Лукашенко одержал, по выражению местного Центризбиркома, «элегантную победу», но при почти полном отсутствии игры. Прошедшие в воскресенье референдум о многоразовом президентстве и парламентские выборы только обозначили силовые линии, которые начнут работать в ближайшие год-два и должны будут привести к смене правящего режима в Белоруссии. Для России прошедший эпизод – это повод для анализа собственных возможностей и невозможностей.
Элементы конкуренции при невмешательстве Москвы и вполне себе дежурном вмешательстве Вашингтона на этот раз были замечены только в области опросов на выходе из участков, exit-polls. Опросы центра Ecoom и Балтийского института Gallup вызывают примерно одинаковую степень доверия (недоверия) и различаются радикально (74 и 54% соответственно за поправки в конституцию).
Мы здесь можем обратить внимание на новейшее использование этого инструмента. Опросы на выходе из участков были изобретены исходя из потребности средств массовой информации скорейшего получение данных о результатах выборов - пресса в режиме конкуренции не может ждать. В последнее время exit-polls в странах СНГ заказываются политическими организациями в расчете на определенный результат, и используются как инструмент оппозиции для опротестования официальных результатов выборов. Понятно, что опрос не может быть точнее и легитимнее подсчета голосов, но на общественные настроения это повлиять может. Поэтому и официальные власти тоже заказывают контр-опросы.
Лукашенко одержал бы победу и без всяких специальных фальсификаций. Если принять за стартовую оценку предварительных опросов «Левада-Центра», дававший результат 48% от желающих проголосовать или 37% от зарегистрированного числа избирателей, то понятно, что власти правильно сосредоточились на повышении явки до советского уровня, и на мобилизации своего, «советского» избирателя. Среди использованных методов отмечают бесплатное пиво и булки на участках, организованную доставку народа на выборы от различных организаций, агитацию «по начальству» и т.п.
Оппозиция, судя по всему не сможет эффективно опротестовать референдум по фактам нарушений поскольку определенную часть лукашенковской агитации и понуждения к голосованию нельзя признать незаконной, часть мер полулегальны и юридически более-менее прикрыты, часть нарушений трудно доказать в существующей юридической практике. А «грузинской» ситуации, при которой существенная часть общества бы обнаружила, что ее надули и готова была открыто возмутиться, - нет. Западные спонсоры белорусской оппозиции не станут сейчас разворачивать большую активность – основное поле битвы сейчас – это все-таки Украина, где ставки больше, шансы существенны и выборы не промежуточные, а решающие.
В России методы агитации и устройство власти в Белоруссии изучать следует хотя бы потому, что на президентских выборах играть придется и, возможно, по-крупному. Причем если в 2006 году Россия не придумает ничего, кроме безусловной поддержки Александра Лукашенко, то проиграет вне зависимости от исхода.
Существующий режим недоговороспособен и к тому же в идеологическом смысле конкурентен российской власти, он одновременно кричит о наследии великого СССР и о происках российского империализма. Причем, если рассуждать по-простому, по-мужицки, то никакого противоречия нет. Во время газовой войны позицию России можно было бы интерпретировать как позицию больших корпораций, то есть ровно таких же «империалистов», как и американцы. Что и вещает Батька каждый день по ТВ. Можно считать, что он – клоун, но политической задачи такое наименование не решает.
У нас в отношении задачи смены режима в Белоруссии есть несколько дефектов, которые могут решить судьбу конкуренции за власть в республике. Во-первых, мы совершенно не имеем возможности играть на законности-незаконности выборов, потому что сфера права и в России слаба чрезвычайно.
Во-вторых, мы пока не можем предложить Белоруссии схему настоящей интеграции, поскольку не навели порядок с собственным государственным устройством и федерализмом (90-ым субъектом Федерации Белоруссия действительно никогда не будет, вторым, седьмым или даже 15-ым - еще как-то возможно).
В-третьих, мы ничего не умеем предлагать активному, образованному, не принимающему ограничений свобод населению. Та же проблема у России и на Украине, где идеология личных свобод почти полностью остается сферой западного влияния. Это же – и проблема самой России.
В-четвертых, вполне себе «советский» человек в Белоруссии с легкостью обнаруживает, что, несмотря на всю лукашенковскую ерунду, безумные речи по ТВ, указ о трудовой дисциплине, периодические проблемы на рынке элементарных продуктов питания («как только мы взялись за яйца – кончилось масло»), сравнение с соседней, Брянской областью - не в пользу российского региона. То есть мы не можем пока предложить более эффективной социально-экономической модели для такого типа территорий (не мегаполисов, не промышленных центров).
В-пятых, мы со страшной силой будем терять предвыборную квалификацию. Закрыв эту проблему у себя административным способом, мы не сможем сделать тоже самое в других государствах. А грубое вмешательство хуже бездействия. Мы не умеем к тому же работать с организаций протестов по типу грузинской «революции роз», не готовим перспективных лидеров и не умеем делать общественные движения в братских странах. Зато все это умеют американцы.
Если действительно думать об интеграционных процессах в СНГ и какой-то роли России в этом деле, то придется экстренно, в течение ближайших лет, решать вопрос о собственном государственном и социально-экономическом устройстве. Причем, устройство это должно быть с «человеческим лицом», чтобы нашим соседям не было противно. Где бы только это лицо взять?
