Придание гласности "тюремных договоренностей" между Гусинским и властями вновь ввело конфликт вокруг "МОСТа" в фазу открытого скандала. Фазу, в которой позиции Гусинского оказываются сильнее, ибо позволяют ему задействовать свой основной ресурс - публичность.
В сущности, всем все было понятно и раньше. Косвенные утечки в виде слухов шли. И про то, что за внезапным освобождением и "выпуском" Гусинского за границу стоит неформальная договоренность, и про переговоры его с Кохом, и даже про платежку Гусинскому в 300 млн., и про то, что он ее не взял, потребовав еще 150 млн. на долю своих "миноритарных" акционеров - аналитика Киселева и политтехнолога Малашенко. Гусинский, таким образом, де-факто не исполнял "неформальную" договоренность, однако власть не могла "легализовать" свои претензии к нему, ибо сам факт договоренности был для нее абсолютно позорен. Гусинский же вне непосредственного контакта с Бутыркой вел себя, как ни в чем не бывало. Долги не отдавал, потому что вел переговоры с Кохом, а покуда неспешно реструктурировал бизнес. Таким образом, государство, главной политической технологией которого стал легалистский шантаж, т.е. комбинирование методов рэкета с риторикой "законности", оказалось заложником своей игры. И нервы не выдержали.
диктатура закона
Вообще, механизм изъятия собственности или "вывода из игры" с помощью временного заключения под стражу стал основной формой "диктатуры закона".
Есть, скажем, две компании, претендующие на владение и управление одним и тем же предприятием, а прямая перекупка активов у конкурентов невозможна или слишком дорога. Что делали конкуренты два-три года назад? Выкупали кредиторскую задолженность, потом запускали процессы банкротства, сажали своего внешнего управляющего, тихо-мирно "разруливали" товарно-финансовые потоки, затем - допэмиссия, обмен кредитов на акции и - итоговая пресс-конференция. Год назад та же схема реализовывалась при помощи энергетиков, "Газпрома" или МПС. Оказалось, что монополисты всегда готовы помочь обанкротить нужное предприятие, надо только с ними договориться.
Теперь все не так. Метод "диктатуры закона" своей универсальной простотой, сравнимой по технологичности только с автоматом Калашникова, быстро вышел в лидеры приватизационных технологий. Зачем банкротить предприятие и долго вытеснять конкурента, если его можно просто посадить в тюрьму? Тем более, что за что-нибудь посадить можно практически любого.
Именно таким образом, пока Анатолий Быков отдыхал в учреждениях системы нашего и венгерского Минюста, в России произошло радостное событие - народился холдинг, который должен повысить конкурентоспособность российского алюминия на мировом рынке, а Быков, увидав столь благостное для отечества новшество и о многом в камере подумав, почти готов уступить ему свой завод. Тут как раз и совестливый киллер Татаренков, гневно дававший перед камерой показания против бывшего патрона, освободился от внезапного помутнения сознания и от всего отказался. Весьма схожим образом лишился своего угольно-металлургического бизнеса Михаил Живило. Его, правда, не арестовали, но только потому, что вовремя сбежал. Теперь НкАЗ тоже будет в "Русском алюминии". Еще раньше Живило ушел с Западно-Сибирского и Кузнецкого меткомбинатов. А ведь Быков и Живило - не самые слабые предприниматели: сначала они одолели экс-советских директоров металлургических предприятий, а затем вытеснили из бизнеса братьев Черных (TWG). Однако метод "диктатуры закона" скосил обоих.
свобода слова
Владимир Гусинский, очутившись в схожих обстоятельствах, а именно - когда прокуратура вдруг вспомнила, каким образом он собирал свою сеть ТНТ, оказался гораздо находчивее, противопоставив "диктатуре закона" - "свободу слова". А именно: согласившись в тюремной камере подписать договор о капитуляции, совершенно дезавуировал соглашение по выезде в Испанию.
Особая сила метода Гусинского заключается именно в том, что для того, чтобы уличить его в обмане, власти должны признать позорный для себя факт, что федеральный министр подписывал с заключенным-подозреваемым договор о том, что он будет отпущен на все четыре стороны с 300 млн. долларов, если уступит свой бизнес "Газпрому". То есть власти вынуждены полностью дезавуировать свое оружие, с помощью которого и был совершен рэкетирский наезд ("диктатура закона"). А с другой стороны, позорный факт сговора как бы освобождает Гусинского от необходимости расплачиваться по кредитам, ибо на пальцах доказано, что дело не в деньгах, которые он должен, а в политике - в той же самой "свободе слова". А тот, кто выступает за свободу слова, платить уже не должен. Напротив, это ему уже должны платить. Вот хоть на Березовского посмотрите, он то же самое говорит.
два слова про западло
Иными словами, на современном этапе политического развития кидалы полностью сделали рэкетиров, в чем при оптимистическом настрое психики можно даже усмотреть благотворное для страны смягчение нравов.
При пессимистических же наклонностях психики можно отметить, что рэкетиры в подобных ситуациях все более склоняются к методу проламывания головы конкуренту. Тем более что развивающийся конфликт все более отчуждает общество от самого предмета спора и обоих его фигурантов. Киселеву с Малашенко, конечно, нелегко признать, что их пропагандистская работа все менее точна: вполне успешно замазывая грязью власти, они сами также давно перестали быть властителями дум и лидерами общественного мнения, что, в свою очередь, увеличивает для рэкетиров искушение прийти с кастетом.
Что несомненно - это то, что Путин, обладавший, казалось бы, огромным легальным, политическим и общественным ресурсом, в результате тупой борьбы с двумя медиа-олигархами, попросту говоря, по уши в дерьме. Пожалуй, единственной разумной тактикой для него сегодня было бы не следовать любимой чексистской тактике "залегания на дно", а напротив, лично переломить ситуацию. Разумный компромисс мог бы заключаться в максимальной легализации ситуации и утверждению (хоть на той же встрече с общественниками НТВ при участии Гусинского) вполне открытого соглашения: Гусинский консолидирует свои СМИ, рассованные по оффшорам и подставным юрлицам, признает долги и покрывает их не контрольным, но блокирующим пакетом акций, передаваемым "Газпрому", представители которого входят в Совет директоров холдинга и получают возможность реального участия в управлении им.
Маловероятность такого поворота дела, впрочем, достаточно очевидна. Дело в том, что попытка легального разрешение конфликта рассматривается в России как проявление слабости и даже некой человеческой несостоятельности. Короче - западло.
(КР, БГ)
