Премьер-министр Британии Тереза Мэй выступила в среду во время съезда британской Консервативной партии с речью, которая произвела сильное впечатление на прессу. Главным образом, прессу впечатлило то, что эта речь представляла собой смешение левой и правой парадигм, которое было предложено в качестве нового идеологического и стратегического курса для страны.
Мэй, пишет Bloomberg, раскритиковала «элиты» и бизнес-руководство за то, что они не платят налоги и плохо заботятся о своих подчиненных. В этом она радикально расходится со своим предшественником Дэвидом Кэмероном, который утверждал, что правительство по возможности не должно ничего навязывать бизнесам. Мэй в среду заявила, что задачу правительства она видит в том, чтобы улучшать жизнь людей и поддерживать бизнес. Раньше правительственная поддержка в основном была направлена на финансовые службы. Между тем, это далеко не единственная отрасль, где требуется помощь государства.
Также Bloomberg отмечает, что правительство Мэй предлагает «новый современный консерватизм», который понимает задачи власти и готов «давать отпор власть имущим, если они злоупотребляют своими привилегиями, и всегда будет действовать в интересах простых рабочих людей». Главным образом, правые критики этой позиции недовольны провозглашенной стратегией вмешательства в жизнь бизнесов. Некоторые стали говорить, что этот подход «экономически нежелателен» и что если правительство хочет помочь трудящимся, то оно, в первую очередь, не должно мешать предпринимательству и поощрять конкуренцию.
The Economist в статье «Революционный консерватизм Мэй» пишет, что новый премьер-министр, по всей видимости, собирается дать стране новое «нелиберальное» направление развития. Специфика деклараций Мэй в том, что они очень необычны для британской политики последних десятилетий. До недавнего времени всё развивалось по предсказуемым сценариям: левые побеждали в социальных битвах, правые – в экономических. В итоге сложился консенсус, сочетающий в себе рыночный либерализм и большую терпимость к культурному многообразию.
Всё было хорошо, пока Мэй в среду на съезде Консервативной партии не порушила бесцеремонно привычное положение дел. Сначала она сжато похвалила Кэмерона за то, что при нем началось снижение безработицы и преступности и начало улучшаться образование, но дальше заявила, что теперь настала пора снова меняться. Британский референдум в июне, сказала она, был гораздо более важным событием, чем просто голосование о членстве в ЕС. По ее словам, это была «тихая революция», «поворотный момент» и «восстание» миллионов граждан, которые устали от иммиграции, произвола элит и либерального консенсуса, где их никто не слушал.
Теперь наконец национальное государство возвращается, и это очень подходящий момент, чтобы отбросить устаревшие идеологические шаблоны, в которых есть левые социалисты и правые либертарианцы, и, наоборот, сформировать новую платформу, на которой будет основываться правительство.
Экономически, объясняет автор, консерваторы двинулись влево. Когда Мэй заговорила об экономике, ее речь больше всего напоминала высказывания прежнего лидера лейбористов Эда Милибэнда, которого как раз из-за интервенционистской рыночной риторики считали врагом бизнеса. Помимо критики безответственных и жадных руководителей, Мэй заявила, что ее правительство выделит приоритетные отрасли развития экономики и будет их поддерживать путем создания особых торговых условий, щадящего налогообложения, создания инфраструктуры, обучения кадров и проведения исследований.
В социальном плане в том, что касается, прежде всего, иммиграции, Мэй, наоборот, высказывается в духе правого популизма. Здесь предполагается обособление, укрепление границ, патриотизм и противостояние притоку иммигрантов. Мэй раскритиковала либеральных политиков, которые называют патриотизм «безвкусным», а тревогу, связанную с иммиграцией, «нелиберальной». Практически Мэй собирается заставить компании раскрывать информацию о своих трудовых кадрах и стыдить тех, которые не нанимают британцев.
Автор комментирует, что хотя некоторые высказывания Мэй были неоднозначными, общий месседж референдума как бунта против глобализации она описала совершенно точно. Значительная часть того, что Мэй сказала на съезде, - это популизм, но популизм такого качества, что он отвечает именно той проблеме, которая имеется. Иными словами, она признала наличие больших проблем, которые больше нельзя игнорировать.
