СМИ продолжают обсуждать наступление иракских сил на захваченный террористами Мосул. Многие комментаторы интересуются, в первую очередь, признаками ослабления «Исламского государства» (ИГ, террористическая организация, запрещена в РФ). Также всё больше становится разговоров о том, что будет с Мосулом после того, как его освободят от террористов.
ИГ посылает в Мосул смертников из сирийской Эр-Ракки, пишет CNN. Сотни боевиков прибыли оттуда за последние несколько дней. Это говорит о том, что наступление иракских и союзнических сил на Мосул захватчики рассматривают как серьезную угрозу. Боевики ИГ, в свою очередь, ослабевают, и это сказывается на их тактике. В частности, это заметно по тому, как они начали использовать мирных граждан в качестве живых щитов, а также брать заложников и устраивать показательные казни для запугивания жителей, находящихся на подконтрольных им территориях.
AlJazeera рассуждает о том, может ли Мосул пережить оккупацию ИГ, то есть восстановиться после его изгнания в качестве культурного центра Ирака. Сейчас главная тема медийной дискуссии, пишет автор, - это важность освобождения Мосула, с точки зрения победы над ИГ. При этом почти не говорят о том, что это будет означать для самих иракцев, прежде всего для жителей этого города.
До оккупации Мосул был одним из трех столпов иракской культуры, наряду с Багдадом и Басрой. Такую роль он играл еще со времен Оттоманской империи, когда эти три города были столицами трех оттоманских провинций. Исторически сложилось так, что в Мосуле и его окрестностях жили представители разных этнических и религиозных групп, что обусловило его культурное многообразие. Кроме того, это был важный образовательный центр. Доля образованного населения была велика, многие иракцы ездили учиться в Мосул, многие преподаватели в других городах Ирака были из Мосула.
В отличие от Багдада и Басры, Мосул не принимал участие в войне 2003 г., инициированной США. Туда прибывали сторонники разрушавшегося режима и там интегрировались в гражданскую среду. Собственно, Мосул тогда стал местом концентрации приверженцев старого режима. По этой причине там стали формироваться группы сопротивления новому политическому порядку, в том числе экстремистские, которые пытались его подорвать. Из-за этого в 2014 г. он оказался легкой добычей для ИГ, и для остальных иракцев это было предсказуемым поворотом событий.
Сейчас ИГ очевидным образом слабеет, и мало у кого есть сомнения в том, что иракские силы рано или поздно освободят Мосул. Вопрос в том, как теперь к нему и его жителям будут относиться остальные иракцы. После войны 2003 г. Мосул уже оказался в относительной изоляции. Во время оккупации ИГ изоляция заметно усилилась. Со стороны иракского правительства было разумным шагом задействовать в операции по его освобождению только армию и не привлекать к этому ополченцев из «Сил народной мобилизации». Если бы привлекли ополченцев, это могло бы выглядеть как наказание жителей Мосула за коллаборацию с врагом. В нынешнем варианте это будет выглядеть как освобождение иракской территории силами иракского государства.
Тем не менее, вопрос о том, останется ли Мосул культурной и образовательной столицей, остается открытым. Это зависит от того, насколько оккупация окажется разрушительной для доверия между жителями Мосула и остальными гражданами. Чтобы поддержать это доверие и восстановить Мосул в прежнем статусе, потребуются усилия обеих сторон, считает автор.
