СМИ обсуждают планы нового французского руководства по преобразованиям в стране. За развитием событий, в частности, пристально наблюдает американское издание Bloomberg.
Если президент Франции Эммануэль Макрон больше говорит в обобщенных терминах про обновление и долгожданные реформы, то премьер-министр Эдуард Филипп говорит прагматически, пишет Bloomberg. Важным нововведением, по словам Филиппа, должен стать отказ Франции от «дурной привычки» расходовать государственные средства, так как ее бюджет больше этого не позволяет. Это должно проявиться в сокращении налогов, в том числе взимаемых с корпораций и с богатых граждан. Также премьер-министр пообещал создать 15 000 новых тюремных мест, повысить цены на сигареты, увеличить эффективность системы здравоохранения и обновить французскую образовательную систему.
В другом материале Bloomberg рассуждает о том, кто больше всего выиграл от того, что власть во Франции досталась Макрону и его единомышленникам. Макрон обещал решительно расправиться со старой системой, которая перестала работать. С ним вместе у власти оказалось поколение молодых лидеров, многие из которых никогда не имели дела с политикой. В принципе, Франция действительно нуждается в переменах, в частности в новых лицах в истеблишменте, и в этом смысле можно говорить о потенциальной выгоде для всего французского общества. Но фактически приход к власти Макрона пока что оправдал себя в глазах гораздо более узкой группы – подрастающих представителей элиты.
В каждой стране, объясняет автор, есть своя фабрика элит. В Британии, например, это Оксфорд и Кембридж, в США – университеты Лиги Плюща, во Франции – Национальная школа администрации. Французская фабрика относительно мала – всего 80-100 выпускников в год. Но их специфика в том, что их сразу берут на ответственные бюрократические должности. Из-за тесных связей между правительством и бизнесом во Франции эти выпускники также присутствуют и в деловой сфере.
С приходом Макрона власть этой элиты усиливается, и причины у этого отнюдь не конспирологические. Дело в том, что элита представляет собой сообщество, и проблемы в этом сообществе лучше всего решаются благодаря взаимопомощи его представителей. Долгое время ситуация была такова, что молодые неопытные политики, оказавшись у власти, попадали в сильнейшую зависимости от старших и более опытных политиков. Но здесь Макрон удачно исключил из игры многие такие кадры, мотивируя это необходимостью перестроить истеблишмент. Таким образом, у нового поколения оказались развязаны руки.
Аналогичным образом в интересах подросшей элиты работает и инициатива Макрона запретить политикам занимать сразу несколько должностей. Тут тоже есть двусмысленность. Из-за сложной бюрократии местным администраторам часто бывает очень трудно получить от вышестоящих органов одобрения или субсидии. Наиболее простой способ это сделать – самому занять соответствующую должность, оставаясь при этом администратором. Запрет занимать несколько должностей, возможно, основывается на лучших побуждениях, но на практически это ведет к тому, что власть местных администраций уменьшится, а власть бюрократии, возглавляемой элитой, возрастет.
Это только некоторые примеры изменений, усиливающих власть молодой элиты. Проблема здесь, отмечает автор, не в том, что она недостаточно хороша, чтобы управлять Францией – наоборот, это люди с хорошим образованием и отвечающим задачам воспитанием. Проблема в том, что это сравнительно небольшая группа людей с одинаковым образованием, похожими карьерами, сходным происхождением и тесными связями между собой. По этой причине у них, скорее всего, и одинаковые предубеждения. Кроме того, это всё ведет к укреплению власти неизбираемых бюрократов в ущерб власти избираемым служащим.
