В понедельник стало известно, что 16 февраля четверо российских военных погибли в Сирии в результате подрыва автомобиля на радиоуправляемом фугасе. Еще двое пассажиров автомобиля были ранены, и сейчас медики борются за их жизнь. Об этом сообщил «Интерфакс» со ссылкой на Министерство обороны России.
Все погибшие были российскими военными советниками и двигались в составе сирийской военной колонны из окрестностей аэродрома Тияс в сторону Хомса. Автомобиль проехал около четырех километров, когда под ним взорвался радиоуправляемый фугас.
Военный эксперт, главный редактор журнала «Арсенал Отечества» полковник Виктор Мураховский в беседе с «Газетой.ru» предположил, что это могло произойти из-за утечки информации, то есть кто-то мог дать наводку, когда и где будет выдвигаться колонна и в каком из автомобилей будут российские военные советники. «К сожалению, от таких случаев в зоне ведения боевых действий никто не застрахован. Это неизбежный риск», — добавил Мураховский. По его мнению, среди противников российских военных в Сирии достаточно хорошие специалисты по организации диверсий.
Избежать этого случая и ему подобных можно, только тщательно проверяя дороги следования и подавляя радиосигналы. «К сожалению, мы не сможем каждый выезд наших специалистов обеспечивать инженерно-саперными подразделениями и всякий раз проводить инженерную разведку местности, хотя к этому и надо стремиться. Подобный риск подрыва – неизбежное следствие ведения боевых действий», — объяснил военный эксперт причины произошедшего теракта.
Другой эксперт, из Центра стратегической конъюнктуры, Олег Валецкий в интервью «Свободной прессе» тоже особенно отметил успехи сирийских боевиков в изготовлении радиоуправляемых взрывных устройств: «Сами фугасы они изготавливают как из, условно говоря, штатных боеприпасов, так и делают самодельную взрывчатку на базе нитрата аммония и т.п. Скажем, анализируя взрывы в Бельгии — в аэропорту и метро, эксперты признают, что джихадистам удалось произвести достаточно большое количество взрывчатки типа TATP — триперекись триацетона, которая не была обнаружена газоанализаторами паров взрывчатых веществ. То есть у боевиков ИГ (запрещенной в России террористической организации — прим.ред.) есть две хорошие школы — по производству взрывчатых веществ и разработке радиовзрывателей с высоким уровнем помех для радиоблокираторов», — рассказал эксперт.
По его мнению, война в Сирии вступает в новую фазу: «Судя по официальным сообщениям Министерства обороны РФ, до недавнего времени наши военные в этой стране не несли потерь на фугасах. Нынешний февраль открыл и этот скорбный счет», — сказал Олег Валецкий.
Гражданская война в Сирии длится уже почти шесть лет. Все началось с антиправительственных выступлений, а затем переросло в полноценный вооруженный конфликт. Одна из сторон конфликта – это боевики, часть из которых принадлежат запрещенной в России международной террористической организации «Исламское государство», и летом 2014 года они взяли под свое влияние значительные территории, продолжая уверенное наступление. Это стало поводом для начала военной интервенции: осенью того же года США и их союзники стали бомбить террористов с воздуха. Спустя год, по просьбе президента Сирии Башара Асада, к этой операции присоединились и российские военно-космические войска.
Нанесение авиаударов по террористам – это единственный санкционированный вид вооруженных действий, которые Россия может проводить в Сирии. Тем не менее российское присутствие на сирийской земле есть: там работают российские военные советники, технические специалисты из разных областей, саперы, сотрудники гуманитарного Центра по примирению враждующих сторон. Силами российских специалистов ведется активная работа по восстановлению техники, оружия и транспорта, организовываются гуманитарные акции. К тому же, ранее сообщалось, что в Сирии все было настолько плохо с организацией правительственных войск и боеспособностью, что российские военные были вынуждены исправлять эту ситуацию своими силами.
Несмотря на то, что россияне – по крайней мере официально – не участвуют в военных действиях, без потерь не обошлось. За полтора года, по официальным данным Минобороны, в Сирии погибли 27 российских военных. 7 декабря прошлого года от ранений, полученных в результате артиллерийского обстрела, умер полковник Руслан Галицкий. В Сирии он находился в качестве военного советника. Двумя днями ранее террористы обстреляли госпиталь в районе Алеппо, в результате погибли две российские медсестры из военного госпиталя Биробиджана Надежда Дураченко и Галина Михайлова.
В августе прошлого года был сбит вертолет Ми-8, который возвращался с гуманитарной миссии, на его борту было пять человек, все они погибли.
Неделей ранее погиб военнослужащий контрактной службы Никита Шевченко. Сопровождая автоколонну с питанием и водой для сирийских жителей, он подорвался на самодельном взрывном устройстве. Также летом 2016 года от ранения, полученного в результате взрыва мины погиб младший сержант Михаил Широкопояс. Двумя неделями раньше в Сирии погиб военнослужащий ЦПВС Андрей Тимошенков, он героически предотвратил прорыв начиненного взрывчаткой автомобиля к месту, где выдавалась гуманитарная помощь. Тимошенков был посмертно награжден орденом Мужества. И это только половина людей, которые отправились в Сирию помогать местным жителям в борьбе с терроризмом, невзгодами и страхами войны и уже не вернутся обратно.
