комбинатов и трестов (датыприбытия и численность контингента, включая номера эшелонов), названы основныеисполнители и лица, контролировавшие претворение в жизнь того или иногодокумента, а также сроки. На тексте ряда приказов фиксировались степеньготовности объектов (в процентном отношении или конкретной календарной датой) кприему людей, обеспеченность спецконтингента вещевым довольствием, жилплощадью,спецодеждой, продуктами питания. Все это позволяет судить об оперативностиисполнения и степени реализации принятых решений.
Большуюгруппу документов ГАКО и его Новокузнецкого филиала составляет служебнаяпереписка предприятий и шахт (им. И.В. Сталина, им. К.Е. Ворошилова, им. М.И.Калинина и др.) с угольными трестами («Сталинуголь», «Кагановичуголь»,«Молотовуголь», «Анжероуголь», «Прокопьевскуголь», «Куйбышевуголь») икомбинатами («Кузбассуголь» и «Кемеровоуголь»), трестов с руководствомкомбинатов, а также крупных объединений (угольные комбинаты и КМК) снаркоматами. В ней содержатся заявки на рабочую силу, снабжение всемнеобходимым, графики поквартального поступления спецконтингента, номераэшелонов и даты их отправки в регион, указания по рациональномутрудоиспользованию рабочей силы. В переписке угольных трестов с органами НКВДимеется информация о дезертирах с производства, об их половозрастном составе ипринятии мер для пресечения побегов, даются рекомендации об использовании на техническихи материально ответственных должностях представителей спецконтингента. Следуетзаметить, что переписка 1942 и начала 1943 г. искаженно трактует статуссоветских немцев, мобилизованных в угольную промышленность, относя их кнемецким военнопленным. Только появление инструкции по использованию напредприятиях Наркомугля мобилизованных немцев внесло ясность в этот вопрос[27].
Важнаядля исследователя информация содержится в письме Наркомугля от 13 ноября 1942г., обязывавшем все угольные предприятия и строительные организации дляопределения фактического уровня производительности труда включать в составперсонала при указании среднесписочной численности не состоящий в спискахспецконтингент, а при заполнении сведений о движении рабочих кадров на конец каждогомесяца указывать только списочный состав[28].Этот документ – индикатор оценки степени объективности сведений, приводимых вофициальных документах.
Текстыдокументов напечатаны на машинке, завизированы штампами и печатями организаций,пронумерованы и датированы, что позволяет прослеживать хронологию событий.Порою на них встречаются отметки об исполнении тех или иных указаний. Большойудельный вес составляют телеграммы в адрес местных руководителей.
Чтокасается отчетной документации, то на региональном уровне она сохраниласьплохо. Полностью отсутствуют отчеты лагерных структур за 1930-е гг., а за1940–1950-е гг. сохранились частично. Помочь исследователю могут хранящиеся вГАРФ и РГВА фонды центральных органов НКВД СССР, куда направлялись сводные годовыебухгалтерские отчеты лагерей ипояснительные записки к ним, а также отчеты по основной и производственнойдеятельности. В них отражены и результаты труда имевшихся в части лагерейподсобных хозяйств (выращивание сельскохозяйственных культур, разведение скотаи т.д.).
Вархиве ГУ ФСИН по Кемеровской области имеются годовые и квартальные отчеты попроизводственной деятельности «Южкузбасслага» за 1947–1960 гг., в которыхсообщается о заготовке, разделке, погрузке, транспортировке и сплаве леса,численности заключенных, дислокации лагподразделений, видах выпускаемойпродукции, объемах выполненных работ. Иногда встречаются сведения о подготовкекадров и изобретениях, травматизме, акты несчастных случаев на производстве.
Прирассмотрении различных отчетов следует учитывать, что в них значимостьотдельных фактов могла преувеличиваться (как, например, внутрилагерного соревнования в исправительно-трудовыхучреждениях региона и участия в немзаключенных) или преуменьшаться. Имели место и приписки выполненных работ отдельнымилагподразделениями.
Статистическаядокументация на региональном уровне составляет сравнительно малочисленнуюгруппу. Это, прежде всего, ежемесячные статистические отчеты спецотрядов,рабочих батальонов ПФЛ, военизированных подразделений военнопленных иинтернированных лиц в составе угольных трестов и шахт. Они хранятся в фондахугольных комбинатов и трестов и содержат данные о выполнении норм выработки,численности рабочих колонн, степени трудоспособности кадров (сообщалось обольных, травмированных, престарелых и т.п.), режиме труда ивнепроизводственном содержании мобилизованного гражданского населения, а такжеотрывочные сведения о немецких военнопленных, работавших в том или ином тресте (каждые пять дней)[29].
Некоторыестатотчеты несут информацию (в процентном отношении) о составе заключенных покатегориям, использовании их труда, нахождении в оздоровительных командах, СИЗОбольных и «актированных» инвалидов. Численность работавшего на производстве ивнутрилагерном обслуживании спецконтингета рассчитывалась по количествутрудодней, указанных в статистических отчетах. Но часто сделать это былопрактически невозможно, как и установить фактическое количество рабочих дней,поскольку в сильные морозы (свыше 40°C) и пургу заключенных на работу не выводили.
Важнымисточником для исследования темы являются акты проверок состояния зон,размещения людей и снабжения их всем необходимым, в которых содержитсяразнообразная информация, включая показатели обеспечения жилой площадью, исходяиз нормы 2 кв. м на человека[30].
Всестороннееизучение темы требует привлечения документов, образовавшихся в деятельностипартийных органов. Особенно информативны постановления бюро Новосибирскогообкома ВКП(б) об организации в городах Кузбасса ИТК для обслуживания шахт, онаправлении в регион спецпереселенцев, привлечении для работы в шахтахзаключенных тюрем, многочисленные справки о работе спецконтингента в отдельныхугольных трестах, акты проведенных совместно с органами НКВДпартийно-хозяйственных проверок состояния зон шахт на тот или иной период илипроизводительности труда различных категорий спецконтингента и др.[31]Содержание переписки Кемеровского обкома ВКП(б) с угольными предприятиямипозволяет говорить о широком использовании на шахтах Кузбасса трудавоеннопленных и гражданских лиц немецкой национальности. В переписке можнонайти просьбы местных органов НКВД и руководства угольных трестов оказатьвоздействие на ту или иную сторону, нарушающую условия заключенных между нимидоговоров[32].
Длительноевремя партийные документы, будучи засекреченными, находились вне поля зрения исследователей. Теперь значительная их часть введена в научный оборот[33].Однако всестороннее изучение проблемы станет возможным только послепредоставления доступа ко всему комплексу архивных источников.
Воспоминаниябывших спецпереселенцев (трудопоселенцев и трудармейцев) оживляют составленныечиновниками различного ранга скупые и бездушные страницы отчетов, дополняют ихмногими деталями, фактами, эмоциями, помогающими ощутить дух эпохи. В советскоевремя не допускалась публикация материалов, в которых бы упоминались депортациинаселения или спецпоселенцы. Поэтому не было не только научных исследований, нои мемуарной и художественной литературы по данной тематике.
Заполнитьэту лакуну помогло анкетирование бывших спецпереселенцев, проведенное в конце1980-х – начале 1990-х гг. преподавателями и студентами истфака Кемеровскогогосударственного университета, входившими в состав научно-исследовательскойгруппы по изучению истории ГУЛАГа вКузбассе под руководством д-ра ист. наук, профессора Л.И. Гвоздковой. В ходеэтой непростой, в том числе в эмоциональном отношении, работы было собрано 50 анкет-воспоминаний, которые нынехранятся в ГАКО в личном фонде одного из бывших участников этой группы Г.В.Шинкаренко, любезно предоставившего их автору статьи. Они содержат следующуюинформацию: фамилия, имя, отчество, год рождения, происхождение и откуда родом,вероисповедание, род занятий родителей, состав семьи, обстоятельства прибытия вКузбасс, условия проживания, место работы по прибытии, основные этапыжизненного пути и т.д. Часть аналогичных воспоминаний собрана студентами в ходеизучения истории шахтерского города Осинники[34].
Вовсех рассказах – боль и скорбь, картина нечеловеческих условий, в которыхоказались респонденты. Так, в воспоминаниях Г.Э. Вайль читаем: «Из родного домапривезли нас в тюремные бараки. Мы с такой работой раньше не сталкивались,поэтому слабые гибли, кто где. Мыться нечем, жили впроголодь. Грязь, болезни,голод, непосильная работа…»[35].
Другимценным источником являются личные дела спецпоселенцев в архиве ГУВД поКемеровской области (Ф. 5) (автором статьи их изучено около 500 из более чем136 тыс.). Помимо данных личного характера здесь имеются ссылки на указыПрезидиума Верховного Совета СССР и директивы НКВД СССР, которые определялидальнейшую судьбу того или иного спецпоселенца.
Следуетотметить, что приказы по основной деятельности и личному составу «Сиблага»,«Горшорлага», строительных лагерей, «Севкузбасслага», управления ОИТК поКемеровской области и отдельных лагерных отделений, а также ПФЛ № 0314,отдельного рабочего батальона № 1104 находятся в архиве ИЦ ГУВД по Кемеровскойобласти (фонд «Коллекция документов ликвидированных подразделений ОВД»)[36].Обратим внимание, что значительная часть делопроизводственных документов ипереписки не сохранилась (секретная часть, оперативная документация, документыБРИЗа, инструкции подлежали плановому уничтожению). Закрытость информации,распыленность документов по различным ведомственным и территориальнымподразделениям ГУВД по Новосибирской и Кемеровской областям также ограничиваютвозможности исследователей.
Периодическиеиздания политотделов и управлений ИТЛ на территории Кузбасса могли бы статьважными источниками информации по теме. Но, к сожалению, ГАКО располагает лишьнебольшой коллекцией лагерных изданий. Например, имеются отдельные номерамноготиражной газеты «За социалистическое животноводство» – органа политотделаи Управления «Сиблага» за январь – июнь 1943 г. со сведениями о производственнойдеятельности лагеря за 1942 г. и первое полугодие 1943 г. (3-е место всоревновании лагерей, грамота этого ведомства и денежная премия в размере 15тыс. руб. согласно приказу НКВД СССР). Названы специалисты лагеря, награжденныепохвальными листами, лучшие животноводы (в том числе заключенные), ихдостижения. В ряде статей рассказывается о выпускаемой в лагере продукции, ходевыполнения плана и сдерживающих развитие производства причинах. В газете за 25марта 1943 г. в материалах, посвященных итогам проверки подготовки к весеннемусеву сельскохозяйственной техники, дана сводная таблица ее наличия и ремонта вкаждом подразделении. Почти во всех номерах помещены сводки о ходе ремонтатехники, сева, заготовки кормов. Специфика изданий сказывается на излагаемом материале:нередко он обезличен. Например: «…на лагпункте тов. Гомутилова пахарь Р. за 6рабочих дней вспахал конным плугом 85 га, выполнив задание на 200 %... вотделении тов. Клопова тракторист В. 4 мая на колесном тракторе вспахал 8,6 га,выполнив дневную норму на 226 %»[37].
Сохранилисьотдельные номера издаваемого в «Сиблаге» бюллетеня трудового соревнования. В №1 за 30 июня 1943 г. опубликовано обращение заключенных – отличниковрастениеводства, участников слета «Сиблага» ко всем заключенным лагеря с призывомработать на Победу, в котором названы лучшие полеводы лагеря и их достижения.Среди них тракторист, заключенный Возничий из отделения Клопова, которыйвыполнял производственную норму до 207 %, сэкономив при этом 549 кг горючего.Возможно, это о нем написан предыдущий сюжет. В том же номере помещены спискизаключенных; двадцать из них за высокие показатели в работе, добросовестноеотношение к труду и отличное поведение в быту постановлением Особого совещанияпри НКВД СССР досрочно освобождались из лагеря, десяти – снижены срокипребывания. На страницах бюллетеня находим выступления отличников производства,их обращения к заключенным лагеря и др.
Вмноготиражной газете «Красное Знамя» (орган политотдела лесозаготовительногопредприятия – Севкузбасский ИТЛ) представлена главным образом информация опроизводственной деятельности подразделений лагеря, зашифрованных, однако, подномерными кодами (указаны лишь руководители подразделений). К сожалению,извлечь из нее необходимые данные крайне сложно.
Некоторыедокументы, характеризующие спецконтингент на предприятиях Кузбасса, сохранилисьтолько в архивах общественных организаций, как, например, предоставленныеавтору полномочным представителем по Кемеровской области Ассоциации «Военныемемориалы» Г.Ф. Шабалиным отчет о деятельности лагеря для военнопленныхНКВД–МВД СССР № 525 с подробнейшим анализом, в том числе использованиявоеннопленных на предприятиях угольной промышленности Кузбасса, а также спискивоеннопленных, погибших от голода, болезней и производственных травм.
Такимобразом, каждая из названных групп источников в зависимости от особенностейфондообразователя обладает своей спецификой, характеризуя определенные аспектыпроизводственной деятельности, дислокации зон и численности спецконтингента,санитарное и эпидемиологическое состояние, вопросы быта, снабжения имедицинского обслуживания. Значительная часть документов несопоставима,поскольку отражает специфику деятельности той организации, в недрах которойсоздавался документ. Фондообразователем в оценке деятельности своих структурчасто используются показатели и критерии, характерные для данного ведомства.Исключением являются партийные документы, составленные на основе изученияреального положения конкретных организаций, предприятий, лагерных подразделений,работавших на угольную, металлургическую, горнодобывающую или иную отрасльэкономики, и посему являющиеся наиболее объективными.
Темне менее при комплексом подходе к этим источникам, изучении их в совокупностиможно адекватно осветить использование спецконтингента в экономике Кузбасса.
Р.С. Бикметов
[1] Известный новосибирский исследователь С.А. Красильников в типологииобщества переходного периода, основываясь на признаке решающей ролигосударства, к маргинальным группам относит различные категории лиц,подвергшихся ограничениям или прямым репрессиям, при этом под маргинальностьюим понимается утрата объективной принадлежности к тому или иному классу,сословию. Автор статьи согласен с утверждениями С.А. Красильникова и используетих в своей статье (Cм.: Красильников С.А.На изломах социальной структуры. Маргиналы в послереволюционном российскомобществе (1917 – конец 1930-х гг.): Учеб. пособие. Новосибирск, 1998. С. 5–6).
[2] Подробнее см.: Гвоздкова Л.И. Сталинскиелагеря на территории Кузбасса. Автореф. … д-ра ист. наук. Екатеринбург, 1997.
[3] Красильников С.А. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах ипрактике сталинского режима 1930-х годов // Урал и Сибирь в сталинскойполитике: Сб. статей. Новосибирск, 2002. С. 157.
[4] ГАКО. Ф. Р-442. Оп. 1. Д. 5. Л. 54.
[5] ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 58. Л. 20–21.
[6] ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 101. Л. 27–28; Ф. Р-456. Оп. 1. Д. 29. Л. 351–352.
[7] Там же. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 4. Л. 285
[8] Там же. Ф. Р-443. Оп. 1. Д. 7. Л. 32; Ф. Р-456. Оп. 4. Д. 48. Л. 34; Ф.Р-194. Оп. 2. Д. 18. Л. 1; ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 1274. Л. 3.
[9] ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 201. Л. 3.
[10] Спецпереселенцы в Западной Сибири. Начало 1930 – весна 1931 гг.Новосибирск, 1992; То же. Весна 1931 – начало 1933 гг. Новосибирск, 1993; Тоже. 1933–1938 гг. Новосибирск, 1994; То же. 1939–1945 гг. Новосибирск, 1996.
[11] Неизвестный Кузбасс (1943– 1991 гг.) Кемерово, 1993. Вып. 1; Тоталитарнаясистема: палачи и жертвы: Сб. архивных документов. Кемерово, 1995. Вып. 2.
[12] Принудительный труд. Исправительно-трудовые лагеря в Кузбассе (1930–1950-егг.): В 2 т. Кемерово, 1994.
[13] Книга Памяти шахтеров Кузбасса, погибших в период Великой Отечественнойвойны 1941–1945 гг. М., 1995; Книга Памяти шахтеров Кузбасса 1946–1960 гг.: В 2т. Самара, 1998.
[14] Книга Памяти шахтеров Кузбасса, погибших в период Великой Отечественнойвойны 1941–1945 гг. С. 27–31.
[15] Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923–1960: Справочник /Сост.М.Б. Смирнов. Под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского. М., 1998.
[16] Экономика ГУЛАГа и ее роль в развитии страны. 1930-е годы /Сост. М.И.Хлусов. М., 1998; Неизвестный ГУЛАГ. Документы и факты /Сост. А.Н. Дугин. М.,1999.
[17] ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1918–1960 гг. / Сост. А.И. Кокурин иН.В. Петров. М., 2000.
[18] История Сталинского ГУЛАГа: конец 20-х – первая половина 50-х гг.: В 7 т.М., 2004. Т. 3. Экономика ГУЛАГа; Т. 5. Спецпереселенцы.
[19] Бойкова Н. Несколько строк из истории Абагура // Вестник УИСКузбасса: Журнал уголовно-исполнительной системы Кемеровской области. 2005. №1. С. 34–35; Марченко С.Г. Памятилюбимого артиста (о С.В. Мишулине) // Там же. № 8. С. 26–27; Он же. «…Сквозь колючку лагерногоограждения» (Сиблаг в лицах) // Там же. 2006. № 3. С. 19–23; и др.
[20] ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Д. 2925.
[21] РГВА. Ф. 32П. Оп. 10. Д. 26, Д. 79.
[22] Там же. Д. 26.
[23] ГАКО. Ф. Р-415. Оп. 1. Д. 15. Л. 91–95; Ф. Р-395. Оп. 1. Д. 15. Л. 6–8.
[24] Там же. Ф. Р-210. Оп. 3. Д. 51. Л. 1–10; Ф. Р-456. Оп. 1. Д. 2. Л. 420–424:Ф. Р-442. Оп. 1. Д. 14. Л. 6–11; Ф. Р-456. Оп. 4. Д. 29. Л. 284–290; Д. 39. Л.214–220.
[25] Там же. Ф. Р-210. Оп. 3. Д. 56. Л. 63.
[26] Там же. Ф. Р-456. Оп. 1. Д. 11. Л. 11–112; НФ ГАКО. Ф. Р-143. Оп. 22 с. Д.110. Л. 44; и др.
[27] ГАКО. Ф. Р-210. Оп. 3. Д. 51. Л. 1–10.
[28] Там же. Д. 49. Л. 292–292 об.
[29] Там же. Ф. Р-194. Оп. 2. Д. 6. Л. 42, 238; Д. 31 Л. 1–17; и др.
[30] Там же. Ф. Р-626. Оп. 6. Д. 16. Л. 8–16.
[31] ГАНО. Ф. П-4. Оп. 33. Д. 665 б. Л. 80, 159; ГАКО. Ф. П-75. Оп. 2. Д. 2. Л.93–109; Д. 20. Л. 19–22; и др.
[32] ГАКО. Ф. П-75. Оп. 1. Д. 97. Л. 56–58, 93–93 об., 138–139, 142–142 об.; Ф.Р-626. Оп. 6. Д. 16. Л. 8–16.
[33] См. сн. 10, 11, 12, 13.
[34] ГАКО. Ф. Р-353. Оп. 5. Д. 1. (Воспоминания спецпереселенцев – жителейгорода Осинники.)
[35] Книга Памяти шахтеров, погибших в период Великой Отечественной войны1941–1945 гг. С. 30.
[36] АрхивИЦ ГУВД по Кемеровской области. Ф. 11.
[37] За социалистическое животноводство. 1943. № 23. 14 мая.
