Леонид Черновецкий, известный в украинской политической тусовке как «Лёня-Космос» и «Мэр всех марсиан», сохранит должность киевского мэра и, скорее всего, не потеряет контроль над Киевсоветом – таков итог досрочных выборов мэра украинской столицы, которые состоялись в воскресенье, 25 мая.
Избирательная комиссия будет еще несколько дней складывать и подсчитывать метровые (!) бюллетени, в которых с трудом уместились фамилии 70 кандидатов, но картина ясна уже сейчас. Тем более, с учетом того, что оспаривать результаты этих выборов в судах крупные политические игроки не намерены. По результатам обработки половины киевских бюллетеней, Леонид Черновецкий получает 37% голосов. Его ближайшие конкуренты – соратник Юлии Тимошенко Александр Турчинов и боксер Виталий Кличко – набирают по 18% и 17% соответственно. 6% набирает кандидат от блока Литвина Виктор Пилипишин, 4% - Николай Катеринчук, а по 2% достанется кандидату от Партии Регионов Василию Горбалю и бывшему киевскому мэру Александру Омельченко. Последний был известен у киевлян как «Бульдозер» или «Землеройка» - за страсть к возведению подземных торговых центров.
Ничего сенсационного в данном раскладе нет, за исключением успеха Николая Катеринчука, который отбил затраты на полиграфию. Его фотографиями до неприличия системно обклеили весь Киев – даже на фоне других кандидатов, умудрившихся арендовать больше половины всех рекламных конструкций в киевской столице, Катеринчука было слишком много. Утверждают, что платил за Катеринчука непосредственно Леонид Черновецкий, надеясь отобрать таким образом голоса у Виталия Кличко.
По Киевсовету расклад принципиально другой, хотя и цифры, и последовательность похожи. Блок Черновецкого также лидирует, набирая 29%, а блок Юлии Тимошенко получает 23%. Блоки Кличко и Литвина набирают по 10% и 8%, а 5% получает организация «Гражданский актив Киева», которую киевляне любят за то, что она не прекращает развешивать свою полиграфию в промежутках между выборами и, тем самым, создает видимость заботы и уважения к избирателям. Это на Украине любят. Партия Регионов получит около 4%, а блок Катеринчука находится на грани преодоления трехпроцентного барьера для прохождения в Киевсовет – но, скорее всего, будет дотянут. Пропрезидентская «Наша Украина-Народная самооборона» набрала чуть более 1%.
Данный расклад означает, что для получения большинства в Киевсовете, Черновецкому придется «светить» свои нежные отношения с Катеринчуком, договариваться с Литвиным, а также пытаться склонить в свои ряды часть фракции блока Кличко, причем быстро, пока другая ее часть не склонится в пользу БЮТ. Партия Регионов формально не будет поддерживать Черновецкого, но так или иначе поможет играть ему против БЮТ, у которого на этот раз есть шансы выстроить сильную оппозицию в Киевсовете. Это, возможно, пригодится Юлии Тимошенко, в случае отставки с поста премьер-министра – ее ведь тоже можно поздравить с избранием депутатом Киевсовета, раз она возглавила список.
Итоги киевских выборов для Украины, в которой уже в следующем году начинается президентская кампания – а она, как полагают почти все причастные к банкету лица, не обойдется без очередных досрочных выборов Верховной Рады – весьма наглядны. Они охарактеризовались крайне шумной кампанией, открытыми попытками скупки голосов и низкой явкой избирателей на участки – она еле дотягивает до 50%. Если предположить, что избиратели действительно голосуют ногами, то на этот раз украинцы сказали своим политикам в лицо что-то нехорошее.
В скупке голосов будут подозревать – и это предмет долгих, однако безрезультатных судебных разбирательств – блоки Литвина, Кличко, Юлии Тимошенко и Катеринчука. К Черновецкому претензий нет, поскольку портрет его избирателя прекрасно известен – пожилая бабушка, любитель бесплатной гречки и прихожанка религиозной организации под названием «Посольство Божье». Остальные, как говорят, платили за голос вплоть до $100 и изобретали схемы фальсификации, которые даже в украинской СБУ объяснить не могли – на прошлой неделе туда вызывали экс-главу администрации Кучмы Виктора Медведчука, чтобы поинтересоваться у него, не слышал ли он что-либо о секретной разработке российских политтехнологов под названием «Вавилон». Что такое «Вавилон» киевлянам так никто и не объяснил, а схема подкупа избирателей 25 мая выглядела так: во-первых, надо было отослать MMS-ку с фотографией бюллетеня, а, во-вторых, взять у специального человека на своем избирательном участке отрывной талон, предъявив который по специальному адресу можно было получить деньги. Специальный человек при этом был замаскирован под представителя социологической компании, проводящей экзит-полл – несложно предположить, что под подозрение попали и настоящие украинские социологи, обслуживающие эти выборы.
Что касается самой кампании, то градус идиотизма в креативе кандидатов временами просто зашкаливал. Например, формальный лидер НУНС Юрий Луценко в пятницу, 23 мая, заявил о выдвижении единого кандидата от НУНС и БЮТ в лице Александра Турчинова. На следующий день выяснилось, что Луценко врал, поскольку НУНС не принимала решений о поддержке Турчинова. С учетом того, что НУНС не прошла и в Киевсовет, Луценко теперь очевидно хорошенько «всыпят» товарищи по партии.
От выборов пострадало и общенациональное ток-шоу на украинском аналоге «Первого канала» - «Великие украинцы» на Интере. Победа в нем досталась Ярославу Мудрому, адвокатом которого работал депутат от ПР Дмитрий Табачник. Далее выяснилось, что платное голосование за Ярослава Мудрого было натуральным образом освоено за деньги одного из кандидатов в мэры Василия Горбаля – потратив порядка $100 000 на смс-ки, Горбаль и Табачник вывели Ярослава Мудрого на первое место. В Киеве глумились, что Горбалю надо было снять ролик «Всего за 100 000 я сделал Ярослава Мудрого великим украинцем. За пять миллиардов из бюджета Киева, я сделаю украинскую столицу великим городом», но существующие ролики Горбаля и так всех убили. В одном из них он просто молча кривлялся перед камерой, изображая всех основных конкурентов. В другом – разгуливал по Киеву с плакатом «Обними!» и бросался на прохожих.
Ролики и вообще вся наглядная кампания Турчинова строились на светлом образе Юлии Тимошенко – она приобнимала своего соратника, как бы говоря киевлянам «вот я тут вам мальчика привела, он хороший». Наиболее вменяемые ролики оказались у Черновецкого – мэр решил не мудрить и потому рекламировал автобусы, больницы, дешевый хлеб и прочие элементы киевской инфраструктуры.
В кампании принимали участие и националисты. Несколько право-радикальных блоков, не сговариваясь, написали на своих биг-бордах одинаковое «Украинскую владу – в Киевскую Раду», а сверху была панорама города и вкрадчивые ухмылочки лидеров. Неожиданно схожий призыв – «киевляне прежде всего» - вывесил и кандидат от блока Литвина Виктор Пилипишин, глава Шевченковского (центрального) района Киева и торговец чаем. Упомянутый выше Катеринчук сначала развесил синие надписи «Стыдно», потом вывесил себя с подписью «За мэра будет не стыдно». Впрочем, наглядная агитация за Катеринчука началась в Киеве в марте – тогда, по случаю 8 марта, с недоброй сутенерской усмешкой кандидат сообщал украинкам, что они «лучшие в Европе».
Главным итогом кампании оказалось то, что степень омерзения киевлян от досрочных выборов превзошла все, даже самые смелые ожидания. Ощущение полной безальтернативности выборов и идиотизма кандидатов, бессмысленность происходящего и отсутствие любой веры к участникам кампании сбили все остатки пафоса с украинской политики. На фоне затяжного политического кризиса, разворачивающегося в стране, можно прогнозировать, что украинские политики медленно, но верно, приближаются к точке невозврата. К моменту, когда избиратели начнут писать на бюллетенях: «Извините, нас от вас тошнит!».
Вместо постскриптума: портрет Леонид Черновецкого в художественной литературе, декабрь 2007 года:
«Мэр умывался, затем долго сушил руки, вглядываясь в зеркало, а потом зачем-то повернулся к Егору и начал говорить.
– Я работаю киевским мэром. Я не верю в досрочные выборы себя. Они бы еще Новый Год отменили. Всё идет по плану и сегодня мы обсуждали проблемы отопительного сезона на совещании с участием снегоуборочной техники – подготовка города к зиме неизбежна. А на сессии Киевсовета опять будут спорить, надо дороже отдавать под целевое использование заснеженную землю или дешевле, а также стоит ли вносить уровень атмосферных осадков, ожидаемых в декабре, в земельный кадастр? Он мне снится уже этот кадастр. Заходит в кабинет, садится, закуривает и говорит, что не хочет идти на сессию – а я отвечаю, что тогда оставайся здесь, в этом маленьком, уютном кабинете с приемной, расположенном внутри огромной Администрации, о которой я ничего не знаю. Разве только то, что на 5 этаже тоже работают два туалета, женский и мужской. Я поручаю кадастру обратиться от моего имени к городскому ГАИ с требованием проверять автомобили на дорогах, все ли успели «переобуться» в зимнюю резину, чтобы снизить аварийность. Я думаю, что в этом году мы в Киеве отменим «День жестянщика». Или что-то другое будем отмечать в этот день, тем более, что жестянка – это все-таки банка. Больше банка, чем автомобиль. Ну и вообще, «на выпавший на белый, ложится самый первый», как в песне поется, «и легкий и несмелый на твой похожий след». Ага, след. Сейчас я отойду и сейчас я вернусь.
Мэр действительно отошел. Он зашел в кабинку, пробыл там не более минуты, а когда вышел, улыбнулся Егору и спросил: «Вы журналист?».
- Что-то вроде этого, - сказал Егор.
- Киевские журналисты считают, что я воспринимаю мир как набор галлюцинаций, некоторые их которых настолько навязчивы, что умудряются пробиться в мое восприятие. Но это не так. Я воспринимаю мир как реальность, а если какая-то часть этой реальности ведет себя как галлюцинация, то это ее проблемы. Вот заходит, допустим, в этот мой кабинет нечто вполне реальное, садится, закуривает, но когда начинает говорить, вдруг расплывается, размывается и превращается в галлюцинацию. Я его спрашиваю о простых и понятных вещах, а он вдруг настолько искажается сам при своем ответе, что теряет человеческие черты. Некоторая часть реальности имеет свойство стремиться к тому, чтобы стать галлюцинацией. А иногда – большая ее часть. Потому я очень осторожен с людьми и предметами, а также их словами и действиями – вроде бы все настоящее, а спросишь что-то или руку протянешь пощупать, теплый ли он, живой, а под рукой воздух. И перед глазами марево. И вместо слов сплошное «бу-бу-бу». Я знаю, что галлюцинаций много среди нас, поэтому я стремлюсь лично пообщаться с каждым, кого я беру на работу. Я обычно молча сижу и жду, пока она чем-то себя не выдаст – например, когда вместо человеческой речи раздастся этот саксофон. А полиграф, то есть проверка на детекторе лжи – это единственный способ, чтобы как-то необидно чисто физиологически проверить, с кем ты имеешь дело. Ведь галлюцинации не излучают импульсы. Впрочем, что с тех импульсов тепла и света, когда даже те, кто из реальности и прошедшие детектор, вдруг превращаются в галлюцинации? Они блестяще имитируют свою близость к реальности – они стремятся общаться друг с другом, боятся меня, как будто я могу сделать им что-то плохое. В моем кабинете бывает много людей, хороших и разных. Иногда они рассказывают мне про галлюцинации других галлюцинаций, например, про досрочные выборы или центральную украинскую власть, чья природа такова, что любого живого человека превратит в галлюцинацию. Или про СМИ, в которых мне зачем-то необходимо поселиться и стать галлюцинацией для галлюцинаций. Все, что я не вижу, не имеет значения. Как только я перестаю на что-то смотреть, оно перестает быть реальным. То, что я не понимаю, сплошная галлюцинация. Но среди всех этих ужасов и кошмаров я работаю киевским мэром.
- Ну, еще и в церковь ходите. – сказал Егор, чтобы хоть что-то сказать.
- Да, десять лет назад меня укусил негр. Его звали Сандей и небольшая церковь, которую он создавал здесь, быстро набирала новых сторонников. Смысл был в том, что нет другого Бога, кроме как внутри меня, а, значит, разговаривать с ним можно в любое время и на любые темы. Последнее, наверно, самое важное, потому что с Богом можно вести не теософские диспуты, а вполне жизненные терки. Бог – это разговор с зеркалом, не больше того. Чистота помыслов – конкретность действий, то есть. Я обратился к Богу и Бог услышал меня. Я спросил негра, что есть плоть, а что есть кровь, а Сандей укусил меня за ухо и сказал, отплевываясь: вот тебе, дядька, плоть, а вот тебе, дядька, кровь. Все прочее пустяки по контуру, ведь главное, что кровь внутри плоти, а плоть внутри Сандея и 10% от всех доходов – гонорар ему. Ну, а раз так, то все вообще происходит только внутри. Счастье, успех, здоровье, миллионы лежат не где-то там за контуром тела или, как принято писать в газетных заголовках, «под ногами», а непосредственно внутри. И чтобы их увидеть, достаточно посмотреть в зеркало. Убрать с него эти две дорожки и посмотреть, - мэр застыл, глядя на Егора абсолютно сумасшедшими глазами.
- Что за дурацкая привычка нюхать кокос с зеркала? Ваш предшественник, Сан Саныч-то Омельченко, то просто водку пил.
- Он ее не пил. Он ее рыл, - ответил мэр. – За то и «бульдозер».
- Кстати, пользуясь случаем давно хотел спросить, - сказал Егор, - почему бабушка моей девушки – прихожанка вашей церкви – нюхает стрептоцид? Культурная ведь бабушка, кандидат наук, а как ни зайдешь в гости, так она пару таблеток стрептоцида между чайными ложками растирает, на клеенку дорожкой выкладывает и обе ноздри, значит, заполняет. Говорит, что помогает от насморка. Я ей посоветовал через купюры нюхать, чтобы удобнее получалось. Заработал проблемы в личной жизни.
- А кто тебе сказал, что я кокаин нюхаю? А про бабушку – ну ведь всей ее пенсии разве что на грамм белого хватит. Да и потом, главное, видеть отражение. Может у нее, Бог в клеенке отражается?
- А в чем Бог у этого вашего негра отражается?
- В глазах прихожан.
- Не понял. Он что с чужих зрачков свой кокос нюхает? – заинтересовался Егор.
- Да пошел ты нах..! – сказал «Космос» и вышел из туалета".
