Директор Московского Центра Карнеги Роберт Нурик (США) и его заместитель Дмитрий Тренин (Россия) прокомментировали на брифинге предстоящую встречу Путин-Буш. Цель брифинга заключалась в том, чтобы дать объективную картину отношений, заглядывая одновременно с российской и американской стороны. Вкратце. Роберт Нурик констатирует: если год назад Вашингтон вообще игнорировал Россию, не считая ее сколько-нибудь важным субъектом мировой политики, и об этом громко говорили в Москве, то теперь США рассматривают Россию как важнейшего партнера и ищут сферы для взаимодействия. Это не означает, однако, что Белый Дом видит в современной России столь же крупного международного игрока, каким для него был Советский Союз. Краткость нового договора о стратегических сокращениях, отличающая его от аналогичных документов советской эпохи, говорит Нурик, отражает новые неконфронтационные стандарты диалога.
По логике этого движения, говорит Нурик, США и Россия должны постепенно отходить от ядерной основы двусторонних отношений, хотя российский ядерный потенциал всегда останется важным фактором в мировой политике. Особенно важна новая стадия отношений России с НАТО. По мнению Нурика, сегодняшний формат "двадцатки" является платформой для постепенного сглаживания взаимного недоверия, и будущее отношений России с Западом во многом зависит от уровня партнерства, которого достигнут Россия и НАТО в новом формате. Если НАТО не увидит здесь эффективного сотрудничества, дает понять Нурик, то альянс перестанет выносить на совместное обсуждение сколько-нибудь важные вопросы. Нурик ожидает, что на саммите может быть сделано заявление о признании России страной с рыночной экономикой, а к концу лета сенат отменит поправку Джексона-Вэника. Участие Белого Дома в налаживании двусторонних контактов фактически может быть выражено в политической поддержке бизнес-диалога, в признании рыночности российской экономики, в энергетическом партнерстве. Для давления на инвесторов у Белого Дома нет иных инструментов.
По мнению Тренина, саммит закрепляет изменения в отношениях, произошедшие за последние годы. Их основной смысл в том, что США более не скрывают асимметрии двусторонних отношений и Россия признала однополярность существующего порядка, согласившись с выходом США из Договора по ПРО, с расширением НАТО на восток и с новым договором по СНВ. Повестка взаимодействия: 1) интеграция России с Западом; 2) сохранение международной стабильности; 3) борьба с терроризмом; 4) энергетическое партнерство; 5) дипломатия треугольника "США-Россия-Китай". При этом важнейшим фактором движения вперед по этим направлениям станет не уровень взаимодействия с Западом в рамках международных институтов (G8, НАТО, ЕС), а внутренняя политика. "Проблема интеграции v это проблема внутренней трансформации", - говорит Тренин. При этом Тренин не склонен полагать, что российско-американские отношения быстро вырастут в объеме (сегодняшний уровень торговли соответствует торговому обороту между США с Коста-Рикой).
Дмитрий Тренин ответил на несколько наших вопросов:
Вы определили сегодняшнее состояние отношений между Россией и США как "неустойчивое, но развивающееся партнерство". В чем выражается эта неустойчивость?
Если говорить о российской ситуации, то прежде всего в том, что курс президента Путина во внешней политике пока не встречает понимания и одобрения большей части политической элиты. Экономическая элита с ним согласна, а политическая с трудом воспринимает новую ситуацию и обращается к президенту с большими вопросами. Политика Путина реально очень сильно расходится с представлением этой элиты о месте России в мире, о характере политики Соединенных Штатов и так далее. Здесь на самом деле сшибаются две повестки дня внутри России. Одна v традиционная, основанная, очень условно говоря, на державном видении России, и другая v современная, основанная на глобализации. Эти две повестки находятся в конфликте. Путин, совершенно очевидно, является сторонником глобалистской модели развития России, встраивания России в современный мир, превращения в успешную, процветающую, прежде всего экономически здоровую страну. А для его оппонентов, фактически v оппонентов его курса, главным все-таки является сохранить остатки того, что разрушилось в последнее время.
Неустойчивый характер отношений должен свидетельствовать о взаимной v или односторонней - настороженности. Именно конфликт представлений элит внутри России настораживает Запад?
Запад всегда задает один вопрос, он слышен повсюду: что будет, если Путин внезапно сойдет с политической сцены? Как изменится российский внешнеполитический курс, внутренняя политика, экономическая политика? Это очень актуальный вопрос для Запада. Но я не хотел бы, чтобы создалось впечатление, что все проблемы находятся на российской стороне. Есть проблемы и на западной, в том числе на американской стороне. Нынешняя американская администрация начала действовать с убеждения, что Россия перестала быть важным фактором в мировой политике, что от России мало что зависит. Теперь администрация нашла место для России в том взгляде на мир, который у нее вообще сформировался. Но это опять-таки не значит, что эта или следующая администрация под влиянием тех или иных обстоятельств не вернется к представлению о том, что Россия v настолько незначительная величина, что ею можно пренебречь. Это, конечно, приведет к реакции в России, создаст дополнительные проблемы для политики, направленной на встраивание России в то, что можно условно назвать Западом.
Какая администрация Белого Дома более способствует налаживанию эффективного партнерства v республиканская, которая скорее опирается на риторику интересов, или демократическая, более склонная оперировать категориями ценностей? Или в сегодняшнем глобальном раскладе этот партийный вектор не столь существен?
Я думаю, что без опыта, который был накоплен во время администрации Клинтона и администрации Ельцина в России, не было бы достаточно материала, чтобы продвинуться к следующему этапу, условно говоря v этапу Буша-Путина. Я бы не стал хвалить республиканцев и ругать демократов, утверждать, что республиканцы все понимают и интересы - это гораздо более прочная основа, нежели ценности. Ценностями тоже придется заниматься. Реальная интеграция России в западное сообщество сможет произойти только в том случае и в тот момент, когда ценности, которые разделяет Запад, будут усвоены вполне и здесь, в России. Не правительством, не двумя-тремя людьми или какой-то кучкой наверху, а когда они станут частью российской действительности. Я думаю, что это произойдет. Но до этого еще идти долго.
Поэтому я бы не стал противопоставлять одну администрацию другой. Обе совершали ошибки. Администрация Клинтона v когда занималась микроменеджментом российской ситуации. На этом она, можно сказать, погорела. Если бы Джордж Буш не совершил бы, на мой взгляд, совершенно непредсказуемый личный позитивный поворот в сторону Путина на встрече в Любляне, если бы он не "заглянул в его душу", как он об этом говорил, - события тоже могли бы развиваться в другом направлении. Америка могла бы прийти к выводу, что лучший способ общения с Россией v это жесткое давление, за которым следует еще более жесткое давление. Этого тоже мы, к счастью, не испытали.
Ваш коллега Роберт Нурик полагает, что во время саммита США могут признать Россию страной с рыночной экономикой, а отмена поправки Джексона-Вэника реальна уже этим летом. Вы готовы подтвердить этот темп? Насколько важны эти шаги?
И в том и в другом случае речь идет о политике. США, например, признали Казахстан страной с рыночной экономикой. Я не думаю, что российская экономика сильно отстала от казахской. Поэтому решение в значительной степени политическое. И оно направлено на поощрение положительных тенденций в экономическом, ну и в политическом развитии. Поэтому я считаю, что такое решение вполне возможно. Другое дело, что это внутреннее американское решение. Оно может быть объявлено во время саммита, но это не предмет российско-американских переговоров. Вопрос о признании или непризнании страны страной с рыночной экономикой v это дело американского правительства, национальное решение Соединенных Штатов. Причем это решение теоретически необязательно для всего остального человечества.
Что касается поправки Джексона-Вэника, то американский парламент не успевает ей заняться по процедурно-политическим мотивам. Она совершенно изжила себя, это не просто анахронизм, но уже какая-то историческая насмешка. Все это понимают, администрация пытается воздействовать на конгресс, но в конгрессе большинство принадлежит другой партии - и конгресс может посчитать, что он не обязан следовать тому графику движения, который предлагает Белый дом. Потому что из Белого дома, как известно, в конгресс ничего не "спускается" v там более горизонтальные отношения. Эта смешная поправка уйдет. Конечно, ее отмена, как и признание России страной с рыночной экономикой, повлияют на общую атмосферу. Но главное для России v это вступление в ВТО. Даже не столько с точки зрения выторговывания благоприятных условий и неких разменов, сколько с целью использовать членство в ВТО для ускорения российских внутренних экономических и политических преобразований. Причем это ускорение должно идти таким образом, чтобы не революционизировать российскую внутриполитическую ситуацию. Чтобы эти преобразования шли быстро, но не отрываясь от реальной действительности с риском резкого отката назад.
