Схватка вокруг судебно-правовой реформы полномочий Генеральной прокуратуры продолжается. Сабир Кехлеров, заместитель Генпрокурора Устинова, еще раз прочертил в пятницу линию защиты прокуроров от группы Козака и думских либералов, посвятив свою пресс-конференцию категорическому прокурорскому несогласию с концепцией реформы и конкретными шагами, которые уже начала предпринимать Дума. Кехлеров представил уже знакомые доводы в защиту полномочий прокуроров, суть которых в обобщенном виде выглядит так: прокуратура согласна реформироваться, но только после того, как "изменится правосознание народа, его менталитет". Каков сегодняшний менталитет российского народа, не так давно прямо заявил другой прокурорский топ-чиновник, назвав народ "вороватым". Меж тем решительная прокурорская битва за надзорные функции говорит о том, что Генпрокуратура реально боится потерять их уже в этом политическом сезоне.
Защищаясь, прокуратура, следуя мысли г-на Устинова, усиленно жмет на правозащитную педаль, сыплет примерами и цифрами, уговаривая общественность, что если бы не прокуроры, никто не защитил бы матерей, которым так и не выдали детских пособий (ранее Устинов говорил о детях-инвалидах). Г-н Кехлеров трогательно рассказывал, как прокуратуре удалось настоять на пересмотре дела, по которому уличного хулигана, укравшего у пенсионера банку огурцов, сначала осудили на 7 лет. Как сумели смягчить до самообороны статью женщине, зарезавшей кого-то ножом в пьяной драке. Если следовать логике г-на Кехлерова, прокурора с 30-летним стажем, то не вполне ясно, зачем России в принципе судебная система, когда прокуратура демонстрирует готовность самостоятельно осуществлять верный контроль над законностью в стране.
Г-н Кехлеров согласился, что новые процессуальные кодексы (Гражданский, Арбитражный и Уголовный) "по многим позициям" - шаг вперед, если бы не тенденция к максимальному сокращению функций прокуроров. Г-н Кехлеров призывает задуматься, кому это выгодно (сам на этот вопрос не дает ответа), и заверяет: ломать - не строить. Г-н Кехлеров перечисляет конкретные, уже известные пункты. Он против нового принципа АПК, по которому прокуратура теряет право выступать на стороне "неопределенного круга лиц" и опротестовывать решения, кроме случаев защиты государственных либо общественных интересов. Наблюдая за деятельностью рабочей группы по УПК под руководством Мизулиной, г-н Кехлеров опасается, что ко второму чтению изменится концепция кодекса: внесенный самой прокуратурой, УПК изначально предполагал сохранение за ней функций надзора, опротестования, управления органами следствия и дознания. На этом основании г-н Кехлеров требует вернуть УПК в первое чтение. Как можно лишать прокуроров права опротестования, спрашивает г-н Кехлеров, если из 60 тыс. последних протестов были удовлетворены 58 тыс.? Комментируя больную тему передачи суду права санкций на арест (поправки, внесенные и отозванные Путиным), г-н Кехлеров дежурно ссылается на переходные положения Конституции, требующие появления необходимых условий - а где вы видели эти условия? Зато есть цифры от прокуроров - из 4 тыс. выданных ими санкций на арест только 2% признаны судами необоснованными. Г-н Кехлеров признает без удовлетворения, что в группе Козака он пребывает в изолированном меньшинстве. Однако решение о выделении следственного комитета из прокуратуры пока не принято.
Меж тем из того, что конкретно предполагает сделать группа Козака, пока ясно далеко не все. Однако, как говорит осведомленный источник "Полит.Ру" в "Единстве", судебный пакет - один из четких президентских приоритетов этого года. Правозащитная прокуратура, бомбардируя общественность ссылками на европейскую конвенцию по правам человека и прочие важные документы, занимает очевидно оборонительную позицию. Но реальная схватка только начинается.
