Пожар на башне отодвинул начало политического сезона, и телеканалы, представляющие всех игроков актуального полит-процесса, приступили к боевым действиям 4 сентября, когда вещание в пределах Садового кольца было полностью восстановлено.
Первый раунд новой партии остался за Березовским, который уже не раз испытанным приемом анонса публичного письма Путину обратил внимание общественности на исходящую от президента угрозу свободе слова и гражданскому обществу в России и объявил, что передает свой пакет акций ОРТ журналистам и творческим интеллигентам, пока не названным. Канал НТВ поддержал Березовского как письменными документами, так и в прямом эфире теленовостей, тогда как правительственный РТР, завершив демонстрацию первой серии агитки об операции по спасению "Курска" (где незаглушенный обычным "бипом" моряцкий мат конкретно свидетельствовал о трагизме происходящего), подверг очередной демарш Березовского ироничнейшему скепсису. Случайный невнимательный зритель мог бы, наверное, подумать, что послепожарная неразбериха и перемещения каналов в телевизоре продолжаются: на второй кнопке сидит что-то, лицом и стилем очень похожее на НТВ, а на четвертой то же НТВ выступает единой программой с ОРТ за недостатком вещательных возможностей.
Смысл победы в первом раунде сводится, как уже сформулировал будущий акционер Доренко, к чисто пиарному достижению - из воюющего с толстосумами Робин Гуда Путин превращается в инквизитора, нещадно преследующего творческую интеллигенцию. Этот выигрыш на самом деле неочевиден, поскольку Березовский и ранее вроде как ничего не контролировал с формальной точки зрения, что не мешало ему быть полностью ответственным не только за информационную политику ОРТ, но и за многое другое, и эффект от публичного вручения акций будущему акционеру Доренко может быть легко сведен на нет контрусилием со стороны Кремля. Возможно, именно поэтому и само письмо Березовского, и все комментарии около него носят ярко выраженный апокалиптичный характер: ни автор письма, ни будущие акционеры, ни простые журналисты, ни Кремль не сомневаются, что ОРТ станет полностью государственным.
Истинная правда, конечно, заключается в том, что Березовский, выдавливаемый потихонечку из публичной политики и гораздый оттого на движения уже полуистерические, типа строительства праволиберальной партии из себя, Говорухина и актера Меньшикова, стремится сохранить последнее - ОРТ. Монополия на менеджмент рушится на глазах - Кошкарева и Нарзикулов уже уволены со своих постов. В этом нет никакого криминала, раз главный собственник - Путин - в этих менеджерах не заинтересован. Ничто не мешает главному собственнику восстановить свое влияние на канале: приватизация кадров, как известно, вещь виртуальная и нецивилизованная. Финансовый вопрос, также не последний в отношениях Кремля и ОРТ, видимо, препятствовал до поры до времени главному собственнику заявить о своих правах - содержать ОРТ недешево.
Ситуация в том виде, как она описана, не имеет никакого отношения к свободе слова - между партнерами по бизнесу идет борьба за бизнес. Так и история с Гусинским может быть легко описана в терминах борьбы Кремля с практикой информационного рэкета, и у объективного наблюдателя вряд ли повернется язык заявить, что таковой рэкет места не имел. Рэкет, собственно, и не заканчивался: эфир НТВ по-прежнему используется как инструмент в торговле с государственным "Газпромом". Березовский в этом плане выглядит посолиднее, как минимум посмелее, и практика публичных уведомлений кажется более приличной, нежели аргумент, инкорпорированный в новость от теледиктора. Противная сторона не то чтобы совершенно без греха, и в дискуссиях дикторы второго канала принимают активное участие.
Так бы все и выглядело, если бы операция по ограничению влияния олигархов на общественное мнение проводилась достойно и с должным риторическим обоснованием, пусть и неприятным эстетически. Увы, Путина хватило дня примерно на три, после чего тезис о "независимости прокуратуры" потерял всякую актуальность: Кремль недвусмысленно признал, что сажал Гусинского в тюрьму только для того, чтобы вынудить его отдать НТВ, а дело "Русского видео" интересует прокуратуру так же, как прошлогодний снег. Уже один только этот подход, будучи сформулирован, переводит конфликт Путина с телеолигархами в иную плоскость, имеющую прямое отношение к гражданским свободам в стране.
Дело довершил "Курск". Путин не единожды обратился к народу с резкими обвинительными реляциями в адрес неподконтрольного ему телевидения и его владельцев, весьма популистскими как по форме, так и по содержанию. Этот нервный срыв (а пока в российской политике не установлена практика прямых апелляций к народу, такие заявления должны трактоваться как нервный срыв, хоть и показательный), естественно, усиливает напряжение вокруг гражданских свобод, оставляя несколько в стороне разговор по бизнесу. Не случайно Березовский в своем письме Путину цитирует один такой пассаж.
И все же налицо реальная проблема, связанная с тем фактом, что все взаимные выпады сторон пока строятся не на нарушении тех или иных демократических процедур, но основаны на моральных категориях: Путин обвиняется в том, что ведет себя безнравственно, вследствие чего демократическое устройство может быть демократическим же образом переоборудовано в тоталитарное. И для ведения подобных битв на этом поле желательно быть чистеньким. Березовский и его будущие акционеры несут непосредственную ответственность за то, что в стране за последний год появился новый вид жителя - зритель ОРТ, тупой оголтелый шовинист, прикормленный гг. Невзоровым, Доренко, Леонтьевым, а также новостными телевыпусками, где почти каждое проявление западной цивилизации подается в виде, достойном зависти советских телевизионщиков начала 70-х. И пока разговор не перешел в стадию конкретных недемократических репрессий, ни Березовский, ни его акционеры не могут претендовать на неформальный статус защитников свободы слова. Что, конечно, сильно осложняет дело - процесс-то не стоит на месте.
