На 9 ноября 2014 г. был назначен референдум в Каталонии, где граждане должны были посредством голосования решить, хотят ли они, чтобы их регион стал независимым государством. 29 сентября 2014 г. конституционный суда Испании заблокировал возможность референдума. Эти события находятся в контексте недавнего референдума в Шотландии, а также ряда других сепаратистских движений – прежде всего, внутри стран-участниц Евросоюза.
Во-первых, это движение за независимость Страны Басков – региона, находящегося на территории Франции и Испании. Специфика этого региона в том, что борьба за независимость здесь долгое время велась исключительно террористическими методами. Однако в преддверии референдума в Шотландии, а также в контексте вероятности референдума в Каталонии там стали намечаться тенденции к мирному разрешению ситуации: региональные баскские власти начали рассматривать перспективу переговоров с Мадридом о референдуме.
Далее следует упомянуть два богатых итальянских региона – Венецию и Южный Тироль. В минувшем марте в Венеции был проведен неофициальный референдум (большинство проголосовало за независимость). Сейчас региональное правительство одобрило проект официального референдума, однако его предстоит утвердить в Риме, и велика вероятность, что события будут развиваться по каталанскому сценарию. Преимущественно немецкоязычное население Южного Тироля, перешедшего к Италии при распаде Австро-Венгрии, пока в значительной степени удовлетворено автономным статусом своего региона, однако сепаратистские тенденции начали усиливаться, особенно по итогам повышения налогов в богатых регионах (как следствие антикризисной политики). Австрийские власти, в свою очередь, утверждают, что у них нет ни малейшего желания присоединять к себе эту область.
Отчетливые сепаратистские движения имеют место также на Сардинии (Италия), Корсике (Франция) и во Фландрии (Бельгия), однако во всех этих случаях они пока сталкиваются с сильным сопротивлением со стороны центральной власти. Сравнительно слабо сепаратистское движение в Уэльсе (Британия), хотя на последних выборах в местный парламент националистическая партия получила больше мест, чем прежде (11 из 60). Наконец, сепаратистские настроения есть в Баварии, однако они пока крайне слабы. Тем не менее, баварская националистическая партия считает, что после референдума в Шотландии они могут усилиться.
Барселонский политолог Пере Виланова (Pere Vilanova) считает, что ситуация с каталанским сепаратизмом сложнее, чем ее обычно представляют в прессе и публичных высказываниях. В частности, это выражается в том, что отношения между Каталонией и Испанией отнюдь не бинарные, и постановка вопроса на гипотетическом референдуме о независимости ей соответствует весьма условно. 11 сентября 2014 г., в Национальный день Каталонии (La Diada), в регионе прошел марш, в котором, по оценкам испанского правительства, участвовало полмиллиона человек, а по оценкам барселонской муниципальной полиции, - порядка двух миллионов. Виланова считает это большим успехом – во-первых, потому, что демонстрация прошла организованно и без малейших эксцессов, а во-вторых, потому, что это событие привлекло к себе международное внимание (он особо подчеркнул, что его освещало даже российское телевидение).
С другой стороны, отмечает автор, такие массовые демонстрации в Каталонии в Национальный день начались еще в 2012 г., а реакция политиков на эти проявления сплоченности и способности к самоорганизации по-прежнему далека от адекватной. Собственно, лидеры с обеих сторон (как испанские, так и каталанские) в один голос заявляют о своей готовности к диалогу, но при этом по факту ни в малейшей мере не меняют свои собственные позиции. В частности, нынешний каталанский лидер Артур Мас в своей кампании использовал националистическую риторику и обещал добиться референдума 9 ноября 2014 г. «И что в итоге? – пишет Виланова. – Как говорят эксперты из Консультативного комитета по национальному переходу, органа, который каталанское правительство учредило в прошлом, чтобы проработать различные внутренние и международные юридические возможности, на которых можно было бы построить процесс суверенизации, первоначально было несколько законных путей к организации референдума. В результате из всех оставили только один: референдум может быть только в том случае, если существует договор, то есть юридическое соглашение, заключенное с государством, и мы уже знаем, что референдума не будет, потому что испанское правительство, Народная партия, Испанская социалистическая рабочая партия (PSOE) и почти все остальные испанские партии – против».
Статья Вилановы была опубликована 18 сентября, в день проведения шотландского референдума. Конституционный суд Испании приостановил действие декрета о референдуме в Каталонии 29 сентября, однако мало кто из комментаторов сомневался в том, что события с каталанским референдумом будут разворачиваться именно по такому сценарию, поэтому даже тексты, написанные до официального отказа, ориентируются на такой исход.
Каталанские власти также любят говорить о «международной легализации» референдума. Между тем, объясняет Виланова со ссылкой на тех же экспертов, здесь шансов нет, потому что каталанский референдум, с точки зрения ЕС, - это внутренняя проблема Испании, которой должно заниматься испанское правительство. Каталонии как самостоятельной единицы для ЕС не существует, а в Брюсселе прямо говорили о том, что если Каталония решит выйти из состава Испании, то она автоматически выйдет и из состава ЕС.
Иными словами, пишет Виланова, каталанское правительство не сделало того, что можно было сделать, чтобы выполнить свои обещания по поводу организации референдума. В частности, у каталанского парламента до сих пор нет даже собственного избирательного права, в отличие остальных 16 автономных сообществ в Испании, как нет и собственного избирательного органа, который бы мог устроить референдум. Таким образом, в том, что для референдума до сих пор не была подготовлена серьезная юридическая база, виноваты каталанские политические партии.
В свою очередь, «другая сторона, в обиходе именуемая "Мадридом", ничем не лучше. Ее позиция... – это оборот всё той же медали: имитация самого застойного традиционного национализма возрастом в двести лет. Испания строится от центра, от Мадрида, - "по-испански". Поэтому многие каталонцы, которые изначально были далеки от политики, постепенно радикализируются, так как им постоянно дают понять, что они "недостаточно хорошие испанцы", как будто у них какой-то врожденный дефект. У них есть свой язык, на котором они говорят как в частной жизни, так и публично. При этом все каталонцы - билингвы, а большинство испанцев – нет».
На это еще накладывается то обстоятельство, что неопределенность с регулярными неудачами продолжается слишком долго, и среди каталонцев нарастает раздражение. Это, в свою очередь, ведет к дальнейшей радикализации. Чем дольше это будет продолжаться, тем труднее будет решить проблему. Между тем, сама проблема не в том, что Каталония (самый богатый и доходный регион Испании) хочет отделиться, а в том, что есть ряд структурных факторов, реакция на которые выражается через желание стать независимым государством. Помимо упомянутого националистического дисбаланса, есть общее давление последствий кризиса-2008. Еще один момент – отсутствие равномерной представленности социальных интересов по регионам в политической системе.
Таким образом, - заключает Виланова, - главная проблема сейчас в том, что политический класс не решает фактические задачи, а вместо этого при первой возможности прибегает к популизму. Конфронтация, таким образом, разворачивается между властью и гражданами. Что касается отношений между Испанией и Каталонией на гражданском уровне, то они они ни в коем случае не бинарны и не могут решаться в таких терминах, так как «каталанское общество гораздо сложнее, плюралистичнее и раздробленнее, чем заявляют обе стороны».
Баскский аналитик Игор Кальсада (Igor Calzada) считает, что нынешние сепаратистские тенденции в Европе, при существенных исторических и политических различиях в каждом конкретном случае, представляют собой единый феномен, порожденный европейским социально-политическим контекстом. Об этом явлении он написал книгу под названием «Постнезависимость» (PostIndependentzia, Postindependence), а также в сжатом виде изложил свои идеи в статье на openDemocracy.
В качестве информационного повода для этой статьи Кальсада использовал грядущий (на тот момент: текст опубликован 1 сентября) референдум в Шотландии и назначенный на 9 ноября референдум в Каталонии. «В более широком контексте, - пишет он, - сформировавшиеся национальные государства переживают существенные изменения: не только внешнеполитические, под влиянием глобальной геостратегической игры, но и внутриполитические, в плане отношений со своими "городами-регионами". Эти "города-регионы" оказываются динамичными территориальными конфигурациями, образующими между собой сеть, встроенными в свои национальные государства и испытывающими на себе воздействие самых разных трансформирующих стратегий развития, которые ведут к очень неопределенным последствиям как для "городов-регионов", так и для национальных государств».
Одна из наиболее отчетливых тенденций, наблюдаемых политологами и социологами, поясняет Кальсада, состоит в том, что глобализация в целом и евроинтеграция в частности приводят к усилению постнационалистических настроений на уровне уже не государств, а их частей, причем в разных случаях это может воплощаться по-разному. «Проще говоря, есть "города-регионы", которыми движут только стратегии экономического развития, а есть и те, которыми движут проблемы национальной идентичности».
Таким образом, за счет политических изменений и экономического развития в Европе постепенно складывается новый региональный порядок, в котором главными значимыми единицами становятся малые нации городов-регионов. Однако при всей очевидности этой общей тенденции, трудно предсказать, по каким сценариям будут развиваться события в отдельных городах-регионах. С одной стороны, это зависит от того, насколько в принципе гетерогенны те или иные национальные государства; с другой стороны, большую роль здесь играют исторические и политические факторы. В своей книге Кальсада разбирает примеры таких «городов-регионов», как Страна Басков (на территории Испании и Франции), Дублин (Ирландия), Эресуннский регион (Дания и Швеция), Исландия, Ливерпуль/Манчестер (Великобритания), Шотландия (Великобритания), Каталония (Испания), а также Портленд (штат Орегон, США).
Кальсада обобщает свои наблюдения за сепаратистскими движениями и их отношениями с центральной властью на трех примерах – Шотландии, Каталонии и Страны Басков. Шотландия представляет собой случай взаимного согласия регионального и центрального правительств и гипотетическую готовность принять перспективу независимости. Такую стратегию Кальсада считает наиболее здоровой и, в конечном счете, эффективной. Каталония, с другой стороны, являет собой случай массового движения за независимость при отчетливо негативной реакции со стороны центральной власти. Таким образом, имеет место конфронтация, которая едва ли в обозримом будущем приведет к демократическому решению проблемы. Наконец, «Страна Басков представляет собой новый и положительный контекст, который недавно появился и быстро эволюционировал, что привело к созданию среды, где требование референдума неизбежно возникнет – рано или поздно – просто потому, что общество перерастет стадию политического насилия, которое преобладало в предшествующую эпоху».
