Визит министра обороны США Дональда Рамсфельда проходит на фоне действительно серьезных попыток Белого дома выработать новую внешнеполитическую стратегию. Даже если предположить, что все разговоры об отходе от «мышления времен холодной войны» в отношениях с Россией являются лишь дипломатическими любезностями, проходящие один за другим визиты американских министров и сенаторов в Китай не могут не наводить на размышления. По сути американцам почти удалось расколоть фронт международной оппозиции своей системе ПРО: стоило Москве намекнуть на свою готовность к компромиссу, как Пекин, не желающий в одиночку ссориться с США, сбавил тон своей антиамериканской риторики. Одновременно администрация Белого дома объявила о своем намерении добиваться в Конгрессе снятия санкций, введенных против Индии после испытания ею ядерного оружия в 1998 г. Только в этом году США планируют потратить полмиллиона на обучение у себя молодых индийских офицеров, закладывая фундамент для будущего «взаимопонимания».
Разрабатываются и программы сотрудничества двух флотов в Индийском океане. А ведь Индия v это не только «традиционный» союзник СССР и России и крупный покупатель, но еще и соперник Китая за лидерство в Азии. Очевидно, что США выстраивают новую систему международных отношений, основанную на двухсторонних связях между Америкой и региональными лидерами, а не на взаимодействии в рамках «международного сообщества». США стремятся предотвратить взаимодействие между этими странами, направленное против Америки: новую администрацию, похоже, устраивает максимально атомизированный мир, где страны соперничают друг с другом за благосклонность Белого дома. Америке, конечно, не нужны открытые конфликты: скорее, региональные лидеры должны бороться друг с другом за право стать «стратегическим партнером». Такой подход ясно виден на примере России, Китая и Индии: фантастический «стратегический треугольник» Примакова настолько очевидно основан лишь на недовольстве каждой из его «вершин» невниманием США, что Белому дому стоит только поманить - и каждая из них поспешит забыть и «треугольник», и «стратегию». Вся штука в том, чтобы поманить всех троих одновременно (выделив кого-то одного, можно оттолкнуть остальных).
С одной стороны, приезд главы Пентагона в Россию надо рассматривать именно под таким соусом. Сам Дональд Рамсфельд не выказывал особого оптимизма по поводу своего московского визита. «Было бы нереалистичным ожидать, что Россия в ближайшем будущем откажется от своих возражений против американских планов по развертыванию противоракетной обороны», - заявил он сопровождавшим его журналистам на борту министерского лайнера по дороге в Москву. Как известно, программа его московского турне, включавшая, в частности, прогулку по Москве-реке с со своим российским коллегой Сергеем Ивановым, была сокращена до одного дня. С другой стороны, Рамсфельд заявил: «Если заглянуть на 10 лет в будущее, я нисколько не удивлюсь, если русские станут большими фанатами противоракетной обороны». По мнению The New York Times, если сторонам не удастся прийти к договоренности, то поездка Рамсфельда в Москву может служить доказательством того, что Белый дом честно старался договориться с Россией и избежать одностороннего выхода из договора по ПРО. (Впрочем, влиятельный колумнист той же New York Times Томас Фридман называет дискуссию по ПРО «бонанзой» для Москвы: по его мнению, США в той или иной форме «заплатят» России за право построить систему, которая ей v то есть Москве v ничем не угрожает).
Впрочем, существует еще одна составляющая этого визита, а именно - вашингтонская - то есть то, что американцы называют «inside the Beltway» («внутри МКАД» по-нашему), столично-ограниченная, бюрократически-политиканская. Как свидетельствует The Financial Times, если поездка в Москву v лишь дымовая завеса, то команда Буша действительно в ней нуждается. Во-первых, визит Рамсфельда в Москву проходит накануне сенатских слушаний по поводу предполагаемого 50%- ного увеличения расходов на ПРО. Дело, конечно, не ограничится сухими бюджетными прениями, и речь пойдет об узловых проблемах американской внешнеполитической стратегии. И, конечно, демократы готовятся дать правящей партии серьезный бой. Лидеры демократического большинства в Сенате считают, что администрация проталкивает свои планы по ПРО в ущерб более важным, стратегическим интересам США по всему миру. Столь же резкой критике подвергают демократы и то, что они считают принципиальной «нелюбовью» нынешней администрации к международным договорам как к внешнеполитическому инструменту. Отказ работать вместе с другими странами над этими договорами ведет к самоустранению США от мирового лидерства. Столь же активно бьются сенатские демократы и за сокращение бюджетных ассигнований Пентагону; в прошлом месяце им почти удалось урезать их на 1 миллиард, что, в частности, не позволило бы Белому дому построить пресловутый противоракетный комплекс на Аляске, которая якобы не вписывается в рамки существующего договора по ПРО. В тот раз они потерпели поражение, но битва еще не окончена.
Одновременно сам Рамсфельд не может быть слишком уверен за свои тылы в Вашингтоне. Как отмечает Washington Post, он постоянно находится под огнем газетной критики, что необычно для такого опытного политика (напомним, что Рамсфельд возглавлял президентскую администрацию при Джеральде Форде, стоял во главе Пентагона при президенте Рональде Рейгане, а затем много лет провел в Сенате, занимаясь там также вопросами обороны). В печать постоянно просачиваются слухи о его возможной отставке, возможно, распространяемые его недовольными подчиненными. Как отмечает газета, Рамсфельд неожиданно для всех успел испортить отношения и с бывшими коллегами в Сенате, и с профессиональными военными в Пентагоне. Однако, как это часто бывает, за испорченными личными отношениями скрываются более глубокие противоречия, в частности - неготовность многих кругов принять новации президента Буша в области военного строительства. Придя к власти под лозунгом реформ вооруженных сил, якобы запущенных своим предшественником Клинтоном, Буш особое внимание уделяет «новым видам угроз», в частности пресловутым «странам-изгоям», приобретению все большим числом стран оружия массового поражения и международному терроризму (в том числе и электронному терроризму v то есть хакерам, для борьбы с которыми создаются специальные подразделения). Понятно, что американская армия в нынешнем своем виде, создававшаяся для нужд холодной войны, не очень подходит для решения этих задач. В этой ситуации гражданские советники Рамсфельда предлагают существенные сокращения обычных вооруженных сил: речь идет о 2 из 10 дивизий, 16 из 61 авиасоединений и 2 из 10 авианосных групп. За счет этих сокращений предполагается высвободить средства для развития новых направлений, в том числе и для создания системы ПРО. Некоторые аналитики в Белом доме высказывают еще более радикальные идеи, вроде тех, что обычная тактическая истребительная авиация вообще не имеет будущего в век ракет, противоракет и противо-противоракет. Генералы, понятно, всячески этому противятся и настаивают на поддержании нынешней численности вооруженных сил (1,4 миллиона человек). Их поддерживают многие сенаторы и конгрессмены (в том числе и очень многие республиканцы), так как закрытие баз и сокращение военных заказов ведет к потере рабочих мест, а, значит, и голосов. Аналитики отмечают, что обычно непопулярные военные реформы проводят, когда их необходимость доказана громким поражением вроде Вьетнама; в их отсутствие администрации будет крайне тяжело преодолеть ведомственную инерцию и сопротивление лоббистов.
Ситуация осложняется тем, что во время своей предвыборной кампании одновременно с реформой армии Буш обещал согражданам и сокращение налогов. Налоги действительно были сокращены этой весной v что, конечно, и оголило военный бюджет, которым генералы были и без того недовольны. Наконец, в течении ближайших двух недель Пентагон должен, наконец, представить Конгрессу четырехлетний отчет, где должно быть четко прописано, сколько морских пехотинцев, бэтээров и интендантских складов необходимо, чтобы защитить США от любых саддамов и усам-бин-ладенов. По сути, Рамсфельду предстоит сделать окончательный выбор между двумя стратегиями - традиционной и «новаторской, отбрасывающей мышление времен холодной войны».
(И.Ф.)
