По мнению директора Центра оборонной информации Ивана Сафранчука, именно иракский вопрос будет в центре внимания на варшавской встрече v хотя обсуждаются там и более общие вопросы: о создании сил быстрого реагирования и о будущем альянса вообще. Что же касается тактики России, то играть на противоречиях Европы и США следует таким образом, чтобы не вызвать ответной негативной реакции.
Я думаю, что обсуждение будет проходить сложно. Потому что НАТО с трудом находит свою нишу в нынешних условиях. И нельзя сказать, что американцы хотят одного, французы - другого, немцы - третьего и так далее. Даже в самих Соединенных Штатах существуют огромные разногласия по поводу того, что делать с НАТО. Например, такие ученые, как Киссинджер, предлагают сохранить НАТО как боевой военный кулак, который вдруг когда-нибудь понадобится в будущем против окрепшей России. Другие говорят, что в своем нынешнем виде НАТО не понадобится уже никогда и ни для каких миссий. Наиболее заметная сейчас тенденция состоит в том, что в условиях мировой борьбы с терроризмом НАТО будет использоваться как орган для сбора разведывательной информации и обмена ею: это будет площадка, где все страны НАТО с привлечением стран-партнеров могут этой информацией обмениваться. И на этом роль НАТО заканчивается. Никаких совместных вооруженных сил, которые могли бы быть использованы, и так далее. Это пока кажется наиболее вероятным. Скорее всего, эти разделы по intelligence sharing будут как-то конкретизированы и расширены на саммите.
Но это - более общие вопросы дискуссии. Конечно, операция в Ираке в конечном счете выйдет на первый план. Начнут они с более широких дискуссий о том, что такое НАТО и как оно будет работать, а выйдут на самый принципиальный вопрос - что же делать сейчас с Ираком. Германия, я думаю, скорее всего, участвовать не будет, Великобритания - будет, Франция v в этот раз, скорее всего, будет, несмотря на свою особую позицию. Я думаю, что европейцы будут требовать от американцев не торопиться. Сейчас складывается ситуация, в которой американцы, грубо говоря, занимают такую позицию: Багдад все равно обманет, зачем нам ждать, пока он обманет, давайте действовать прямо сейчас. Европейцы и вместе с ними Россия отмечают, что да, очень вероятно, что Багдад опять обманет, но все-таки нельзя так поступать.
Если Ирак сделал жест доброй воли, надо использовать мирные возможности для урегулирования кризиса. Но я думаю, что в глубине души и те, и другие, и третьи понимают, что рано или поздно Багдад совершит какую-нибудь ошибку, которая станет предлогом для военной операции. И произойдет это месяца через два, с таким расчетом, чтобы в начале следующего года эту операцию начать. "Вашингтон пост" обозначила дату: начало февраля. Это условный срок. Я думаю, что это может быть и середина января. Скорее всего, это не будут первые числа, в середине января, я думаю, что может начаться.
Я не знаю, чего ждут от Сергея Иванова. Я думаю, что он сам на встрече в Варшаве попытается создать некий российско-европейский дипломатический фронт в дискуссии с США, и это нормально. Главное - не зайти в этом слишком далеко, чтобы не возродить в Европе и США дискуссию о том, что Россия пытается играть на противоречиях Европы и США, подставляя одних перед другими. Такие дискуссии возникали.
Конечно, министр обороны России попытается использовать жесткую позицию и Германии, и Франции. Использовать противоречия Европы и США - нормально. Даже очень желательно. Но делать это надо таким образом, чтобы не вызвать ответной негативной реакции. Когда обсуждались проблемы противоракетной обороны, Европа тоже была на нашей стороне. Но Россия использовала поддержку Европы настолько топорно, что европейцы сами задумались: а стоит ли так открыто поддерживать Россию, при этом разрушая свои отношения со Штатами.
