СМИ США обсуждают результаты визита госсекретаря Джона Керри в Москву. Специфика обсуждения в том, что конкретики в озвученных результатах очень мало. В связи с этим большинство комментаторов сходятся на том, что судить об успехах переговоров пока рано. Тем не менее, некоторые пытаются выявить динамику дипломатических отношений.
The Economist опубликовал материал под названием «Россия и Америка не могут договориться о том, какие группы повстанцев пригласить на мирные переговоры по Сирии». Главная мысль автора в том, что, несмотря на широко развернувшуюся международную дипломатическую деятельность, направленную на достижение консенсуса, который позволил бы целенаправленно бороться с террористами, результативность этих усилий пока не очевидна. При всем оптимизме Керри, который на этой неделе заявил, что собирается добиться «настоящих успехов» в сближении позиций России и США, особых успехов пока не заметно.
Сейчас, объясняет автор, ключевой пункт разногласий состоит в том, какие группы сирийских оппозиционеров следует пригласить на международные переговоры, которые должны начаться 1 января в Вене. Все сходятся на том, что в число сирийских боевиков, которых точно не следует никуда приглашать, входят террористические организации Фронт ан-Нусра и «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ). По этой причине они не участвовали на прошлой неделе во встрече оппозиционных сирийских групп в Эр-Рияде. Однако на этой встрече присутствовали группы, которых российская сторона считает террористами и не хочет вести с ними переговоры, в то время как США их поддерживают как союзников. Между тем, от того, насколько сильны будут эти разногласия, зависит участие России в международных переговорах по Сирии в Нью-Йорке, которые могут состояться 18 декабря в качестве подготовительной площадки к венским переговорам.
NY Times напоминает, что разногласия между Россией и США пытались сгладить и раньше, но безуспешно. Насколько действенной по факту окажется очередная попытка Керри, еще только предстоит увидеть. Процесс международного согласования списка, в который входят террористические организации, постепенно продвигается. Завершающим этапом, по идее, должна стать нью-йоркская встреча в пятницу, однако до сих пор непонятно, удастся ли тогда прийти к финальному соглашению.
В принципе, комментирует автор, Россия как одна из стран, участвующих в сирийском конфликте, заинтересована в сотрудничестве с союзниками, так как поддержание конструктивного диалога дает ей надежду на выход из международной изоляции, которая стала реакцией на конфликт в Украине и присоединение Крыма в 2014 г. США, с другой стороны, в последнее время менее категорично настаивают на изгнании сирийского президента Башара Асада. В частности, Керри недавно заявил, что США не так важно добиться того, чтобы Асад оставил свой пост; главное – урегулировать обстановку, но есть основания сомневаться в том, что Асад в состоянии справиться с такой задачей. Таким образом, некоторый диалог действительно имеет место, но как быстро он даст результаты, трудно судить.
Washington Post тоже пишет о переговорах в Москве как о мероприятии с труднопредсказуемыми последствиями, но допускает умеренный оптимизм. К настоящему моменту, правда, больших успехов отметить нельзя: пока известным положительным результатом переговоров стало проговаривание тех моментов, относительно которых консенсус и так уже был. Однако о вероятности нью-йоркской встречи, на которой диалог имеет шансы продолжиться, автор пишет с относительной уверенностью.
Цель Вашингтона сейчас в том, поясняется в статье, чтобы запустить процесс переговоров, которые бы в ближайшее время привели к перемирию между конфликтующими группами в Сирии за исключением тех групп, которые будут признаны террористическими. Таким образом, все нетеррористические силы в зоне конфликта оказались бы направлены против террористов, что позволило бы сделать борьбу с ними более интенсивной и действенной. Что касается позиций России, то она, по некоторым признакам, начинает смягчаться.
Во-первых, есть вероятность того, что Россия начала разочаровываться в партнерстве с сирийской армией, на сотрудничество которой она рассчитывала, вступая в войну. Во-вторых, есть признаки того, что Россия не ставит себе больше целью удержание у власти Асада во что бы то ни стало. В этом смысле она могла бы выступить посредником в переговорах с режимом Асада и убедить его отправить на международные переговоры своего представителя. Сейчас Асад заявляет, что он не собирается вступать в какие-либо переговоры с террористами, как он называет всех оппозиционеров. Между тем, участие его представителя в переговорах по Сирии было бы очень желательно как возможность обсудить реальные механизмы мирного перехода власти.
