«Полит.ру» продолжает цикл бесед с Михаилом Владимировичем Барановым о глобальных вызовах.
Первым примером, при помощи которого я проиллюстрирую свой тезис об уходе содержательной повестки из широкого публичного обсуждения, станут вопросы интеграции, глобализации и геополитики. Обсуждение этих тем носит крайне реактивный характер: появляются американские санкции – начинается обсуждение интеграции России и Китая, в той или иной стране приходит к власти политик, выступающий против приема мигрантов – в общественной дискуссии всплывает тезис о конце цикла глобализации, во Франции президентом становится Эммануэль Макрон – проводятся дебаты о том, может ли «либеральный популизм» стать ответом на «популизм деглобализации».
Конечно, все эти события достаточно важны для того, чтобы их следовало учитывать в общей картине, я нисколько не призываю игнорировать какие-либо факты, если они не укладываются в более крупную схему. Но есть ли смысл обсуждать какие-то новости, еще зачастую и никак нас не касающиеся, не пытаясь выстроить более крупный нарратив? Хотя темы глобализации и интеграции в силу своей комплексности подвержены этому процессу эрозии общественной дискуссии в несколько меньшей степени, бессмысленный шум заглушает спокойные попытки выстроить более крупную картину и при обсуждении этих тем.
В результате в фокус общественного внимания попадают только значительно упрощенные, хотя и яркие большие нарративы. Их спектр чрезвычайно широк: от теорий о «тупых американцах», которые своими неуклюжими действиями подрывают свое доминирование, до теорий о тайном «мировом правительстве». Но все они имеют слабое отношение к реальности, более же взвешенным картинам мира сложно преодолеть постоянный информационный шум.
Перед тем, как переходить к более конкретному обсуждению вопросов глобализации, интеграции и доминирования, необходимо сделать терминологическое отступление. Обсуждение этих тем неминуемо связано с определенными упрощениями, мы говорим «Америка решила», не углубляясь в описание процесса принятия решения. Америка как страна – это сложнейший социальный механизм, включающий огромное количество людей с самыми разными личными целями, объединённых в огромное же количество больших и малых социальных групп и структур. Фраза «Америка решила» означает, что этот социальный механизм выработал общее решение «государства США». Механизмы выработки общего решения существуют в любой стране, пусть и со своими особенностями. В США этот механизм существует в более публичной и формализованной форме, а в Китае – в менее публичной и формализованной форме, но в том или ином виде он существует в любой стране. Поэтому в своих рассуждениях я буду пользоваться такими фразами, хотя и осознаю, что за ними лежит определенное упрощение.
Важность учета больших тенденций при обсуждении новостей удобно продемонстрировать на примере США. Если не вдаваться в подробности и просто следить за новостным потоком, может возникнуть ощущение, что каждый новый президент США полностью меняет подход страны ко взаимодействию с остальным миром. Воинственного Джорджа Буша младшего сменяет дружелюбный глобалист Барак Обама, на место которого приходит изоляционист Дональд Трамп. Я попытаюсь доказать, что несмотря на кажущиеся перемены вектор американской внешней политики долгие годы остается неизменным.
Статью о том, что американская внешняя политика только изменит стилистику, но не совершит серьезного разворота после избрания Дональда Трампа, я публиковал на «Полит.ру» еще в 2016 году. Дело в том, что несмотря на свой имидж глобалиста Барак Обама последовательно проводил политику изоляционизма. После избрания Дональда Трампа этот процесс продолжился, просто риторика американцев стала более откровенной и прямолинейной.
Действия США во внешнем мире последовательно укладываются в новую версию доктрины Монро. Эта новая версия вовсе не означает отказа от стремления к доминированию во всём мире. США отказываются от стратегии прямого доминирования в каждом регионе планеты и контроля политики каждого государства. Новая стратегия – установить жёсткий контроль в Западном полушарии, привязать к себе стателлитов: ослабленный Евросоюз, Британию, Японию, Корею, Австралию и Новую Зеландию. И тем самым обеспечить долгосрочное доминирование за счёт экономической мощи как собственной, так и контролируемых стран. Конечно, США сохраняют интересы во всех регионах мира, однако долгосрочные тенденции связаны именно с идеей сосредоточиться на доминировании в Западном полушарии и не тратить слишком много сил и ресурсов на контроль за другими регионами мира.
Существенную угрозу этому плану мог бы представить самостоятельный Европейский союз. Особенно серьезной эта угроза стала бы в случае реализации провозглашенной еще Горбачевым идеи «Европы от Лиссабона до Владивостока». Такое объединение получило бы перевес над США как в размере населения, так и в размере ВВП. И если разрыв в размере населения мог бы быть преодолен при помощи более тесной интеграции с латиноамериканскими странами, то качество человеческого капитала все равно осталось бы выше в объединенной Европе. Кроме того, такое объединение могло придать новый импульс евро и поставить под вопрос существование доллара как главной мировой валюты. А ведь именно глобальное доминирование доллара позволяет США поддерживать высокий уровень государственного долга.
Ряд действий в последние годы позволил США во многом решить эту глобальную проблему. Конфликт на Украине существенно затруднил процесс интеграции России и ЕС. Сланцевая революция позволила США отказаться от концепции жёсткого контроля зоны Персидского Залива для обеспечения США нефтью. Арабская весна позволила отсечь Европейский союз от Ближнего Востока и Северной Африки. Окончательно купировать угрозу появления глобального игрока, который способен бросить вызов лидерству США, удалось при помощи Брекзита.
После того как европейская угроза была во многом купирована, США переключились на второго глобального соперника – Китай. Конечно, заявления Дональда Трампа в связи с торговой войной с Китаем выглядят довольно радикальными на фоне более сдержанного предыдущего президента, но можно вспомнить, что еще Барак Обама призывал Китай «не играть мускулами» в Южно-Китайском море.
Риски, связанные для США с Китаем, несколько отличаются от рисков, связанных с Европейским союзом. Кстати, именно поэтому США не особо препятствуют развитию интеграции России и Китая. Как участник такого объединения мы можем предложить ресурсы, готовность применять военную силу, низкую стоимость рабочей силы. И если для Европейского союза эти возможности крайне полезны, то Китай в гораздо большей степени нуждается в партнерах с развитыми технологиями. Конечно, пространство для взаимодействия России и Китая существует, однако оно в гораздо меньшей степени угрожает глобальному доминированию США и поэтому не встречает столь серьезного сопротивления, как взаимодействие России и ЕС. Думаю, неслучайно проект «Северный поток-2» вызывает в США гораздо более нервную реакцию, чем проект «Сила Сибири».
Учитывая доминирование США во всех основных современных технологиях: от интернет-стартапов до технологий добычи сланцевого газа или производства композитных материалов – проводимый Америкой внешнеполитический курс нельзя не признать успешным. Он позволяет, не распыляя силы и средства в разных регионах мира, сосредоточиться на своем полушарии и при этом сохранить глобальное доминирование. «Divida et impera» – этот политический принцип известен уже давно.
