На прошлой неделе президентская избирательная кампания в Армении вышла на финишную прямую. 20 января 2008 года Центральная избирательная комиссия завершила процесс регистрации претендентов на высший государственный пост республики. 21 января стартовала предвыборная агитация. За право стать президентом Армении борются девять кандидатов. В предвыборной гонке участвует нынешний премьер-министр Армении Серж Саркисян (который, начиная с мая 2007 года, рассматривается Кремлем в качестве главного пророссийского кандидата). Соперники лидера Республиканской партии (армянской «партии власти», имеющей парламентское большинство):
- первый президент Армении (1991-1998 гг.) Левон Тер-Петросян,
- лидер партии «Оринац Еркир» (экс-спикер, а ныне депутат парламента республики) Артур Багдасарян,
- руководитель партии «Национальное Единение» Арташес Гегамян,
- лидер Национально-демократического союза (экс-премьер республики и главная интрига президентских выборов-1996) Вазген Манукян,
- представитель старейшей армянской партии «Дашнакцутюн» Ваан Ованнисян,
- лидер «Народной партии» Тигран Карапетян,
- бывший советник президента (а до того министр иностранных дел) Нагорного Карабаха Арман Меликян,
- лидер партии «Национальное согласие» Арам Арутюнян.
Согласно Основному закону Армении, глава государства избирается на пятилетний срок. Армения, как и Россия сегодня (а Украина в 2004 году) подошла к разрешению проблемы двух сроков. В 2003 году, 5 марта, ныне действующий президент Армении Роберт Кочарян выиграл президентские выборы. Это была его вторая президентская победа (первая была одержана в 1998 году после ухода в отставку первого лидера Армении Левона Тер-Петросяна). По Конституции, президент Армении не может находиться на высшем государственном посту более двух легислатур. И Роберт Кочарян принял решение не нарушать конституционные положения и не пролонгировать свое пребывание у власти, несмотря на то, что идея «третьего срока» обсуждалась в политическом сообществе республики даже накануне и сразу после парламентских выборов (они прошли в мае 2007 года). В канун конституционного референдума (прошел в ноябре 2005 года) многие эксперты и политики в Армении высказывали версию о пересадке Кочаряна в кресло премьер-министра. Внесение поправок в Основной закон страны, инициированное Кочаряном, рассматривались в 2005 году как «технологический прием». Мол де президент Армении намеренно вносит поправки, расширяющие полномочия правительства, чтобы потом его же и возглавить.
Сегодня в Ереване эта тема активно не дискутируется, она словно бы ушла из повестки дня. Для этого, на наш взгляд, есть две причины. Первая - это парламентская неудача партии «Процветающая Армения» (ее рассматривали как политическую опору именно уходящего президента). В мае 2007 года результат Республиканской партии превысил результат второй «партии власти» в три раза. Тогда же Армения продемонстрировала, что тактика двух «партий власти» не слишком эффективна. Возможно, именно после этого Кремль, впечатленный поражением «Процветающей Армении», отчасти «слил» политических дублеров «Единой России» - «Справедливую Россию». Вторая - это возвращение в большую политику первого президента Армении Левона Тер-Петросяна. Об этой причине исследует сказать особо. Выход из тени первого главы Армянского государства является политическим прецедентом, имеющим значение для всего постсоветского пространства.
Впервые после 1991 года именно в этой республике бывший глава государства планирует свое возвращение во власть. Ушедшие с президентских постов лидеры Украины Леонид Кравчук и Леонид Кучма не помышляли о подобном. Борис Ельцин после своего последнего “сильного решения” превратился в политического пенсионера, изредка позволявшего себе критиковать преемника по мелочам. По этому же разряду сегодня проходит и президент Грузии Эдуард Шеварднадзе. Что же касается президентов Грузии и Азербайджана Звиада Гамсахурдиа, Аяза Муталибова и Абульфаза Эльчибея, то все они не сами покидали свои посты. Избавиться от сложного бремени власти им помогли их противники (многие из которых были сначала соратниками). Пример Михаила Горбачева, участника российской президентской гонки 1996 года, не может рассматриваться как релевантный. Горбачев никогда не был российским лидером, он возглавлял ушедшее в небытие государство - Советский Союз. В 2007 году Левон Тер-Петросян и команда его соратников решили изменить постсоветскую традицию “исхода” из политики высшего уровня.
Возвращение Тер-Петросяна в большую политику сразу спутало все карты тем, кто пытался «без шума и пыли» провести операцию «преемник». После майских парламентских выборов и победы Республиканской партии (первым номером которой стал Серж Саркисян, занявший премьерский пост после смерти Андраника Маргаряна 25 марта 2007 года) Роберт Кочарян выразил свою открытую поддержку главе правительства. С этого времени Серж Саркисян стал рассматриваться как преемник действующего президента. Заметим в этой связи, что такое номинирование было сделано задолго до официальной даты президентских выборов. В отличие от российского «наследника», Саркисян имеет возможность походить в преемниках достаточно долго.
Вторым отличием ереванского преемника от московского является та среда, в которой он вынужден бороться за высшую власть. Саркисян не является политическим (равно как и медийным) монополистом. Он конкурирует с оппонентами, а использование административного ресурса его аппаратам является ограниченным. По справедливому замечанию ереванского эксперта Самвела Мартиросяна, «эти выборы довольно интересны тем, что еще летом никаких особенных сюжетных линий не ожидалось. Весной прошли выборы в парламент, в результате которых подавляющее большинство голосов получила правящая Республиканская партия, а оппозиция практически осталась за бортом. В целом наблюдалась полная апатия среди электората, который совершенно спокойно продавал свои голоса, поскольку какой-либо альтернативы все равно не наблюдалось. Однако в сентябре в политику вернулся первый президент страны Левон Тер-Петросян, который десять лет молчал, избегая каких-либо контактов с прессой. После этого ситуация резко накалилась, ряд оппозиционных партий примкнул к этому лидеру. Власти начали проявлять нервозность, что говорит о том, что подобного развития ситуации они не ожидали». То есть у власти появился реальный оппонент. И это не тот оппонент, от которого легко отмахнуться, обвинив его в «маргинальном положении».
Напомним, что с первым президентом Армении связано такое ключевое для любой страны событие, как достижение независимости. 21 сентября 1991 года в Армении состоялся референдум по вопросу о самоопределении этой закавказской республики. В голосовании приняли участие 94,99 % избирателей, и 99 % проголосовавших высказались за выход Армении из состава Советского Союза. 23 сентября 1991 года была принята “Декларация о государственной независимости Армении”. При этом Армения тогда была единственной республикой, покинувшей СССР по советскому же законодательству (по Закону о выходе союзных республик из Советского Союза). А до того было участие в создании комитета «Карабах», борьба с всесильной КПСС за «миацум», арест и небольшое («либеральное» по «перестроечным» меркам) пребывание в заключении (с декабря 1988 по май 1989 гг.). Нельзя забывать, что именно Тер-Петросян вывел на всеармянскую орбиту Роберта Кочаряна (до того возглавлявшего непризнанную Нагорно-Карабахскую Республику).
После того, как 3 февраля 1998 года первый президент Армении оставил свой пост и подал в отставку (главная причина - расхождения с высшим руководством страны по вопросу о перспективах нагорно-карабахского урегулирования), Тер-Петросян старался держаться в стороне от публичных оценок внутри- и внешнеполитического развития государства. Вместо «работы с документами» первый президент Армении вернулся к работе с историческими источниками. Востоковед по образованию (доктор филологических наук, получивший ученую степень еще в 1987 году) Тер-Петросян занимался подготовкой фундаментального исследования “Армяне и крестоносцы” (автор запланировал издание шести томов). В 2005 и в 2007 гг. уже вышли два тома. Однако после более, чем девятилетнего молчания первый президент Армении заговорил.
Поводом для его выступления стало празднование 16-летия независимости республики. 21 сентября 2007 года он стал главным возмутителем спокойствия: «Через 16 лет после обретения независимости мы стоим перед водоразделом. Главной задачей на сегодняшний день является разрушение и избавление от нынешней властной системы, от насквозь коррумпированного сверху донизу преступного режима, который руководствуется не волей народа и законами, а обычаями воровского мира». Именно так оценил «текущий момент» первый президент Армении на торжественном приеме в честь 16-летия провозглашения независимости, организованном Армянским общенациональным движением (АОД, первой посткоммунистической правящей партией).
С этого момента именно бывший президент и нынешний преемник стали двумя главными претендентами на пост главы Армянского государства. По мнению одного из ведущих ереванских аналитиков Александра Искандаряна, «разделение кандидатов идет не по принципу, кто сколько наберет голосов. Причина в том, что остальные семь кандидатов выполняют на выборах служебную роль. Они баллотируются в президенты не с целью занять этот пост. Преследуются другие задачи. Некоторые хотят заявить о своей политической позиции, некоторые показать положение своей партии, некоторые просто не могут не выдвигаться, и так далее. Но суть в том, что всерьез на президентский пост претендуют только два кандидата».
Тем не менее, некоторые кандидаты уже позиционировали себя в качестве поборников «третьего пути» (наиболее ярко это сделал Вазген Манукян, экс-премьер Армении, сначала соратник, а потом жесткий оппонент Тер-Петросяна и действующей власти). Таким образом, в президентских выборах есть интрига. Никакого заранее готового ответа на вопрос о том, кто станет новым лидером республики, сегодня не существует. Политологи и политики в Армении по-разному оценивают возможные итоги 19 февраля (предварительные итоги выборов будут озвучены 20 февраля, а окончательные - 26 февраля 2008 года). Есть те, кто считает, что победа Саркисяна наиболее вероятна. Есть те, кто считает возможным второй тур. Есть те, кто отказывается сегодня делать четкий прогноз. И есть даже те, кто считает, что при высоком уровне контроля над подсчетом голосов возможен провал операции «преемник». В любом случае нет никакого предопределения. Споры идут как между кандидатами, так и между интерпретаторами выборной гонки.
У двух главных оппонентов разные ресурсы, различные преимущества и слабые места. Если Серж Саркисян известен как умелый менеджер, администратор, то Тер-Петросян, прошедший в 1988-1990 гг. школу митингов и противоборства с КПСС и КГБ, - прирожденный публичный политик. И он доказал это в 2007 году, вернувшись в знакомую ему митинговую стихию ереванских площадей. Последняя географическая «привязка» дана здесь не случайно. Тер-Петросян пока в основном ограничивается в своей агитации столицей Армении. Регионам его предвыборная работа еще не слишком хорошо знакома. Впрочем, Ереван - это примерно треть населения Армении. Это сама по себе немаленькая цифра, особенно, если вспомнить тезис великого организатора массовых акций Владимира Ульянова (Ленина) о том, что главное - «это не численный перевес вообще, а численный перевес в столицах». Однако Серж Саркисян имеет хорошую властную инфраструктуру (это и партийный аппарат, и аппарат правительства, и парламентские депутатские возможности - поездки к избирателям, встречи и агитация за премьер-министра депутатов). Как замечает Александр Искандарян, «Республиканская партия (армянская «партия власти») имеет хорошую сеть представительств в регионах, это, конечно, не «Единая Россия», но в каком-то смысле она является профсоюзом чиновников и аффилированного бизнеса. Другие партии не располагают такими возможностями». У первого президента Армении, конечно, есть своя харизма и свой ресурс популярности, но нет развитой партийной сети, охватывающей «глубинку».
И Саркисян, и Тер-Петросян в одинаковой степени могут быть обвинены в ошибках и провалах. Если преемник Кочаряна может стать мишенью для критики за нынешнее состояние дел в экономике, социальной сфере, борьба с криминалом, то первый президент Армении будет вынужден отвечать на претензии по поводу «холодных и темных 1990-х». Ну, и конечно, стремление Тер-Петросяна к компромиссам по Карабаху, озвученное им в середине 1990-х гг., активно представляется как не вполне патриотичное.
Таким образом, в Армении соревнуются два разных политика (по своему политическому происхождению, методам работы и ценностным приоритетам). Вместе с тем нельзя не увидеть пункты консенсуса между двумя оппонентами. Это, конечно же, о каких бы компромиссах кто ни говорил, решимость помогать НКР и защищать самоопределение карабахских армян (другой вопрос - масштаб допустимых компромиссов). Вторым пунктом консенсуса является внешняя политика. И Саркисян, и Тер-Петросян будут защищать принципы комплиментаризма (то есть диверсифицированной внешней политики, позитивные отношения и с Москвой, и с Вашингтоном, и с Тегераном). Другая политика в Ереване сегодня вряд ли возможна. Выходы Армении во внешний мир ограничены (это – Грузия и Иран). Состояние лишь прерванной войны с Азербайджаном, блокада со стороны Турции заставляют Ереван маневрировать между интересами «сильных мира сего». На Южном Кавказе популярна шутка о том, что Армении удается одновременно получать российское оружие, американскую финансовую помощь (которую на уровне Конгресса США имеет даже НКР) и при этом дружить с Ираном. Однако эта шутка родилась не от хорошей жизни, а из постсоветских геополитических реалий.
Не понимать этого, и ранжировать всех политиков в Армении на правильных «пророссийских» и неправильных «прозападных» было бы для Москвы большой ошибкой. Между тем, именно такой подход сегодня обозначили близкие Кремлю политтехнологи. По словам Вячеслава Никонова, «...со стратегической точки зрения кандидатура Сержа Саркисяна Москву устраивает, и поддержка будет ему обеспечена на самом высоком уровне». Мотивацию такой поддержки Никонов объясняет следующим образом: «У премьера репутация пророссийского политика, и она вполне заслуженна. Саркисян давно и хорошо знаком с Путиным - еще по работе силовых СНГовых структур, при нем расширились двусторонние экономические связи - объем товарооборота за год вырос на 63%».
Но почему же Москве не следует работать с главным оппонентом Саркисяна? По Никонову, «сложновато будет ему (Тер-Петросяну - С.М.) доказать и свои симпатии к России, что он сейчас активно пытается делать. Хорошо известно, что именно Тер-Петросян закрыл все русские школы в стране». Что ж, языковая политика Тер-Петросяна заслуженно может быть предметом критики с нашей стороны. Но чтобы быть объективными, добавим к этой безрадостной картине и другие факты. В 1992 году между РФ и Арменией был подписан Договор о совместной охране внешних границ СНГ. В 1995 году между нашими государствами был подписан Договор о создании на армянской территории российской военной базы сроком на 25 лет. База располагалась в г. Гюмри, на границе с Турцией. В Ереване была создана группа управления российскими подразделениями. Начиная с 1996 года, на российской военной базе могут проходить действительную военную службу граждане Армении. Российские военные с этого момента принимают участие в подготовке кадров для национальной армии Армении. В 1997 году в Москве был заключен Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между РФ и Арменией. Кто находился все это время на посту президента Армении, того самого государства, которое обеспечило и по сию пору наше военно-политическое присутствие в Закавказье? Тот самый «русофоб» Тер-Петросян. Убери все эти политико-правовые соглашения легислатур первого президента Армении, что останется по ту сторону Кавказского хребта от российского присутствия? Особенно на фоне нашего ухода из Грузии и усложнения российско-азербайджанских отношений. Но одной лишь политикой дело в 1990-е гг. не ограничилось. В 1996 году Тер-Петросян с помощью России вновь запустил Армянскую АЭС. Эта станция дает жителям Армении половину электроэнергии.
Именно благодаря Тер-Петросяну (и его соратникам) в Армении во многом удалось преодолеть тот комплекс отождествления российского и советского, который сохранился после распада СССР в Грузии, на Украине и в странах Балтии. Сам Тер-Петросян и активные борцы за самоопределение Карабаха были антисоветчиками, но после 1991 года проводили дружественную новой России политику. Следовательно, записывать первого президента Армении в «русофобы» было бы опрометчивым шагом. Не его вина в том, что сегодняшние представители Кремля работают только с официальной властью и официально назначенными преемниками, а не со всем политическим спектром республики.
Правда, эта же ситуация повторяется и в других государствах СНГ. Защита российских национальных интересов отождествляется с защитой правящих политических режимов (что далеко не всегда одно и то же). В конце концов, можно вспомнить, что уже после ухода Тер-Петросяна, при ныне действующем руководстве Армении, военное сотрудничество с США интенсивно развивалось. Военная поддержка Армении со стороны Вашингтона в 2005 году составила 5 миллионов долларов. В апреле 2004 года стороны заключили договор о военно-техническом сотрудничестве. В 2005 году США выделили 7 миллионов долларов на модернизацию системы связи Вооружённых Сил Армении. Означает ли это, что Роберт Кочарян и Серж Саркисян - «оранжевые революционеры» и противники России? Даже на первый взгляд, такая постановка кажется абсурдной. Так вот, не меньшим абсурдом представляется обвинение в адрес первого лидера Армении в его якобы антироссийском настрое. Впрочем, у экспертов и пропагандистов разные задачи…
Работа на одного лидера, скорее всего, будет продолжена и в ходе визита премьер-министра РФ Виктора Зубкова (6 февраля 2008 года).
Нам кажется, что от России сегодня гораздо в большей степени требуется адекватная реакция. Хорошо бы, если бы Москва не поддалась «украинскому соблазну», и не стала бы поддерживать только «правильного кандидата» против «неправильных», «оранжевых» или других «цветных». Сегодня нам требуется понять, что площадь Республики в Ереване и президентская резиденция - это еще не вся Армения. Объективность и непредвзятость (а также спокойствие) лишь помогут укреплению российско-армянских двусторонних отношений. Благо, для этого есть все основания. Грубое же вмешательство в выборный процесс с заранее обозначенными предпочтениями будет весьма негативно расценено внутри Армянского государства, считающегося нашим стратегическим союзником на Кавказе. Иначе и от «оранжизма» Армению мы не спасем, и свои позиции ослабим.
И последнее (по порядку, но не по важности). Москве необходимо иметь стратегию развития двусторонних отношений. Невозможно «заниматься Арменией» только накануне выборов, сдерживая «наступление Запада». Прав ереванский эксперт Самвел Мартиросян, когда пишет: «Политика России не совсем понятна для армян. С одной стороны, идет усиление экономического влияния. Однако видно, что эти движения идут в направлении тех областей, которые теоретически могут стать рычагами влияния на Ереван. Например, предприятия, которые были переданы России в обмен на госдолг (кроме энергетических), до сих пор так нормально и не заработали. В этом смысле отсутствие внятно озвученной политики Москвы по отношению к Армении, кроме общих фраз о сотрудничестве, на фоне скупки влиятельных секторов экономики, вызывает все большую критику по отношению к России. В то время как еще лет пять назад ни в одной газете вы не смогли бы найти ни одной статьи антироссийского содержания».
От Москвы требуется самая малость – усложнение, как политического, так и экспертного инструментария, отказ от примитивного противопоставления Запада России, отказ от фетишизации «оранжевой угрозы». Но решение этой задачи в сегодняшних условиях кажется вряд ли выполнимым, поскольку для него нужна конкуренция идей и проектов, открытый обмен мнениями, хотя бы на том уровне, который есть сегодня в Армении, и который был показан в январе 2008 года в Грузии.
