The Economist отмечает столетие с момента распада Австро-Венгерской империи. Эту годовщину автор использует в качестве повода, чтобы поговорить о нынешней европейской действительности, точнее о ситуации ЕС.
ЕС, по мнению автора, сейчас очень напоминает Австро-Венгрию в последние дни ее существования. Север дистанцируется от юга; восточные участники ощущают себя второсортными; среди лидеров нарастают тревога и протест. В Германии канцлер Ангела Меркель призвала своих министров учитывать опыт Первой мировой войны. В Италии популистское правительство готовится бунтовать против бюджетных правил ЕС. Во Франции президент Эммануэль Макрон, некогда надежда либералов, стремительно теряет свой блеск. В Варшаве и Будапеште развивается автократия. Извне в дела ЕС все больше вмешиваются сторонние игроки — Китай, Россия, Турция и США. Под действием всех этих факторов участники ЕС все больше отчуждаются друг от друга.
Сейчас в центре событий опять оказалась Вена. Австрия уже два месяца (из шести) председательствует в Совете ЕС, будучи, в свою очередь, возглавляемой канцлером Себастьяном Курцем, которого любят евроконсерваторы. По их мнению, он нашел удачный баланс между либерализмом и национализмом и наводит мосты между востоком и западом. Либералы его, наоборот, не любят, потому что он симпатизирует праворадикалам и склонен к исламофобии.
Вена же представляет собой средоточие воспоминаний о Габсбургской империи, которая показывает, как роковые ошибки могут привести к краху мощной империи (гораздо более мощного образования, чем нынешний ЕС). Как и ЕС сейчас, Австро-Венгрия в свое время была образцом преодоления культурно-исторических конфликтов. В крупных городах империи вроде Вены, Праги и Львова мирно сосуществовали немцы, венгры, славяне, мусульмане и иудеи. Тогда это воспринималось как нечто само собой разумеющееся, и только после распада этот порядок стал восприниматься как утраченная ценность.
Один из важных уроков, которые, по мнению автора, содержит австро-венгерская история, состоит в том, что нельзя небрежно относиться к лояльности участников многонационального блока. Габсбурги создали ситуацию, в поддержании которой, по идее, были заинтересовано большинство простых граждан. И действительно, они поддерживали этот порядок, но ровно до тех пор, пока не началась война. Тогда у всех обнаружились интересы, более значимые, чем преданность империи.
В ЕС связи между участниками еще слабее. Сейчас он поддерживает лояльность в основном путем поддержания некоторого уровня благосостояния. Это фактически единственное, из-за чего участники пока мирятся с доставляемыми им неудобствами. Как, опять-таки, показывает опыт Австро-Венгрии, без идеологии (веры в общие цели) многонациональные союзы не выживают в трудные времена. Это значит, что ЕС нужно больше вкладываться в развитие специальной «европейской» идентичности, которая могла бы стать идеологической опорой в случаях ухудшения качества жизни.
В заключение автор советует евролидерам учесть опыт их венских предшественников и своевременно принимать меры для поддержания единства, в том числе проявлять прагматизм, необходимый для сохранения связей в краткосрочной перспективе и выработки более основательного единства в долгосрочной.
