В преддверии вступления балтийских стран в Евросоюз (на недавно прошедших референдумах и Эстония, и Латвия высказались за) особенно актуальна проблема большого процента постоянно проживающих неграждан. В основном речь идет о русскоязычной диаспоре, ситуация с правами которой на этих территориях после распада СССР была и остается непростой. Сложности с интеграцией неграждан и правами национальных меньшинств (включая право на использование родного языка) неоднократно становились объектом внимания международной общественности. Теперь эти региональные проблемы станут проблемами Европы в целом.
Татьяна Николаевна Дробышевская, еле сводящая концы с концами пенсионерка из Риги, проголосовала за вступление Латвии в Евросоюз. Она прекрасно понимает, что с вхождением в Европу ее материальное положение скорее всего ухудшится, но ей все равно туда хочется. Во-первых, потому, что у нее в Париже живет с мужем-французом дочь Татьяна и недавно родилась внучка - настоящая француженка. А во-вторых, она надеется, что русский язык, который, по ее мнению, в мире довольно популярен, в объединенной Европе будет востребован гораздо больше, нежели латышский.
Сама она латышским владеет не очень хорошо, но достаточно, чтобы получить латвийское гражданство. Получила его Татьяна Николаевна недавно, хотя живет в Риге с 1954 года. В 55 лет окончила бесплатные трехмесячные курсы латышского языка (Швеция, а не Россия, выделила деньги на бесплатное изучение нацменьшинствами государственного языка), собрала документы и сдала необходимые экзамены: историю и культуру Латвии и сам язык. По ее словам, экзаменаторы отнеслись к ней очень доброжелательно, не придирались. И теперь она радуется возможности ездить в 16 стран, не платя деньги за визы. С бордовым паспортом негражданина она тоже могла свободно ездить, но за визы надо было платить. В глубине души Татьяна Николаевна надеется, что "если помогут", то с вступлением в Евросоюз жить труднее все-таки не станет - и так уж хуже некуда. По ее словам, все ее русские знакомые опасаются только одного - роста цен до уровня европейских.
В ответ на озабоченность российского МИД и лично вице-спикера Думы Любови Слиски "дефицитом демократии" в Латвии и Эстонии из-за отстранения от участия референдуме тех русскоязычных, кто так и не стал получать гражданство, Татьяна Николаевна сказала, что проблем у них немало, но все они решаемы, если только не лениться.
Социолог Дина Томбу - против вступления Эстонии в Евросоюз. Она считает, что сначала надо подтянуть социально-экономическое развитие и, в частности, зарплату, до среднеевропейского уровня, а потом уже объединяться - в этом случае с неизбежным ростом цен будет легче справиться. Кроме того, ее волнует потеря эстонской самобытности, о которой сами эстонцы кричали несколько лет назад: "еще не встали на ноги, а уже хотим объединяться". Впрочем, Дина и ее семья уже интегрировались, правда, в разных направлениях: брат Антон давно работает на Западе, а сама она вышла замуж за россиянина и в России у нее вид на жительство.
Дина и Татьяна Николаевна - как раз из того миллиона русских, которым некоторые европейские газеты пугают обывателя. "Латвия и Эстония приведут с собой в ЕС миллион русских", - настороженно пишет The Daily Telegraph. Газету смущает, что у большинства балтийских русских нет гражданства и работы, зато они полны возмущения по поводу отношения к ним национального большинства их государств. Авторы материала предрекают, что определение статуса таких русских окажется серьезной задачей для Брюсселя. С одной стороны, европейцы опасаются, что теперь все - от местных левых до правозащитников различного рода - озаботятся защитой прав балтийских русских с последующим давлением на правительства стран, долгое время страдавших от русской оккупации. А с другой стороны, обывателя тревожит, что бесправие русскоязычных неграждан приведет к их радикализации и криминализации. Шутка ли сказать, в Европе появятся 662 тысячи русскоязычных (а именно столько, по подсчетам российского МИДа, были лишены в Эстонии и Латвии возможности участвовать в голосовании по поводу вступления в ЕС), которым нечего терять, кроме своего бесправия и бедности?!
Европейцам не надо бояться нашествия русскоязычных преступников - граждан и неграждан, - уверена социолог Дина Томбу. Во-первых, потому что преступность, например, в Эстонии напоминает структуру преступности в большинстве европейских стран. Корни у нее по преимуществу не этнические, а социально-экономические, как в Словении и Венгрии. А во-вторых, по мнению Томбу, криминальная жизнь связана с энергией, а "невписавшиеся" такой энергией не обладают: они сидят и ноют, ностальгируя о старых временах. Все энергичные русские в ту или иную экономическую и социальную структуру давно успешно вписались, либо вообще уехали из стран Балтии.
Конечно, вступление Латвии и Эстонии в ЕС принесет европейцам много проблем, и скорее всего основной проблемой для Европы станет - как и в случае с некоторыми другими странами - относительная бедность населения и невысокий уровень развития экономики. И процент русскоязычных граждан тут не при чем. Хотя Всемирный Банк, например, в вышедшем на днях докладе о мировом развитии отнес Латвию и Эстонию к странам со средне высокими доходами, а других кандидатов в ЕС - Болгарию и Румынию - к странам со средне низкими.
Европейцы немного нервничают - с мая следующего года им придется "переварить" целые десять государств с не самым благополучным прошлым и не самым блестящим настоящим. Да еще и целый миллион русскоязычных, значительная часть которого - лица без гражданства. Настоящая пятая колонна, у большинства членов которой за плечами советское прошлое, а у некоторых и сотрудничество со спецслужбами. Знакомый немецкий публицист Олаф Киршнер, комментируя появление первого русского миллиона в братской многоэтажке свободной Европы, мимоходом отметил, что наличие такой большой диаспоры в Европе открывает огромные возможности для России. - Для бизнеса и коммерции?- спросила я. - Нет, для ведения агентурной разведки, - как бы в шутку ответил Олаф.
Конечно, Европе будет непросто: Евросоюз еще не имел в своем составе стран с таким огромным процентом неграждан, и в этом смысле случай Латвии и Эстонии уникален. Готовых рецептов решения проблемы нет. Но, скорее всего, прямого давления на власти Латвии и Эстонии по поводу положения нацменьшинств Брюссель постарается избежать. Права человека - это компетенция Совета Европы, формально не входящего в структуры Евросоюза. Последний же, как организация по преимуществу экономическая и политическая, попытается содействовать экономической и политической интеграции балтийских стран, а деликатные проблемы общения с русскоязычными по поводу обеспечения их внутренней интеграции и окончательной натурализации останутся, в основном, прерогативой местных властей. В случае же возникновения конкретной конфликтной ситуации, например, нарушения определенной правовой нормы Евросоюза, вмешается Совет Европы и попробует эту ситуацию отрегулировать.
Что-то в этом направлени уже сделано Очевидное снятие остроты конфликтов за последние годы произошло в том числе благодаря давлению всего международного сообщества через ОБСЕ - критические выступления Верховного комиссара ЕС Макса ван дер Стула не прошли бесследно. И вступление Латвии и Эстонии в НАТО и ЕС во многом стало возможным благодаря корректировке позиций: смягчены законы о гражданстве, практически отменен "ценз оседлости". Накануне референдума сейм Латвии даже отказался от повышения доли латышского языка в школах до 60%, оставив прежние 40%.
Естественно, этот процесс должен продолжаться. Правозащитники уже говорят, что вступление стран Балтии в Евросоюз отнюдь не означает, что их власти получили карт-бланш на сохранение без изменений ситуации с таким количеством лиц без гражданства - хотя бы потому, что есть Конвенция ООН о сокращении количества неграждан. Как и многие эксперты, сами «проблемные» жители считают, что членство в Евросоюзе окажет благотворное влияние на состояние дел с правами человека - ведь при вступлении подписаны многочисленные обязательства по соблюдению евростандартов, в том числе и в гуманитарной области.
Основанием для опасений европейцев служит еще один фактор v страх перед возрождением Российской империи. Как заметил известный политолог Сергей Марков, над европейцами довлеют русские походы и десанты по подавлению демократических режимов, которые имели место и при царе, и при советской власти. С этой точки зрения, лучший способ помочь русскоязычным прибалтам интегрироваться в Европу - последовательная реальная демократизация самой России и избавление от имперских ноток в ее политике и риторике. Это позволит снять страхи европейцев и применять к Прибалтике те же стандарты, что и к другим европейским странам - уже без сочувственных скидок на былую оккупацию и насильственную русификацию.
Некоторые аналитики, впрочем, сомневаются в значимости этого фактора. Так, директор московского представительства Фонда "Наследие" Евгений Волк считает, что никакого страха перед русскими прибалтами как агентами России у европейцев нет. Скорее, есть закономерные и вполне обоснованные опасения, связанные с появлением менее "продвинутых" стран с их обычными проблемами - коррупцией и преступностью. Непонятно, почему русскоязычных граждан будут связывать с Россией - в соответствии с современным подходом, они будут ассоциироваться со своими странами. Европейскому полицейскому не надо объяснять, что, хотя ты из Латвии, но в душе - русский. Для Брюсселя неважно, на каком языке говорит гражданин, главное - у него есть определенные права и обязанности.
Соответственно, все граждане Латвии и Эстонии (русскоязычные или нет) смогут использовать преимущества и ощутить бремя членства их стран в Евросоюзе. Сложнее с негражданами. Хотя попадают они в Европу на вполне легальных основаниях. И вряд ли немецкому полицейскому, как и какому-нибудь иному, захочется вникать, почему так произошло - вроде жители Евросоюза, но статус какой-то странный. Скорее, эти проблемы будут переадресовываться в руководящие структуры Евросоюза, а оттуда - местным властям прибалтийских стран.
Сами русскоязычные, вопреки страхам европейцев, вряд ли будут в состоянии проводить какую-то скоординированную политику по лоббированию своих интересов. Хотя бы потому, что они не образуют целостной диаспоры, а раздроблены по своим государственным квартирам. В Прибалтике есть опыт функционирования русских партий, но все чаще - и в Эстонии, и в Латвии - они голосуют, руководствуясь политическими, а не этническим интересами.
Так что за русскоязычных можно только порадоваться. Перед натурализованными в странах Балтии соотечественниками открываются ранее невиданные возможности. Никто не удивится, если после референдумов туда поспешит часть российских капиталов. Исторические корни дополняются комфортными условиями для бизнеса: налоговые системы в странах Балтии довольно либеральны, а в опубликованном недавно рейтинге экономической свободы обе страны значительно опережают занимающую 112-ое место Россию: Латвия оказалась на 51-м месте, а Эстония - на 16-м. В рейтинге же постсоветских государств она и вовсе занимает первое место. В этом смысле некоторым "старым" членам ЕС действительно стоит поволноваться по поводу появления русскоязычных конкурентов - как и России, могущей проиграть в конкуренции за квалифицированных граждан и капиталы.
И Татьяна Николаевна боится, что появление еще более обездоленных скажется на и без того небольшом размере социальной помощи, которую она получает от государства.
Так или иначе на судьбу бывших соотечественников Россия скорее всего всерьез повлиять не сможет. Прежде всего, потому что за десять лет так и не сложилось целостной концепции и скоординированной политики по отношению к этническим русским и представителям других народов, оставшимся в ареале российской культуры, не только в Балтии, но и в СНГ, а вопрос о нарушении их прав традиционно является предметом многочисленных политических спекуляций. Откровенное давление России способно вызвать лишь отторжение и в Балтии, и в Европе в целом и воскресить былые страхи. Реально же помочь своим соотечественникам Россия может, отменив двойные пограничные тарифы, которые прежде всего бьют по русским староверам из Причудья, традиционным поставщикам овощей и рыбы в Ленинградскую область. Может, да видно не хочет.
