VI Форум Европа-Россия "Партнерство длямодернизации",панельное заседание: ""Брюссель и Москва – два центра интеграционныхпроцессов. Партнерство или конкуренция?" Варшава.
То, что мероприятие натему двух интеграций (а это вторая же главная тема Форума, может даже главнее энергоотношений) была названо именно так, имелоковарные последствия. Потому что не все выступающие не сообразили, что имеетсяв виду. Ну, это мое мнение. Потому что ведь как: речь-то, вроде, о том, что вЕвропе есть две интеграционные точки. ЕС и то, что правее — в разных вариантах.От СНГ до Таможенного союза и других (сразу и не вспомнить) интеграционныхобъединений. Так что название следовало бы в том смысле. что надо рассуждатьименно о том, как могут строиться отношения между этими двумя европейскимиполитическими сверх-субъектами. Если конечно, обе точки доросли до субъектности.Их признаки, особенности, взаимные отношения на этой основе, различные риски. Интереснаябыла бы штука. Но действительность тоже оказалась любопытной, уже и потому, чтотему понимали по-разному. А это тоже интересно: как именно абстрактные идеиотражаются в умах политиков, представляющих стороны, в особенности - страны,которые пока зависли между центрами.
Был еще один наводящиймомент, а именно – модератор Борис Гуселетов добавил, что ЕС в качествеинтегратора норовит выйти за границы ЕС - в варианте Восточного партнерства, в проектах по Черному морю. Надополагать, имелись в виду риски такого поведения, а вовсе не перспективы.
Собственно, участники
Возможно, некотораяпроблема дискуссии возникла от того, что ее начала Ирина Геращенко — изУкраины, депутат. То есть, из страны, зависшей между сверх-субъектами. Чтоподелаешь, Геращенко излагала то, что легко можно прочитать на украинскихсайтах. Обычный набор: "Сегодня есть определенное неприятие Москвойнекоторых инициатив Украины..." По ее словам, новая команда была искреннеуверена, что в отношениях с Россией наступят мир-любовь-дружба. Они жестарались, Янукович стал налаживать дружескиеотношения с Кремлем, ликвидируя негатив предыдущих пяти лет. ПоявилисьХарьковские соглашения, тут все уже забеспокоились — что происходит? А тут ещеи отказ от НАТО, новый закон о внешней и внутренней политике, где сказано пронейтралитет. Короче, пошли предположения, что эта промосковская команда покончитс евроинтеграцией. Но нет, в том же законе о внешней политике сказано, что евроинтеграция- стратегическая цель. Далее Геращенко сообщила, что промосковская риторика властисходит на нет (а как еще, при нынешнем-то состоянии газовых отношений).
Добавила, что все четыреукраинских президента всегда считали: цель Украины — евроинтеграция, пусть дажеи понимали ее по-своему, а также имели в виду ее возможность за разные кускивремени. При этом в прессе нельзя было найти и ни одного антироссийского высказывания этих президентов. Другое дело,что для каждого из них понятие равноправных отношений тоже выглядело по-разному.
Дальше она порассуждалане тему общеевропейских ценностей, которых пока Украине не хватает, добавила,что Украины в Таможенном союзе не будет, потому что 299 депутатов проголосовализа ЗСТ и дали мандат на подписание договора об ассоциации с ЕС. Все это мил, ноГеращенко явно решила, что это она тут на брифинге. Ну так пояснила хотя бы,почему Украине так интересна евроинтеграция, и чем именно не годятся системныеотношения с Россией. Впрочем, в меру сил и пояснила, сославшись на какой-тоопрос "ключевых спикеров", где 66 человек считали, что европейскаямодель более всего отвечает Украине, только двое за российскую модель, а ещедва — за китайскую ("наверное, коммунисты" — предположила она). Ивообще, у всех политических сил в программах есть пункт про евроинтеграцию("кроме коммунистов"). Все это опять ужасно мило, но вот тогданепонятно — откуда же при таком единодушие все эти вечные украинскиегеополитическое колебания.
Ну вот мраморные колонны у них там
От Бельгии был Кристоф Леклерк (Christophe Leclerq), евросоюзнее не бывает. Но, вопреки своему местужизни, не стал настаивать на сверх-роли Брюсселя, предположив, что за двадцатьлет в Европе возникнет этакий пан-европейский рынок с мягким управлениемнескольких столиц. И это не о выборе между Москвой и Брюсселем, возможны и Анкара,Киев, Варшава - у каждой из которых будет своя роль ("типа Пермь -культурная столица" — подумал я). Кроме того, каждая страна будет понимать,в каких вопросах ее столицей является Брюссель, а когда ее собственная столица.Все это было разнообразно, отчего вовсе не структурно. Еще Леклерк считает, чтоБрюссель - вообще слишком мягкая власть, чтобы стать этаким ядром. Причинапонятна: даже в Брюсселе все решают все-таки сами страны, а не Еврокомиссия.Что касается темы "Брюссель-Москва" в общем смысле, то он думает, чтовозникнет или неформальное понимание между ними, или просто договор ЕС сРоссией.
А так, по жизни, Россиястанет членом ВТО, Украина подпишет соглашение об ассоциации с ЕС. Как-тоналадятся (упростятся) визовые отношения. Все это снимет предрассудки междусторонами. Но в Таможенный союз (нынешний российский) он совершенно не верит,для него он не является реальностью. Точно так же, как и СНГ не являетсяреальным решением.
Так что Россия будетмодернизироваться в европейскую сторону. Возможно, через какое-то времявозникнет Таможенный союз, который будет регулировать уже Европу и Россию. Ну ав целом Брюссель все-таки слаб, слишком слаб для того, чтобы стать столицейЕвропы. И объединение Европы проводит не он, а еще получил пощечину во времякризиса, так что должен был перестроиться политически. В целом же всепроисходит довольно быстро. Вот кто бы мог предполагать 20 лет назад, что возникнетгруппа G-20? Такчто вполне возможно создание даже надевропейской системы законодательства иливозникновение некой группы из шести или десяти основных стран Европы (в томчисле и Польши, как же иначе) плюс Турция, Украина и Россия. Брюссель будетболее влиятелен, чем Москва, но только - опираясь именно на сеть отношений, а изображаяиз себя верхушку пирамиды.
Хороший зал - и выступают, и тут же кулуары
Марека Кучиньского (Marek Kuchinski) вице-спикера Сейма больше интересовали проблемы,прежде всего — то, что в названии панели упомянуты субъекты разной природы. Отсюдаи лекция: Брюссель является международной организацией, которая создаетнекоторую политическую систему, объединяющую 27 национальных государств. Россия— одно государство, что-то там выстраивающее вокруг себя. Притом, что ее ВВП меньшедаже ВВП отдельных стран Европы. Но это не главное, а главное то, что Брюссельвсе делает на основе традиционных ценностей (изложение ценностей). В том числе- новой ценности, "солидарность" (как принцип сотрудничества,партнерства, равновесия сил и отсутствия желания доминировать). Привел примерэтой солидарности: на саммите ЕС-Россия в 2007 году Меркель выступила с точкойзрения, которая представляла польские интересы. Польские и, в то же время,европейские. То есть, наоборот — Меркель-то продвигала конкретные польскиеинтересы, как интересы Европы в целом.
Ну а в России есть"Газпром", который "сосредотачивает в себе все то, чего не можетбыть в отношениях между партнерами". Не говоря уже об известных проблемахна тему соотнесения с исторической памятью — с той же Катынь.
Отсюда у него сомнения ввозможных отношениях этих разных субъектов: "Мы будем иметь дело именно ссоперничеством, а не с партнерством". Какая же симметричность помыслов притаких-то отличиях, например, в энергетике. Кроме того, еще ж и проблема сдемократией в России - "вопросыправ человека, независимости судов, демократичности выборов ставятся многимикак вопрос — основной и принципиальный; иначе мы можем говорить только офасадной демократии". Есть проблема отношений России с теми государствами,которые еще не в ЕС, но туда хотят - Украиной и Грузией. Грузия особенно можетосложнить сближение ЕС и России. Как-никак, военная агрессия.
Вывод: Брюссель имеетшанс остаться центром интеграционных процессов, если сдержит дестабилизацию ине допустит чьего-либо доминирования в Европе. Кроме того, ЕС и НАТО являютсябазовыми структурами евробезопасности. А вот Россия может стать интеграционнойточкой только на демократических, а не авторитарных основах. Увы, "вГрузии мы увидели лицо, которое знаем много лет".
Для тех, у кого PC, розетки там тоже устроены.
Ласло Варга (Laszlo Varga, Сербия) говорил, понятно, про евроинтеграциюСербии. О том, как они ждут начала переговоров о вступлении (это начало процедуры;имеют право — Младича уже поймали). Ничего нового Сербия не придумала: как имногие другие до нее, она хочет себе роль моста между ЕС и Россией. Но тут естьпроблемы. Вообще, с Россией они дружат в силу "разных историческихпричин", а также из-за отношения России к проблеме Косово ("это однаиз причин, по которым у нас такие тесные связи с Россией").
Но вот, и у этихотношений проблема - тема вхождения Сербии в НАТО ("вхождение в НАТО —самая большая преграда в отношениях Сербии и России"). Как быть: с однойстороны их Ассамблея гарантировала нейтралитет, а с другой — постсоветсткие-тогосударства сначала вошли в НАТО, а потом уже вступили в ЕС (ну, Сербия можетпроконсультироваться тут с Украиной — там думают, что удастся и без НАТО).Общественное мнение у них против членства в НАТО (помнят войну, да и то жеКосово), но все соседние государства в НАТО входят, к тому жеевроинтегрироваться сербы хотят. Вот так на сегодня выглядит Сербия в контекстеинтеграций. Да, Сербия тут тоже оказалась промежуточным вариантом, который исделал доклад о личном самочувствии. А такой доклад должен быть краток.
Вот тот человек, что справа, он любопытный. Когда стали задавать вопросы, он вышел и спросил: "Вот как же так, в прошлом году у нас (он из Белоруссии) с Европой начались такие хорошие отношения, а как только у нас прошли президентский выборы, так на нас сразу все накинулись. Почему?" Панель не ответила, сочтя вопрос риторическим.
От России был ВладимирНикитин из "Правого дела". Он сообщил, что "мы находимся ещев повестке, которая была сформулирована 20 лет назад. Одна из решающих причинуспеха европейской интеграции состояла в том, что Европа смогла достаточноэффективно воспользоваться расколом такназываемого советского блока. Но мы должны быть реалистами и понимать, что разрасширение ЕС произошло за счет расколаВосточного блока, то оно содержало в себе конфликт с постсоветским пространством. И мы еще находимся впоследствиях этой повестки. Конечно, создание СНГ носило определеннуюидеологическую подоплеку".
Тут надо бы поподробнее.А то получается, что это не "страны советского блока" смогли наконец,вернуться туда, где всегда были, но - некая Европа утянула их (и три советскиереспублики до кучи) в свой лагерь. Пользуясь, значит, расколом "советскогоблока". А чего ж он раскололся-то? Для представителя партии "Правоедело" это любопытное мнение, но, разумеется, я мог что-нибудь невернорасслышать и записать.
Далее понятнее. Никитин считает,что, пока мы находимся в рамках этой повестки, то сохраняется"определенный конкурирующей момент" — поскольку Таможенный союз и "другие институты,созданные при активном влиянии Москвы, создавались в значительной мере впротивовес". Тут не совсем понятна фраза про конкурирующий момент - тот,очевидно, не имеет никакого отношения к Европе - это попытка России выступить втаком качестве. Но что имеется в виду? Чтобы в ЕС не ушли остальные? Но куда жони уйдут? Их в ЕС насильно тянут и все обещают, обещают денег?
Общий вид зала - это когда только начинали собираться.
Здесь у Никитина довольнотеоретическое положение, а именно: "Интеграция может иметь две движущиесилы - интеграция в силу культурных причин, а также - когда страны пережилиопределенную точку в своем развитии и становятся над границами". Надополагать, второй случай - "старая Европа" и ЕС, первый - "новыестраны ЕС". Ну, можно сказать и так, хотя зачем? Будто в расширении ЕСбыли какие-то экзотические и в чем-то даже противоестественные случаи. Вот еслибы Грузию приняли — тогда уже да. Но он вот о чем: на постсоветскомпространстве этого не понимают, там "интеграция происходит только наоснове перспективных или сиюминутныхвыгод - в результате создания тех или иных договоров, тех или иныхмеханизмов". А, ясно, он имеет в виду, что интеграция по-брюссельски впринципе отличается от интеграции по-московски. Но, собственно, почему бы инет.
Вопрос же не о том,насколько они похожи, а как могут взаимодействовать. Про взаимодействие онсчитает, что на уровне самих сверх-субъектов оно слабое, а происходит ниже, нагосударственном уровне, но хоть там есть какой-то прогресс. При этом надоучитывать, что целостного восприятия ЕС на постсоветском пространстве нет.Никто не готов воспринять европейские ценности, "мы видим реальностьподтекста - дайте деньги на политическую независимость от России, я не говорю -хорошо это или плохо". Ну, неговорит, так и не говорит, однако мог бы привести конкретный пример: кто именнопросит денег ровно на политическую независимость от России? Лукашенко, Ющенко,Грузия? В самом же деле интересно. И много ли выдают, и - вступили ли уже?
Окончательный выводсостоял в том, что "Мы видим дефицит воли в ЕС в принятии решений" (акаких именно?). И "Авторитарная практика принятия решений в России, Белоруссиии Казахстане вносит в интеграционные процессы на постсоветском пространствесильный личностный компонент. Поэтому они непредсказуемы".
Вообще, очень приятноедело – описывать дискуссии. Потому что в статьях нужны хоть какие-то выводы, нуа тут – все и так понятно.
А это – ну так, раз ужоказался в Сейме, то и экскурсия – их реликвии: жезлы спикеров. Или маршалок, как там принято.Сразу как входишь, слева.
