В пятницу, 14 июня 2013 года, в Иране проходят очередные президентские выборы. Предвыборный процесс начался с того, что в период с 7 по 11 мая граждане, желающие стать кандидатами в президенты, регистрировались в качестве таковых, а 21 мая объявили финальный шорт-лист, в который вошли утвержденные кандидаты. Международные СМИ наблюдают за событиями с большим интересом.
Приближается к концу второй и последний (в непрерывной последовательности) срок президентства Махмуда Ахмади-Неджада. От того, кто окажется новым президентом, может зависеть дальнейшая иранская политика – как внешняя, так и внутренняя.
Иран в последние годы упорно развивал свою ядерную программу, невзирая на международное давление и санкции, приведшие его экономику в критическое состояние.
Полтора года назад, наблюдая обострение отношений между Ираном и Израилем, некоторые эксперты заговорили о перспективах масштабной затяжной войны.По итогам прошлых президентских выборов в Иране (в июне 2009 г.) прошли массовые протесты против фальсификации результатов, продолжавшиеся несколько месяцев. На это власти реагировали усилением контроля, что выражалось, в частности, в жестком подавлении протестов, сильном давлении на прессу и ограничениях доступа к интернет-ресурсам и сервисам.
При этом нынешний президент усиливал конфронтацию с высшим руководителем Ирана – аятоллой Али Хаменеи. Какую форму примет эта конфронтация после того, как выберут нового президента, тоже остается вопросом.
По случаю выборов также был создан специальный англоязычный сайт Iranelectionwatch, цель которого – «привлечь внимание международной аудитории к значимым и интерактивным материалам». Согласно самопрезентации, проект организован «группой журналистов с опытом работы в медиа-организациях как внутри, так и за пределами Ирана».
В Исламской республике действует следующая избирательная схема. Зарегистрироваться в качестве кандидата имеет право каждый совершеннолетний гражданин или гражданка. При этом официальный период подготовки к выборам в сравнении со многими другими странами очень короткий – около месяца. В этом году зарегистрировалось более 680 человек, среди которых было более десяти женщин.
После завершения регистрации заявки рассматривает Совет стражей конституции, состоящий из шести назначаемых высшим руководителем представителей исламского духовенства и шести назначаемых парламентом юристов. Его задача в том, чтобы отсеять кандидатов, не соответствующих требованиям. На рассмотрение кандидатур в Совете уходит порядка недели, после чего оглашается список утвержденных кандидатов, и этот список значительно короче исходного. Скажем, в 2009 г. из 489 зарегистрировавшихся в финал вышли всего четыре кандидата (Мир-Хосейн Мусави, Мохсен Резайи, Мехди Кярруби и, собственно, Махмуд Ахмади-Неджад). После этого начинается предвыборная кампания, которая длится всего около трех недель, а затем проходят выборы (право голоса граждане Ирана получают с 18 лет).
Так как официальные сроки слишком малы, чтобы развернуть массивную предвыборную кампанию, а точного списка кандидатов до последнего момента нет, в Иране развиты механизмы неофициальной предвыборной активности. Иными словами, различные политические группы начинают собираться в коалиции и неофициально провозглашать своих кандидатов, дабы затем продвигать их на выборах. Удобнее всего при таком раскладе выдвигать несколько кандидатур с разными программами. В таком случае, во-первых, больше вероятность, что кто-то от коалиции попадет в финальный список, а во-вторых, когда шансы кандидатов на победу станут более определенными, менее успешные смогут отказываться от участия в выборах в пользу более вероятного кандидата (как это и произошло в этом году).
Тема отсева кандидатов спорная и болезненная, так как это и есть фильтр, позволяющий высшему руководителю регулировать состав кандидатов и, соответственно, политических тенденций, которые они представляют. Обычно при рассмотрении кандидатуры учитываются такие параметры, как общая репутация кандидата, его опыт в управлении, а также лояльность ценностям Исламской революции. Это также может описываться такими общими словами, как «соответствие должности и компетентность». Гульназ Эсфандиари, автор материала на RFE/RL (Радио Свобода), специализирующаяся на Иране, переформулировала эту мысль в применении к грядущим выборам так: «Разыскиваются: несколько хороших ребят, чтобы баллотироваться в президенты. У кандидатов должны быть хорошие навыки управления и преданность исламским и революционным ценностям. Предпочтительны кандидаты, которые непоколебимо преданны и беспрекословно послушны высшему руководителю аятолле Али Хаменеи, демонстрируют отчетливые антизападные настроения и могут представить документальное свидетельство своих жестких политических и религиозных взглядов. Заявки будет отбирать Совет стражей конституции. Оппозиционеры могут не беспокоиться, их всё равно не пропустят».
Политические силы в Иране традиционно делят на принциплистов (сторонников фундаментализма и консерватизма), реформистов и независимых. Принциплисты — это обобщающее понятие: среди них есть свои объединения и течения. В числе прочего, их отличает бескомпромиссность во внешнеполитических вопросах. Сейчас во властных структурах преобладают именно они, и к ним долгое время относили Ахмади-Неджада, пока он не вступил в конфликт с высшим руководителем аятоллой Али Хаменеи.
Напряжение было с конца первого срока президента, но открытый конфликт начался с того, что Ахмади-Неджад в 2011 г. уволил главу разведки, которого Хаменеи, наоборот, очень ценил. Хаменеи в ответ на это отменил президентское решение – полномочие, редко применяемое на практике. В знак протеста Ахмади-Неджад на 11 дней самоустранился от выполнения своих президентских обязанностей, чем вызвал возмущение среди духовенства, парламентариев и военных. После этого взаимодействие Ахмади-Неджада с парламентом (где преобладают сейчас сторонники верховного аятоллы) неоднократно происходило в режиме шантажа и ультиматумов, что также не добавило ему популярности среди принциплистов.
Что касается декларируемых расхождений с принциплистами, то Ахмади-Неджад и его сторонники начали сильно клониться в сторону национализма. Рахим Машайи, союзник Ахмади-Неджада, которого он продвигал в качестве кандидата, заявлял, в частности, что единственная истинная версия ислама – это та, что в Иране. Это радикально противоречит риторике, которой придерживаются аятоллы и поддерживающие их принциплисты.
По итогам фильтрации зарегистрировавшихся граждан в финальный список кандидатов вошли: Мохаммад Багер Галибаф (Калибаф), Мохаммад Гарази, Саид Джалили, Мохсен Резайи, Хасан Рухани, Мохаммад-Реза Ареф, Голямали Хаддад Адель и Али Акбар Велаяти.
Особенно отметим двух зарегистрировавшихся, но исключенных их списка кандидатов. Это бывший президент Али Акбар Хашеми-Рафсанджани и ставленник Ахмади-Неджада Эсфандияр Рахим Машаи. Рафсанджани зарегистрировался в последний момент, так как отказывался это делать, пока не получит добро лично от высшего руководителя. Его в качестве компромиссного и выигрышного варианта усиленно склоняли к этому реформисты. Идея была в том, что его, вероятнее всего, не отфильтруют (в частности благодаря хорошим отношениям с высшим руководителем), а по итогам предыдущего периода правления он уже зарекомендовал себя как практичный и умеренный государственный деятель. Перед самым завершением регистрационного периода он получил письмо, в котором Аль Хаменеи одобрил регистрацию. Машаи, регистрация которого тоже была под вопросом в силу сложных отношений Ахмади-Неджада с высшим руководителем, в итоге зарегистрировался в тот же день.
Как считает политолог Саид Ранема (Saeed Rahnema), это создало трудную ситуацию для Совета стражей конституции. Допустить Машаи к участию в выборах в силу сложившихся обстоятельств никто не хотел, и «отфильтровать кандидатуру Машаи, несмотря на угрозы Ахмади-Неджада, было бы проще», чем Рафсанджани, «весьма авторитетную фигуру и символ постреволюционного периода». Однако устранение Машаи увеличило бы шансы Рафсанджани на победу, что было явно нежелательно. Вариант оставить обоих тоже никому не нравился. «В итоге они остановились на радикальном решении – устранить обоих, опасаясь, что многие недовольные иранцы будут стратегически голосовать за Рафсанджани, и режиму придется, как и в прошлый раз, прибегнуть к фальсификации результатов».
После того как был объявлен шорт-лист, от участия в выборах отказались попавшие в него Мохаммад-Реза Ареф и Голямали Хаддад Адель. Адель – представитель так называемой принциплистской коалиции «2+1», которая была создана в середине декабря 2012 г. и куда, помимо него, входят Велаяти и Галибаф, также вошедшие в шорт-лист, однако он имеет репутацию умеренного политика. Ареф, объявивший об отказе от участия 11 июня, был отчетливо реформистским кандидатом. Оба вышли из игры, дабы не создавать конкуренции Рухани как более компромиссной и потому перспективной кандидатуре в ответ на письмо экс-президента-реформатора Мохаммада Хатами.
Итого в финальный список кандидатов входят теперь 6 человек: Галибаф, Гарази, Джалили, Резайи, Рухани и Велаяти.
Итак, Али Акбар Велаяти и нынешний мэр Тегерана Мохаммад Багер Галибаф представляют коалицию «2+1». Велаяти предлагает программу, направленную на преодоление экономических проблем посредством стабилизации цен и борьбы с безработицей, но никогда не славился слишком хорошим знанием экономики. В числе прочего декларируется намерение модифицировать внешнюю политику так, чтобы снять ограничения, налагаемые санкциями, а также установить дружеские отношения с соседними странами. При этом он известен как сторонник жесткого курса, и его обвиняют в организации убийств иранских оппозиционеров за рубежом.
Галибаф заслужил популярность не в последнюю очередь за счет эффективных градостроительных преобразований в Тегеране и пользуется репутацией прагматика и относительно здравомыслящего политика. Он также очень критически высказывался о политике Ахмади-Неджада, возлагая ответственность за экономическую нестабильность на внешнеполитическую агрессивность нынешнего президента. Правда, недавно была опубликована аудиозапись, на которой Галибаф с гордостью рассказывает о том, как он руководил жестким подавлением гражданских протестов в 1999 г.
Мохаммад Гарази – наименее известный кандидат из списка. Он считается относительно умеренным политиком. В прошлом был министром энергетики и телекоммуникаций, но также имеет связи со Стражами исламской революции. В качестве приоритета в случае избрания заявил, что будет бороться с инфляцией. Кроме того, сказал, что у него мало денег на предвыборную кампанию и что единственное, чем он располагает, - это опыт.
Саид Джалили известен, в первую очередь, как представитель Ирана на международных переговорах по ядерной программе и сторонник антизападной позиции. В настоящий момент он занимает должность секретаря иранского совета безопасности. Имеет связи с высшим руководителем Ирана. Декларирует приверженность «прогрессу, справедливости и противостоянию», а также считает, что необходимо, в первую очередь, полагаться на религию и традиции.
Мохсен Резайи был одним из кандидатов на предыдущих выборах, а также участвовал в выборах 2005 г. В прошлом был главой Корпуса стражей исламской революции и известен как консервативный политик. Как и другие кандидаты, имеет связи с высшим руководителем и критикует политику Ахмади-Неджада. Он считает, что ядерная программа Ирану нужна, и переговоры по её поводу надо продолжать, но хочет повернуть эти переговоры так, чтобы с Ирана сняли санкции.
Наконец, Хасан Рухани – фигура, на которую делают ставку реформисты. Будучи независимым кандидатом, он находится в тесных отношениях как с высшим руководителем Али Хаменеи, так и с бывшим президентом Рафсанджани, причем в одном из интервью он заявил, что с последним всегда советуется при принятии важных решений. Рухани также говорил, что хочет создать непредвзятое правительство, в состав которого войдут представители различных партий и гражданских групп. Именно его призвали поддержать Хашеми-Рафсанджани и Хатами.
Хотя президент в Иране занимает подчиненную позицию по отношению к главе государства (высшему руководителю) позицию, тем не менее, роль президентов в жизни республики всегда была существенной. За историю её существования в Иране сменилось уже пять президентов (шестой, Ахмади-Неджад, должен смениться в ближайшее время).
Первым стал избранный в 1980 г., при высшем руководителе аятолле Хомейни, Абольхасан Банисадр. До революции он был соратником Хомейни, и после образования республики тот поддерживал его избрание президентом. Однако вскоре их отношения начали портиться, и в июне 1981 г. меджлис вынес Банисадру импичмент. Банисадр счел это государственным переворотом и пытался вернуться к должности, однако власть последовательно противостояла, в частности уничтожая его сторонников физически, и в итоге Банисадр бежал за границу.
2 августа 1981 г. президентом стал Мохаммад Али Раджаи, бывший при Банисадре премьер-министром. Проявить себя в качестве президента Раджаи не успел, так как был убит 30 августа 1981 г. Считается, что его убили представители леворадикальной организации моджахедов иранского народа, которая стала вести борьбу против Исламской республики после того, как пореволюционные власти Ирана расправились с недавними левыми попутчиками.
В октябре 1981 г. президентом избрали Али Хаменеи, опять же при поддержке Хомейни. Он стал первым президентом из среды духовенства, хотя первоначально Хомейни настаивал на том, чтобы представители духовенства эту должность не занимали. Али Хаменеи был президентом два срока подряд, то есть 8 лет, с 1981 по 1989 гг. После этого он стал высшим руководителем (аятолла Хомейни умер летом 1989 г.). При вступлении в должность президента Хаменеи пообещал бороться с либерализмом и левыми движениями, якобы находящимися под американским влиянием. Его внутренняя политика отличалась нетерпимостью к несогласию и жестким подавлением протестов.
На время его правления пришлась ирано-иракская война, во время которой он сблизился со Стражами исламской революции, поддержкой которых пользуется и сейчас. Премьер-министром при нем (и последним премьер-министром в республике, так как должность потом была упразднена) был Мир-Хосейн Мусави, впоследствии ставший его открытым оппонентом. В то время они в ряде случаев выступали единомышленниками. В частности, после окончания ирано-иракской войны они оба выступили против решения Хомейни, который настаивал на ответном вторжении в Ирак.
После Хаменеи президентом, тоже в течение 8 лет, был Али Акбар Хашеми-Рафсанджани, заслуживший репутацию умеренного прагматика-консерватора, который стремился, в первую очередь, стабилизировать экономику (его важной задачей было восстановление Ирана после войны) и пользовался большой популярностью у представителей верхнего и среднего класса. Правдп, бедные жители и крестьяне, на которых его преобразования почти не распространялись, оценить его усилий не могли. Реформы, которые он пытался проводить, встречали сильное препятствие со стороны очень влиятельных Стражей исламской революции.
Мохаммад Хатами был президентом в течение двух сроков, с 1997 по 2005 гг. Примечательным в его избрании было то, что он получил 70% голосов, хотя в преддверии выборов СМИ активно продвигали другого кандидата – консерватора Али Натек-Нури. За Хатами массово голосовали даже консервативно настроенные группы населения, хотя он открыто декларировал свою позицию и стал первым президентом-реформистом. Хатами был поборником индустриализации и так называемого «диалога цивилизаций». Его политика, ориентированная на демократические методы, регулярно приводила к конфликтам с консервативными силами, в результате чего многие его преобразовательные проекты не удались, и это вызвало в рядах его сторонников некоторое разочарование.
В 2005 г. к власти пришел мэр Тегерана Махмуд Ахмади-Неджад.
Ни один из кандидатов не выглядит фигурой, радикально рвущей с традицией Bсламской революции. Однако от оттенков зависит многое – например, в готовности пойти на сложно устроенный компромисс по ядерному вопросу, снизить уровень агрессивности внешней риторики или уменьшить активность Стражей исламской революции за границами страны. Некоторые надежды в этом смысле связываются с Рухани, вышедшим на второе место по опросам. Но не исключены неожиданные ходы и со стороны лидера опросов Галибафа.
