Коммунист Зюганов в интервью "Независимой Газете" в аккурат в разгар кризиса вокруг премьера Касьянова заявляет, что КПРФ остается в жесткой оппозиции к курсу президента и правительства и что Путин "в ближайшие две-три недели должен принять очень ответственные решения, ведь все катится в тартарары, а он не принимает никаких решений". Это заявление Зюганова предваряет вероятный компромиссный выход из долгового кризиса, который, по-видимому, как и бюджет, как и налоговая реформа, будет обеспечен некоммунистическим думским большинством, и является ходом в борьбе за новый курс президента Путина, и, как следствие, новое правительство. О том, что в течение ближайших двух месяцев очень вероятны кадровые перестановки в правительстве, говорят все более уверенно - очередной виток борьбы за президента, пока не предложившего понятного подхода к управлению государством, вступает в очередную решающую фазу.
Например, на пресс-конференции в четверг руководитель фонда "Индем" Георгий Сатаров предположил, что существенные кадровые изменения возможны в конце марта, чему он видит три повода: послание президента Федеральному собранию, в котором, по мнению Сатарова, вполне могла бы быть заявлена четкая идеологическая платформа, под которую можно было бы построить новый кабинет; реформа структуры правительства по западному образцу; наконец, кредитная история и передел бюджета. По мнению Сатарова, возможны изменения и в Администрации. С конца года идут слухи о неизбежном пересмотре кремлевско-коммунистического сговора по распределению думских портфелей в пользу более правых сил. Проведенный Сурковым контракт "Единства" с левыми радикалами был полезен Кремлю с точки зрения оперативного руководства Думой и ее спикером, а также для проведения силовых и символических решений, но буксовал реформы, в которых Кремль все же чувствует необходимость: западные инвестиции, которых нет, были заявлены Кремлем одной из главных политически целей, наряду с восстановлением государственности.
На той же пресс-конференции заместитель руководителя фонда "Индем" Михаил Краснов представил простую статистику: за время президентства Путина (включая исполнение обязанностей) президент подписал 125 указов, из которых 58 - структурно-аппаратного свойства, и нет ни одного, который можно было бы назвать реально реформаторским (идеологическим) - вся власть тратится на построение вертикали принятия административных решений, бессмысленных самих по себе. А Ирина Хакамада, выступая в той же аудитории, резко выразилась в том духе, что пора, наконец, ответить на вопрос: что такое правительство России и есть ли в нем вообще необходимость [если оно то ли придаток Администрации, то ли команда реформаторов, не имеющая полномочий на политические решения]?
Интервью Зюганова "НГ" примечательно еще и тем, что он упоминает Путина в ряду других, более мелких чиновников, разрушающих страну, хотя и подает потом назад: "Ни на один из этих вопросов [управления страной] ни у Путина, ни у Касьянова, ни у Кудрина, ни у Чубайса ответов нет". Такая цепочка подтверждает, во-первых, постепенное исчезновение психологического шока, связанного с приходом Путина, а, во-вторых, имеет цель дать Путину представление о парадигме, от которой ему следует отказаться.
Таким образом, второй год президентства Путина станет, по всеобщему убеждению, определяющим в российской политике ближайших лет. Он требует структурных экономических реформ, а, следовательно, понятного и более системного, идеологического подхода. В условиях, когда первый страх перед новым режимом начинает исчезать, выбор курса становится все более насущным делом, и неслучайно борьба за него обостряется на глазах.
