1 ноября 2014 г. начал работу новый состав Еврокомиссии, возглавляемой Жан-Клодом Юнкером и часто, с подачи самого Юнкера, именуемой «Комиссией последнего шанса». Формирование новой комиссии сопровождалось многочисленными обсуждениями, прогнозами и спорами в западной прессе.
Комментарий по поводу нового состава Еврокомиссии опубликовали в блоге Лондонской школы экономики два бременских социолога Арндт Вонка (Arndt Wonka) и Хольгер Деринг (Holger Döring). По их мнению, комиссия Юнкера – самая политизированная комиссия за всю историю существования института. «Новая комиссия, - пишут авторы, - исключительна хотя бы потому, что ее назначению было посвящено небывалое количество публикаций в СМИ. Это медийное внимание стало результатом того, что Европарламент успешно провел политическую капитализацию двух изменений в правилах назначения, согласно Лиссабонскому договору». Однако большая политическая шумиха вокруг формирования новой Комиссии – это еще не признак существенных качественных изменений в ее политическом значении.
Начиная с 1985 г. политический вес этого института постоянно нарастал, так как правительства выдвигали на посты еврокомиссаров все более известных и влиятельных политиков. В Комиссии Юнкера практически все участники – карьерные политики с опытом государственного управления и работы в национальных парламентах. Около 80% новых комиссаров – бывшие министры, что было характерно и для предыдущих составов. Однако это первая комиссия, в которой оказалось четыре бывших премьер-министра и два бывших заместителя премьер-министра. Эта тенденция объясняется тем, что понимание значения и возможностей этого института в политике ЕС приходило постепенно. На нынешнем этапе все хотят, чтобы туда входили представители стран, уже доказавшие в прошлом свою лояльность национальным интересам и способность их отстаивать.
«Насколько большое значение будет иметь политический послужной список новых комиссаров и председателя Комиссии в политике ЕС, еще только предстоит узнать, - заключают комментаторы. – Но у нового руководства Комиссии есть "политический вес", благодаря которому она могла бы играть важную роль в определении политики Союза в последующие пять лет».
«Жан-Клод Юнкер, - комментирует аналитик Deutche Welle Христоф Хассельбах (Christoph Hasselbach), - это европейский политик старого поколения. Он занимался политикой не одно десятилетие, знает каждого Тома, Дика и Гарри в Брюсселе и неустанно стремился к европейской интеграции. В то же время, он человек баланса и компромисса и искусный организатор коалиций. Иными словами, Юнкер – это неотъемлемая часть брюссельского механизма. Для многих европейских правительств это означает, что он как никто другой подходит на роль нового председателя Еврокомиссии. Для других, по той же самой причине, он совершенно не подходит на эту позицию. Однако в случае с Юнкером мы, по крайней мере, знаем, что мы получили, - будь то к лучшему или к худшему».
Состав комиссии Юнкера, пишет Хассельбах, у многих вызывает ассоциацию со стаей лисиц, которым поручили охранять курятник (под курятником в данном случае подразумевается ЕС). Чего стоит один Пьер Московиси, в прошлом французский министр финансов, а ныне отвечающий за экономику еврокомиссар, который «открыто отказался опираться на критерии европейской экономической стабильности». Или Джонатан Хилл с тесными связями с лондонскими банкирами, который будет следить за европейскими финансовыми процессами и рынками капитала. Тем не менее, автор считает, что такой состав представляет собой блестящее решение, потому что каждый еврокомиссар будет находиться под постоянным и пристальным присмотром представителей прочих стран ЕС, которые будут старательно следить, чтобы он не действовал в ущерб интересам других ради выгоды для своей страны. При этом сфера ответственности у каждого комиссара не уникальна – она пересекается с обязанностями некоторых других. Таким образом, есть вероятность, что благодаря такой конфигурации Юнкер добился баланса власти среди еврокомиссаров.
Будучи поборником евроинтеграции, оговаривает Хассельбах, Юнкер смотрит на вещи трезво и понимает, что сейчас тема расширяющейся евроинтеграции, мягко говоря, непопулярна. Судя по его высказываниям, свою основную задачу он видит в том, чтобы преодолеть растущую разобщенность внутри самого ЕС, в первую очередь взаимное недовольство между богатым севером и бедным югом. Еще одна проблема, которой предстоит серьезно заниматься, - это проект выхода Британии из ЕС, широко поддерживаемый британской общественностью и вызывающий беспокойство у лидеров Союза. «Баррозу, - заключает автор, - призывал к тому, чтобы было “больше Европы”, но в итоге граждане ЕС получили запрет на использование традиционных лампочек. Комиссии Юнкера придется вести себя иначе».
О еврокомиссарах по отдельности также много комментариев. Большая волна публикаций имела место по поводу назначения Фредерики Могерини верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности. О ней, в частности, говорили, что ее опыт работы с международными отношениями крайне незначителен (она была министром иностранных дел Италии всего шесть месяцев), а также упрекали за идеализм, имея в виду ее проекты дипломатического урегулирования конфронтации с Россией.
Из еврокомиссаров, область деятельности которых также тем или иным образом связана с Россией, много писали про Мароша Шефчовича, который возглавил проект европейского Энергетического союза. Марош Шефчович в одном из своих выступлений заявил, что Европе необходима целенаправленная энергетическая политика, а для этого нужно единодушие между государствами. Шефчович, пишет британский аналитический ресурс Responding to Climate Change, бесспорно, опытный политик и уже работал в Еврокомиссии, однако его фигура на должности главы «энергетического союза» смотрится не вполне убедительно. Во-первых, он представитель Словакии, а словацкое правительство сопротивляется программам по борьбе с глобальным потеплением (область, тесно связанная с энергетикой). Во-вторых, опять же, словацкое правительство поддерживает тесные связи с Россией, а энергетика – это одна из существенных составляющих в противостоянии между Россией и ЕС, и сам Энергетический союз – это «конструкт, появившийся в ответ на российскую агрессию в адрес Украины».
Собственно, от главы Энергетического союза, считает автор, следовало бы ожидать, что он будет способствовать снижению энергозависимости участников ЕС от России. При этом премьер-министр Словакии Роберт Фицо еще в августе заявил, что европейские санкции против России контрпродуктивны. Иными словами, ожидать от Шефчовича провозглашаемой им целенаправленности в противовес именно России, как планировалось при создании концепции союза, едва ли имеет смысл. При этом ему предстоит сотрудничать с Мигелем Ариасом Каньете (Испания), отвечающим за борьбу с глобальным потеплением и энергетику, а Каньете – тоже довольно противоречивая фигура. Правда, в его случае сомнения вызывает, прежде всего, экологический аспект из-за его прочных связей с нефтяными компаниями.
Также много внимания уделяется еврокомиссару Йоханенсу Хану, в ведении которого находится европейская политика соседства и «переговоры по расширению Евросоюза». В комиссии Баррозу Хан ведал региональной политикой. «Термин "переговоры", - комментирует австрийское англоязычное издание The Local, - добавили в описание этой позиции только что, так как Юнкер заявил, что никакого расширения в течение его пятилетнего председательства не будет». В настоящий момент ведутся переговоры о присоединении к ЕС Турции, Сербии и Черногории. Македония и Албания рассматриваются в качестве стран-кандидатов на вступление. «Однако наиболее сложной задачей Хана, - комментирует The Local, - будет работа с ситуацией на Украине».
О положении дел с расширением ЕС и политикой соседства рассуждает итальянский политолог Луиза Кьоди (Luisa Chiodi) из международного аналитического центра Osservatorio Balcani e Caucaso. Автор считает хорошей новостью для Балкан уже тот факт, что в Комиссии сохранилась позиция, занимающаяся темой расширения ЕС. Речь идет, прежде всего, о странах, уже ведущих переговоры о присоединении. Сразу после назначения Юнкера на пост председателя ЕК ходили слухи о том, что такой повестки может вообще не быть. Еще одна хорошая новость состоит в том, что эту должность занял австриец Хан, а не, скажем, словак Шевчович, у которого есть мотив сопротивляться интеграции балканских стран в ЕС, потому что он представитель одного из пяти государств, не признавших Косово.
«Однако формулировка, - оговаривает Кьоди, - помещает "политику соседства" перед "расширением". Кроме того, два прежде отдельных стратегических направления теперь объединены в руках одного руководителя. Это все свидетельствует о том, что страны Юго-Восточной Европы теперь представляются менее приоритетными а политике ЕС. А вот что касается стран Восточного соседства (а также и средиземноморских государств), Европа, наоборот, видимо, собирается уделить им больше внимания».
Между тем, у объединения двух стратегий в одну есть и более широкий контекст. «Прежде всего, расширение ЕС было стимулом к региональному примирению, в то время как политика соседства в Восточной Европе и на Кавказе сделала большой вклад в ухудшение отношений с Россией и довела до того, что Украина теперь оказалась в ситуации негласной войны с Москвой. Поэтому новому еврокомисссару предстоит сложная задача по переосмыслению политики соседства (которая, конечно, существовала и до арабских революций и украинского кризиса, но именно благодаря им набрала вес) и преобразованию ее в инструмент по разрешению конфликтов».
Также Евросоюзу придется строить политику соседства не только исходя из своих «отношений с постсоветскими странами, но и в зависимости от действий Путина. Собственно, все соглашения о партнерстве сейчас происходят в контексте нынешнего дипломатического кризиса с Россией, и – естественно – в каждой стране, в том числе и в Украине, успех переговоров в Брюсселе – это индикатор качества отношений с Россией: самая политически удаленная от Москвы страна (Молдавия) благополучно подписала соглашение о партнерстве с ЕС, в то время как Армения, заморозившая переговоры, - политически ближе всех к России».
Так или иначе, заключает Кьоди, переосмысление структуры политики – это максимум того, что можно ожидать от Хана. Даже при наилучшем развитии отношений с Восточной Европой ЕС не сможет оказывать нуждающимся странам экономическую поддержку, так как сам испытывает большие трудности.
