СМИ продолжают обсуждать тему изменений в китайской политике. Поводом послужили новости о том, что китайскому президенту Си Цзиньпину могут убрать ограничение президентского срока.
На прошлой неделе, сообщает The Economist, Китай перешел от автократии к диктатуре. Си Цзиньпин и так был почти самым могущественным человеком в мире, а теперь ему собираются предоставить безлимитный президентский срок, изменив для этого конституцию. Все это, по мнению автора, говорит о провале Запада, который в течение 25 лет делал на Китай ставку.
После развала Советского Союза, объясняет автор, Запад радовался перспективе включить еще одну «большую коммунистическую страну в мировой экономический порядок». Западные лидеры полагали, что если Китай включить в международные институты вроде Всемирной торговой организации, то он окажется автоматически встроенным в систему, образовавшуюся после Второй мировой войны. Также они думали, что благодаря этому в Китае разовьется рыночная экономика, в результате чего люди станут богатеть и от этого стремиться к демократическим свободам и правам.
Это был здоровый подход, считает автор. По крайней мере, это было лучше, чем изолировать Китай. Китай, между тем, сделался богаче, чем кто бы то ни было ожидал. На определенном этапе даже казалось, что схема работает, как и рассчитывали. Когда Си Цзиньпин пришел к власти пять лет назад, у многих наблюдателей было впечатление, что теперь Китай станет еще лучше соответствовать тому, чего от него хотели на Западе. Но все вышло наоборот: Си Цзиньпин сделал ставку на государственный контроль над экономикой.
Началось с политики. Си Цзиньпин укрепил господствующую позицию Коммунистической партии в государственном управлении, и свою собственную позицию внутри этой партии. Под предлогом борьбы с коррупцией он расправился со своими возможными конкурентами. Он установил цензуру и организовал мониторинг мнений. Правда, частная жизнь людей по-прежнему остается относительно свободной.
Раньше Китай не интересовался внутренней политикой других стран, если другие страны не вмешивались в его внутренние дела. Но прошлой осенью во время партийного съезда Си Цзиньпин предложил китайскую модель управление как пример для других стран, способный конкурировать с либеральной демократией. Он ничего не говорил о том, чтобы действительно экспортировать эту модель, но дал понять, что США для Китая теперь не только экономический, но и идеологический соперник.
Что касается экономики, Китай действительно стал частью мировой экономики. Теперь он крупнейший в мире экспортер, на долю которого приходится более 13% всего экспорта. В нем находятся двенадцать из списка ста самых дорогих в мире компаний. Но при этом Китай так и не стал рыночной экономикой, а с учетом его нынешнего курса и не собирается ею становиться. Просто государство рассматривает множество отраслей как стратегические и вкладывается в них. И хотя Китай теперь занимается промышленным шпионажем не так прямолинейно, как раньше, западные компании по-прежнему жалуются на похищения их интеллектуальной собственности.
Китай принял некоторые западные правила, но наряду с этим он создает свою собственную систему. Яркий пример этого — инициатива «Один пояс — один путь», которая обещает вложить более триллиона долларов в зарубежные рынки. Это план по созданию китайской сети влияния, которая пригодится Китаю в случае, если ему не понравятся какие-нибудь западные правила, и его отношения с Западом испортятся.
Таким образом, Запад, сделав ставку на послушание Китая, проиграл, причем как раз в тот момент, когда западные демократии сами переживают кризис доверия. Ситуация усугубляется протекционизмом США, которые недвусмысленно направляются в сторону торговых войн. Это неправильно, считает автор. Китай, наоборот, нужно продолжать интегрировать, а для этого нужно искать способы уживаться даже при наличии, казалось бы, непримиримых разногласий.
