На днях в Абхазии случились очередные (шестые по счету) президентские выборы, завершившиеся выбором нового главы государства – соответственно, третьего за 19 лет с момента самопровозглашения Абхазской республики. Как все и ожидали, за выборами последовали заявления ЕС и других официальных представителей Запада, подтверждающие непризнание легитимности этих выборов. Никого это не взволновало, ибо легло в русло долговременных политических тенденций. При том, что абхазские выборы и в плане процедуры, и в плане содержания на порядок честнее и демократичнее российских, каковые однако, почти не вызывают публичных международных сомнений в легитимности своих результатов.
Итак, имеется объективная данность – некоторая населенная территория, с достаточно устойчивым самоуправлением, как-то функционирующей экономикой и т. д. Этой территории, тем не менее, большая часть международного сообщества отказывает в праве считать себя членом оного. Более того, помимо Абхазии, таких территорий в мире довольно много: в разной степени недопризнанными живут не только части бывшего СССР – Приднестровье, Южная Осетия, Нагорный Карабах, – но и игнорируемое Россией Косово, а также Тайвань, Северный Кипр, несколько кусков расколовшегося Сомали и, возможно, некоторые иные образования.
У каждой из этих «стран четвертого мира» своя история и судьба, различаются они и обстоятельствами текущей жизни, объединяет же их одно: все они по факту являются государствами – имеют правительство, более или менее самодостаточную экономику и не пребывают в состоянии реальной войны с окружающими государствами – даже если те не признают их право на существование. (Чем отличаются, допустим, от каких-нибудь затерянных в джунглях Латинской Америки или Индокитая районов, десятилетиями контролируемых производителями наркотиков).
Во что для них выливается это отсутствие международного признания? Можно ли без него обойтись? В принципе – можно. Не только Тайвань, но даже и Северный Кипр демонстрирует вполне достойный, причем бодро растущий уровень благосостояния своих граждан. Однако дефицит международной легитимности встает этим жителям в серьезные транзакционные издержки: такие страны не являются, как правило, ни членами Всемирного почтового Союза, ни международных организаций, регулирующих гражданскую авиацию. Местные банки имеют очень узкий выбор банков-корреспондентов (обычно это лишь банки страны-покровителя: России для Абхазии, Турции для Северного Кипра и т.п.), а местные паспорта не слишком годятся для международных путешествий. Крайне затруднено участие такой страны в международном культурном обмене, трудно ей стать и реципиентом международной помощи.
В общем, жителям этих стран их недопризнанность создает не только моральные, но и заметные технические и экономические трудности – говоря иначе, эти жители оказываются наказаны мировым сообществом через поражение в правах. Наказаны коллективно, на несколько поколений в глубину – что не очень-то вписывается в провозглашенный цивилизованными странами отказ от принципа коллективной ответственности населения за действия тех или иных политиков.
С формальной стороны, серьезных причин такого непризнания немного: практически все эти страны возникли в результате фактической сецессии – отделения части некоторого признанного международным сообществом государства, причем это отделение «материнским государством» не признается легитимным. Соответственно, члены мирового сообщества стремятся поддерживать принцип территориальной целостности друг друга – во-первых, так сказать, на основе взаимности, ибо у многих есть свой скелет в шкафу. А во-вторых… во-вторых – потому, что нужно же класть в основу какой-то принцип!
Между тем, это самое международное право довольно сильно отличается по своей сути от права того или иного государства. Последнее – в известной степени есть договор между гражданами и подразумевает наличие в лице государственной власти ответственного арбитра, который имеет возможность и обязанность добиваться соблюдения всеми государственных законов. В международной жизни такого арбитра, такого международного полицейского нету – иначе говоря, международное право скорее сродни праву обычному, сложившемуся силой жизни и, в принципе, легко нарушаемому каждым, кто соберет для этого достаточно сил: никто по долгу службы не обязан ему в этом препятствовать, международное право обороняя.
То есть и принцип нерушимости границ, и принцип права наций на самоопределение не стоят того, чтобы на них молиться: это всего лишь некие абстрактные правовые модели, точнее – элементы таких моделей. Которых стоит придерживаться до тех пор, пока реальные обстоятельства не потребуют отказа от них.
Еще более странен довод, ставящий международное признание страны в зависимость от вопроса возвращения этнических беженцев. В самом деле, в значительной части случаев образования этих «стран четвертого мира» имели место этнические чистки, а то и обмен населением по этническому принципу. Нелепый взгляд на жизнь, предполагающий, что этической идентичности не существует вовсе, а есть лишь индивидуальные домохозяйства с личными правами их членов, тупо требует возвращения беженцев на прежние места жительства. Подобное сродни приговору суда, предписывающему насильнику вернуть девице девственность.
Как бы то ни было – а этническая чистка, поелику она уже случилась, есть все-таки решение межэтнического конфликта, и возвращать все в исходное состояние – значит возобновлять конфликт. При этом пролитую кровь, уничтоженное имущество и изломанную психику переживших никто ведь на самом деле не вернет. Скажем, для той же Абхазии возвращение в нее грузинских беженцев означало бы либо возобновление острой фазы этнического конфликта, либо (что куда реальнее) превращение в беженцев самих нынешних жителей. То есть качественно ситуация сохраняется такой же, но возникают новые немалые издержки как минимум по обустройству жизни огромных масс людей с нуля.
Ну, не желают и не могут одни люди жить с другими в рамках одной страны – зачем их к этому принуждать? Говоря иначе, коли международное сообщество желает проявить участие в устранении последствий данного конфликта – оно должно заняться обеспечением гарантий компенсаций тем, кто понес потери. А коли не желает – то и не должно ставить условия, скажем, нынешним абхазским властям.
Что же, на мой взгляд, должно быть сделано? Во-первых, международное сообщество должно признать реальность проблемы: существующие десятки лет недопризнанные государства – это не досадные эпизоды внутренней истории тех или иных стран, а феномены международной жизни. Во-вторых, оно должно провозгласить принцип стремления к признанию таких фактически существующих государств – и из гуманного отношения к их гражданам, и из стремления обезопасить мировое пространство, исключая из него зоны с сомнительной юрисдикцией. В-третьих же, должны быть выработаны некие формальные критерии, выполнение которых достаточно для признания подобных территорий легитимными государствами. Допустим, среди этих критериев может быть:
Впрочем, легко заметить, что, например, из нынешних непризнанных государств бывшего СССР указанным критериям более или менее удовлетворяет лишь Приднестровская Молдавская Республика.
На «Полит.ру» публиковались статьи Льва Усыскина о ситуации в Абхазии в разные годы, и о Северном Кипре и его проблемах.
