Завершившаяся в Шанхае встреча лидеров государств азиатско-тихоокеанского региона не только привела за один стол тех, на чьи страны приходится половина мировой торговли и 60 процентов мирового валового продукта, но и была самым важным международным мероприятием постсентябрьского мира. Россия, представленная, как известно, президентом Путиным, продолжила курс на сотрудничество с Америкой: полетев на восток, российский лидер оказался на Западе. Почти.
В совместной декларации, обнародованной по итогам шанхайского саммита, лидеры стран-участниц единодушно осудили террористическую атаку 11 сентября и выразили свои соболезнования семьям погибших и всему американскому народу. Лидеры осудили также терроризм в целом как «прямой вызов - видению свободных, открытых и процветающих экономик и базовым ценностям, которых придерживаются страны-члены ОПЕК». Однако, признав важной борьбу с терроризмом и его финансовыми спонсорами, подписанты подтвердили, что центральную роль в этой борьбе должна играть ООН. Бросается в глаза, что в заявлении ничего не говорится о войне в Афганистане: хотя собравшиеся в Шанхае лидеры демонстрировали единство, еще в начале недели Индонезия и Малайзия - две важнейшие и почти поголовно мусульманские страны региона - открыто выступили против бомбардировок.
В целом, однако, демарши эти обставляются не как поддержка братьев-мусульман, а как гуманитарная обеспокоенность v и многие лидеры призывали США к скорейшему завершению бомбардировок. Малайзийский министр торговли говорил о неэффективности силовых методов: «Вы уничтожаете целое поколение террористов, и тут же появляется новое». Понятно, что для целого ряда государств необходимость искоренения терроризма становится важнейшим аргументом в пользу масштабной программы социальной и экономической реконструкции, с западной помощью, конечно. О том же, собственно, говорил и российский президент: «Если мы, например, - скажу о самом главном v не поборем бедность и нищету, тогда эта бедность и нищета будут создавать нам базу для той же самой коррупции, которая разъедает экономику различных регионов, базу для терроризма, который будет наносить нам удары то в одном, то в другом регионе мира и раскачивать экономику».
Темы глобализации, которая до 11 сентября и должна была стать основной на шанхайском форуме, коснулся и президент Путин, выступая 19 октября перед журналистами. По его словам, бояться глобализации не надо: «Это v объективный процесс. Я вам говорю как гражданин страны, которая больше всего пострадала от изоляции. Ничего нет хуже изоляции. Она губительна для любой страны, для любой экономики». С другой стороны, нельзя не замечать и негативных последствий глобализации, отмечает президент.К таким последствиям, в частности, может быть отнесено «вымирание» целых отраслей промышленности в менее развитых странах. Поскольку отрасли отмирают в основном в странах развитых v вроде американской текстильной и сталелитейной индустрии, переезжающей в тот же Китай, - то речь, видимо, идет о России, и отчасти здесь содержится ответ министру торговли Эвансу, предлагавшему на прошедшей неделе нашим перевозчикам брать в лизинг «боинги». В общем, «страны, которые имеют определенные преимущества v промышленно развитые страны, прежде всего, высокоразвитые индустриальные страны - должны понимать, что пользоваться этим преимуществом, в конечном счете, стратегически для них самих невыгодно».
Гвоздем программы, однако, стала встреча российского и американского президентов, уже третья в этом году и первая после 11 сентября, завершившаяся в воскресенье совместной пресс-конференцией. Стороны, понятно, обсуждали не только и не столько глобализацию, сколько большую стратегию. С одной стороны, по вопросу о ПРО стороны «достигли некоторого прогресса», и, по мнению президента Путина, можно достичь соглашения, учитывая национальные интересы России, Соединенных Штатов и принимая во внимание необходимость укрепить международную стабильность. Вопреки некоторым ожиданиям Белый дом не заявил пока о конкретных сроках своего выхода из договора. Однако, ссылаясь на источники в окружении Путина, американская пресса пишет о его готовности пойти на изменение существующих соглашений: высока вероятность, что ныне действующий договор «сможет вместить» все испытания новых систем, которые американцы смогут провести в обозримом будущем. Отмечают, что если в Генуе Путин называл договор по ПРО «краеугольным камнем», то в Шанхае он оказался лишь «важным элементом». Достигнут и прогресс в деле сокращения наступательных вооружений: сейчас Россия и США имеют по 6000 и 7000 боеголовок соответственно. Кремль хочет сокращаться до 1500, Пентагон предлагает 2200-2500; источники в американской делегации говорят, что на 1500 Буш, конечно, не согласится, но «русские останутся довольны». Главная проблема в том, что Белый дом не хочет при этом связывать себя формальными обязательствами v то есть в любой момент сможет наделать новых боеголовок. В целом считается, что в Шанхае президенты обсудили общие принципы взаимоотношений, на основании которых будет происходить подготовка к ноябрьской встрече в Техасе.
С другой стороны, российский лидер заявил Бушу в лицо, что «будет трудно согласиться, что какие-то террористы смогут захватить баллистические ракеты и использовать их». Трудно - все-таки не невозможно, и западная пресса связывает эти «трудности» с противодействием ястребов в военном и разведывательном истеблишменте, а также с мягко говоря скептическим отношением населения в целом к дружбе с Америкой. Общая схема, таким образом, не изменилась со времен Ельцина, и лидер наш дружит с США по-прежнему ВОПРЕКИ своему народу, а значит, тем ценнее его дружба, тем больше ему надо помогать v но и тем больше он рискует уподобиться многочисленным ближневосточно-латиноамериканским друзьям Белого дома. Впрочем, уподобление это остается неполным, так как едва ли Буш мог позволить себе вернуться домой, не укорив «друга Владимира» Чечней: «Я подчеркнул - что война с террором не является и не может являться войной с национальными меньшинствами. Необходимо различать террористов и тех, кто добивается законных политических целей».
Второй важной темой шанхайской встречи были американо-китайские отношения. Многие обозреватели ожидали здесь существенного потепления; один из них предсказывал, что больше не прозвучат слова «стратегический соперник» - так Белый дом называл Китай этой весной. Слов этих действительно никто не услышал, но и особой теплоты между Вашингтоном и Пекином замечено не было; ожидания уступок со стороны Белого дома (в частности, смягчение санкций, введенных против Китая по разным поводам) так и не оправдались; Китай же фактически выгнал с саммита тайваньцев, давних американских союзников.
С одной стороны, форум стал отличной возможностью для хозяев показать свой товар лицом: сам Шанхай, витринный образчик экономических реформ, с его блестящими небоскребами, был практически очищен от таких деталей, как, например, сами китайцы (были закрыты не только деловой центр города и метро, но и все школы). Увиденное произвело впечатление: в четверг лидер КНР присутствовал на ужине в честь приезжих бизнесменов и по бокам от него сидели Билл Гейтс и глава «Дженерал Моторс» Джек Смит.
Нарисовав мрачную картину ближайшего экономического будущего, Смит назвал Китай страной, которая выделяется на общем фоне, когда речь идет об экономическом росте. При этом и он, и Гейтс объявили о расширении своих операций в Китае v и, что примечательно, о том же заявила президентша «Хьюлетт-Паккард», резко сокращающая свои расходы в других частях света; «Financial Times» пишет о «потоке инвестиций», привезенных приехавшими на саммит бизнесменами. Форум в целом (самую представительную международную встречу, когда-либо состоявшуюся в Китае) китайские обозреватели считают огромным личным успехом действующего пекинского лидера.
С другой стороны, лондонская «The Times» поместила в субботу статью под заголовком «Когда орел и медведь обнимаются, Пекин в страхе». Накануне воскресной встречи Путина и Буша газета полагала, что знакомый со времен холодной войны геополитический треугольник США-Россия-Китай распался v и, вероятно, навсегда: «Администрация Буша теперь приветствует Россию не просто как союзника по необходимости, но как друга. Китай, вложивший колоссальные усилия в построение стратегического партнерства с Россией, чтобы уравновесить влияние США, чувствует, что и Россия, и США оттесняют его к обочине». На самой шанхайской встрече Китай не добился от США уступок ни по поставкам вооружения Тайваню, ни по проблеме уйгурских сепаратистов в западных провинциях; более того, операция в Афганистане может привести к постоянному военному присутствию США в регионе, бесславному концу Шанхайской шестерки - не говоря уже о том, что Россия вот-вот согласится на отмену договора по ПРО и даже желает вступить в НАТО.
В редакционной статье по итогам саммита «The New York Times» называет «быстрое развитие продуктивных отношений с Россией» «одним из приятных сюрпризов президентсва Буша». Однако на примере шанхайского саммита видно, что все различие между Китаем и Россией в этом отношении состоит в готовности Кремля идти на уступки. Владимир Путин пока не привозит из зарубежных поездок ничего существенного: президент Буш в почти идентичных выражениях укорял и дружественную Россию за чеченцев, и не столь дружественный Китай за уйгуров. Китайцы очень огорчены, что нынешняя встреча не приблизила их ко вступлению в ВТО v но на то же самое может пожаловаться и «друг Владимир». Пока весь «бросок на Запад» приносит нам лишь пиаровские дивиденды, что само по себе неплохо. Только вот что-то Билл Гейтс в Москву пока не ездит, а представители «боинга» хотят продавать нам самолеты, сделанные американскими рабочими, а не производить их у нас, пользуясь нашей квалифицированной рабочей силой, сырьем и так далее v всем тем, чего нет у «стратегического соперника» Китая, где «Дженерал Моторс» почему-то предпочитает строить свои заводы.
