Прошедшие недавно парламентские выборы в Киргизии могли бы притушить накал политических страстей, хотя и не сделали этого. Но даже они заведомо не могли ответить на животрепещущие для страны экономические вопросы. На наш взгляд, в основе политического переворота в Киргизии лежали все-таки экономические противоречия, а не политические, и полная беспомощность прежней власти в разрешении этих противоречий вызвала сначала сильное политическое возмущение, а потом и насильственное свержение этой власти. Но на поверхности остались те же самые каверзные экономические вопросы, ответы на которые теперь должна искать новая (или даже новейшая – после выборов) власть.
Итак, какие же экономические противоречия могут приводить к периодически повторяющимся политическим кризисам в стране с населением «всего» в 5,46 млн. человек? Если ответить на этот вопрос в наиболее общем виде, то можно сказать, что производственный потенциал страны не соответствует ее человеческому потенциалу, и поэтому те самые 5,46 млн. человек вынуждены влачить достаточно жалкое существование. Или, говоря иначе, на всех нет работы – население как бы избыточно.
Этот неутешительный вывод можно подкрепить некоторыми статданными. Так, средняя месячная заработная плата по республике составляет 6700 сомов, что в пересчете по текущему курсу доллара составляет $148, или, по курсу на рубли, 4600 рублей в месяц. Суммы эти, сразу видно, невелики, однако тут может быть одно возражение: курсы иностранных валют не учитывают стоимость жизни в стране, особенно если страна слабо участвует в международном обмене. Поэтому для полноты картины можно использовать другой показатель – отношение средней заработной платы к прожиточному минимуму. В Киргизии прожиточный минимум составляет 3400 сомов и, таким образом, заработная плата превышает его всего в 2 раза.
Для сравнения, в России прожиточный минимум составляет 5000 рублей в месяц, а средняя заработная плата – 20000 рублей в месяц, то есть заработная плата превышает прожиточный минимум в 4 раза.
Таким образом, при слабом экономическом потенциале заработная плата стагнирует на очень низком уровне и, понятное дело, широкие массы не хотят с этим мириться. Однако даже этот низкий уровень заработков (и вообще доходов и потребления) во многом удерживается благодаря внешним ресурсам. Если производственный потенциал страны невелик, то большую долю ее потребностей приходится удовлетворять за счет импорта, а не за счет внутреннего производства.
Это, кстати, характерно не только для Киргизии, но и для массы других стран, которые являются монопродуктовыми, и которым поэтому приходиться удовлетворять большую часть своих потребностей за счет импорта. В этом, собственно говоря, нет ничего плохого, но только в том случае, если доходы от экспорта покрывают расходы на импорт. Но такое бывает далеко не всегда, и Киргизия является достаточно ярким примером ситуации, когда постоянное расхождение между импортом и экспортом приводит к кризисным явлениям.
Так, если взять данные по стоимости экспорта и импорта Киргизии за пять последних лет, то из них видно, что импорт всегда почти в два раза больше экспорта. А в абсолютном выражении эта разница постоянно возрастала: с $418 млн. в 2005 году до $1,8 млрд. в 2008 году. Естественно, этот разрыв надо было как-то покрывать, и хозяйственные агенты республики делали это в меру своих сил и возможностей.
Государство, как всегда, прибегало к внешним займам и получению внешней помощи, в результате чего государственный долг постоянно нарастал. От государства не отставали коммерческие банки и фирмы, которые тоже наращивали свою внешнюю задолженность. Ну, а население, которое, как мы знаем, является избыточным, мигрировало из страны в поисках заработка. И именно за счет переводов работающих вне Киргизии граждан, которые выросли с $271 млн. в 2005 году до $1,1 млрд. в 2008 году, и был практически полностью профинансирован дефицит во внешней торговле страны, а так же косвенным образом были поддержаны доходы тех граждан, которые оставались работать в Республике.
Тем не менее, как показал опыт, этих действий было совершенно недостаточно для сохранения стабильной ситуации. Да и «стабильной» ее можно назвать с большим трудом, потому что когда заработная плата всего в два раза больше прожиточного минимума, а львиная доля доходов формируется за счет внешних источников, которые очень легко могут иссякнуть, то социальный взрыв имеет шанс произойти в любой момент. Что, собственно, и случилось в начале 2010 года.
Является ли ситуация в Киргизии тупиковой или из нее есть какой-нибудь выход? Как представляется, у страны с численностью населения в 5,46 млн. человек, нерешаемых проблем быть не может. Окружающие ее страны, да и мировое сообщество в целом, располагают достаточными ресурсами, чтобы поправить ее экономическое положение. Поэтому дело, в сущности, состоит в том, чтобы на практике реализовать один из рецептов МВФ или МБРР (скорее МБРР, чем МВФ), и предоставить Республике долгосрочный инвестиционный кредит на развитие какого-либо производства (или группы производств), которые смогут создать дополнительные рабочие места. И заодно расширят объем располагаемых валютных ресурсов – или снизив зависимость от импорта, или увеличив экспорт.
Такого рода проект может быть реализован, особенно с учетом того обстоятельства, что аналогичное производство в Киргизии уже давно существует. Это «Кумтор Оперейтинг Компани" канадской корпорации Centerra Gold Inc., которая занимается добычей золота в Иссык-Кульской области и является самым крупным предприятиям в стране. На него приходиться 46% выпуска продукции в промышленности, оно дает 16% доходов государственного бюджета, и стоимость его продукции занимает 47% в общем объеме экспорта Республики.
В случае реализации подобного рода проектов зависимость экономики Киргизии от внешних источников доходов заметно снизится, а уровень внутренней занятости и доходов значительно возрастет. Это и послужит залогом стабильной экономической ситуации в стране куда в большей степени, чем очередной переход власти из одних рук в другие.
