РодЛиддл, известный британский зубоскал,бывший коммунист, лейборист,бог-знает-кто-еще, неутомимый и безуспешныйборец с политкорректностью, талантливыйбеллетрист и малоодаренный защитникздравого смысла, совершил по-настоящемуидиотский поступок, приучив собственнуюпятилетнюю дочь к коле, то ли кока, толи пепси. Девочка до того пила лишьчистую воду, молоко, яблочный сок; теперьже, благодаря папаше, она вливает в себя газированное пойло коричневого цвета,которое без добавления рома (а еще лучше– щедрой порции Jack Daniels)в рот не вломишь. О своем родительскомподвиге Лиддл поведал в блоге на сайтежурнала Spectator; текст называется “It’stherealthing”,ни больше, ни меньше. Куда уж настоящее,что там говорить.
Интересенне поступок профессионального провокаторабританской прессы, любопытна системааргументации Лиддла, точнее – детали,которые выдают ход его мысли. Вот чтоон пишет, совершив отцовское преступление:«На следующий день я выпил колы. Думаю,это была кока-кола, впрочем, быть может,и пепси, не помню, что из них разливаютв такие миленькие ретро-бутылочки».Теперь вспомним название колонки. Бурыйхимический напиток выдается за нечто«настоящее» в нашем мире, лишенномподлинности зловредными политкорректностьюи модой на здоровый образ жизни. Это«настоящее» преподносят нам вретро-бутылке, что тоже отсылает кнекоему золотому веку, когда женщиныне имели права голоса, чернокожихименовали известно как, христианскиепроповедники несли слово Божье дикарямв колониях, можно было везде курить иприлюдно обсуждать прелести дам.Определим этот «золотой век» временами«бель эпок», упоительного «конца века»,«фан де сьекль», когда уже изобрелинаркоз, ответственное перед парламентомправительство, прессу, но английскиелевые еще даже не мечтали о власти, асуфражистки довольствовалисьэксцентричными жестами, вроде добровольнойгибели под копытами беговой лошадитогдашнего британского монарха.Собственно, в те времена и была изобретенакока-кола – а также дизайн той самойбутылочки, которую сейчас прилежноимитируют нынешние производителишипучки. Любопытно, что западные люди,жившие на рубеже XIX и XX столетий,воспринимали свое время совсем по-иному.Для них это эпоха стремительноготехнического прогресса, дымящих заводскихтруб, телефонов, аэропланов, дредноутови граммофонов. Тогдашние газетчикивздыхали о старых-добрых временах, когдав сельской тиши пейзанки вечерами шилисебе приданое, а в городах трудолюбивыебюргеры после рабочего дня собиралисьв закопченной таверне и хором распевалидобродушные песни. Думаю, любителистарины относились тогда к кока-колепримерно так же, как Род Лиддл нынче --к соевому био-молоку, имей он (не)счастьепопробовать оное.
Итак,эпоха великого технического прогрессанынче воспринимается как нечто совершенноностальгическое; любить продукты тоговремени – в этом есть явный вызовсовременности с ее странным прогрессом,который выражается в критике любогопрогресса, в призывах ко всему«натуральному», «естественному»,«незагрязненному», «биологически-чистому».Никто так не революционен, как махровыйреакционер; в эпоху, когда все передовыелюди – консерваторы (те, кто сохраняет,«консервирует» природу), настоящемуконсерватору ничего не остается, кромекак полюбить прогресс. Только не нынешний,а прогресс прошлого. Собственно, переднами чистый эстетизм, стимпанк, милоеразвлечение тихих культурныхандерграундеров. Подставим в текстеРода Лиддла словосочетание «Жюль Верн»вместо «колы», и все станет на своиместа. Его колонка – не шутка, а отчето первом причастии, которое он устроилсобственной дочери; вместо вина –шипучка, проклятая всеми диетологамимира; только символизирует она не кровьХристову, а Священную Кровь ЗападнойЦивилизации, некогда бурлившую в жилахДарвина, Ливингстона, Киплинга, Маркони.А нынче там журчит безвкусная водичка.
Лиддл,глотнув лимонада, продолжает: «Менявновь поразило: что за блестящий продукт,работа истинного гения – этот вкус. Онигодами пытались приукрасить его толикойлимона, лайма, ванили, или даже менееделикатным привкусом вишни. А потом ещебыла невыразимо ужасная диетическаякола… Но в чистом виде кола – а я ненавижуее в качестве разбавки, хотя юным пивалром-колу – совершенно бесподобна. И вотвопрос: является ли кола лучшимискусственно созданным пищевым продуктомпоследних 150 лет?». Дальше колумниствспоминает консервированные бобы«Хайнц», неизбежный «Биг Мак», а впоследующей дискуссии сетевые комментаторыуже резвятся по полной: тут шоколадныебатончики, соусы к барбекью, заливки ксалатам и многое другое, что можно часамиизучать в супермаркетах. И все этопишется не только с иронией или даже свосторгом, но с ностальгическойинтонацией; если прочесть все комментарии,становится ясно – жить этим искусственнымпродуктам осталось недолго (по историческиммеркам, конечно). Они обречены, если ужесейчас, при жизни, о них говорят сностальгией. Перед нами – все тот жетеатр эстетической стилизации, толькосдобренный, конечно, тоской по детствуи юности, тем временам, когда можно былобезнаказанно портить зубы и желудкивсяческой химической дрянью с заоблачнымсодержанием соли и сахара. В мире, гдеобразцом этики является тощая модель,питающаяся био-акридами, потный толстяк,пожирающий гамбургер под неслабыйстаканище лимонада, автоматическивоспринимается как утонченныйностальгирующий эстет. «Прогресс»,«техника», «индустрия» (и их продукты)на нынешнем Западе – нечто старомодное,почти милое, полузабытое, в то время как«экологичное», «биологически-чистое»есть передовой край сегодняшнейактуальности (а если прибавить иполиткорректность с мультикультурализмом– то политического мейнстрима).
Итолько для нас, родившихся и выросшихв СССР, все наоборот. Если и ностальгировать,то по социалистическим временам, когдавареную картошечку заедали квашеннойкапусткой (без уксуса!), когда не былони жвачек, ни сосачек кислотных цветов,когда было два лимонада («Крем-сода» и«Буратино»), три пива («Жигулевское»,«Московское», «Мартовское» -- локальные«Адмиралтейское» и «Рижское» не в счет),четыре водки («Русская», «Столичная»,«Экстра», «Пшеничная» -- выпендрежную«Сибирскую» не предлагать!), когдаединственными искусственными пищевымипродуктами были маргарин (его почтиникто и не покупал по своей воле) икрахмал, который (во все большемколичестве) подмешивали в варенуюколбасу. Ни тебе консервантов, ниискусственных красителей и усилителейвкуса. Брежневский СССР в этом смыслеесть ретроспективная утопия любителейвсего природного, подлинного, настоящего;для советского человека депиляция,дезодоранты, кока-кола, пип-шоу,традиционная демократия – все этосуществовало где-то там, в мире, покоторому сегодня ностальгирует РодЛиддл. Что же до нас, то мы всегда будемпомнить сливочный вкус ирисок «Кис-кис».
