Вновь заговорили о восстановлении на Лубянской площади монумента Феликсу Дзержинскому. На сей раз о намерении вернуть на постамент памятник, свергнутый в августе 1991 года, заявляет мэр Москвы. Как и его предшественники в этом деле, Ю. М. Лужков напоминает нам о непримиримой борьбе Дзержинского с преступностью и о его вкладе в ликвидацию беспризорничества. Кроме того, он ссылается на художественную ценность скульптуры Вучетича.
Судя по газетным публикациям, эта идея поддерживается влиятельными силами в верхушке российской политической власти.
"Мемориал" может лишь повторить то, что было сказано в нашем заявлении почти четыре года назад, в ответ на аналогичное постановление Государственной Думы от 2 декабря 1998 г.
1. Главным делом Дзержинского всегда была борьба не с уголовной преступностью, а с политическими противниками (подлинными и мнимыми) Советской власти. Именно он - основатель системы политического сыска и политической расправы в Советской России. Именно при нем начались фальсификации следственных дел, именно в его эпоху и под его руководством создавалась советская система концлагерей (вспомним хотя бы только Соловки). С именем Дзержинского навечно связаны такие понятия, как бессудные аресты и казни, заложничество, преследование инакомыслия. Многие тысячи из осужденных при Дзержинском к расстрелу или тюремно-лагерным срокам ныне реабилитированы постановлениями судов и прокуратуры. Предложение о восстановлении памятника Дзержинскому - это демонстративное пренебрежение памятью миллионов жертв политических репрессий. Если бы эта мысль осуществилась на деле, то это означало бы символическую отмену реабилитационных актов, восстанавливающих представления о справедливости.
2. Именно в эпоху Дзержинского и с его прямым участием идее права были противопоставлены идеи "революционной законности", идея "политической целесообразности" репрессий. Под его началом и контролем развились многочисленные формы "несудебной расправы" - коллегии ЧК, "тройки", Коллегия ОГПУ, Особое совещание и многие другие. Эти квазисудебные органы принимали решения на основании заочного рассмотрения дел, без вызова обвиняемого, без участия адвокатов и представителей государственного обвинения. Систему "внесудебных органов" и расширение их прав Дзержинский энергично и успешно отстаивал и после окончания гражданской войны. Деятельность Дзержинского была направлена не на укрепление Права, а на борьбу с ним. Восстановление памятнику Дзержинскому - это демонстративное неуважение к идее права.
3. Ссылка на борьбу Дзержинского с преступностью также может лишь насторожить тех, кому дорого будущее России. Мы - рядовые россияне, и в эффективной борьбе с уголовной преступностью заинтересованы гораздо больше, чем любые представители политической элиты. Но мы глубоко убеждены, что борьбу эту необходимо вести в рамках закона. "Чрезвычайные" меры первых послереволюционных лет, когда в практику широко вошли расстрелы на месте, недопустимы, преступны, как показал опыт советской истории - бесполезны. Феликс Дзержинский был энергичным сторонником "чрезвычайщины" как одного из основных методов борьбы с преступностью. Поэтому ссылка на борьбу с преступностью как аргумент в пользу восстановления памятника на Лубянской площади не может быть воспринята иначе, чем призыв к такой же "чрезвычайщине".
4. В ликвидации беспризорничества, действительно, есть значительный вклад и Ф. Э. Дзержинского - и эта сторона его деятельности, вероятно, может быть поставлена ему в заслугу. Но при этом нельзя забывать, что возникновение беспризорничества - это результат, прежде всего, экономической разрухи и гражданской войны, к которым привела именно политика Дзержинского и его товарищей по партии. Нельзя забывать и о том, что, когда в Советской России в 1922 г. разразился страшный голод, следствием которого стало новое резкое увеличение числа осиротевших и беспризорных детей, именно Дзержинский по поручению ЦК ВКП/б/ железной рукой пресекал попытки русской интеллигенции и Православной Церкви смягчить последствия этой гуманитарной катастрофы. Десятки интеллигентов, участвовавших в работе Комитета помощи голодающим, были брошены в тюрьмы ВЧК; сотни священников - расстреляны.
5. Мы прекрасно понимаем, что памятник - не более чем символ. Стихийный демонтаж москвичами памятника Дзержинскому 22 августа 1991 года тоже был символом - символом победы демократии над коммунистическими путчистами. Символом станет и восстановление этого памятника - символом отказа от демократии и свободы, символом возвращения к бесправию.
"Мемориал" заявляет, что приложит все силы, чтобы не допустить восстановления памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянке. Мы призываем все ответственные политические и общественные силы страны поддержать нас в противодействии этой идее. Наконец, мы призываем самого Ю. М. Лужкова подумать о том, к какому непоправимому расколу в обществе приведет реализация его предложения, - и отказаться от него.
Что же касается художественной ценности скульптуры, то, не вступая в искусствоведческие споры, мы можем лишь заметить, что художественные достоинства памятника, созданного Вучетичем, вполне могут быть оценены по достоинству всеми желающими на том месте, где он сейчас находится: в Музее скульптуры под открытым небом, близ Центрального Дома художника.
Правление Общества "Мемориал"
