26 июня 2015 г. верховный суд США признал за однополыми парами конституционное право вступать в брак. Это решение легализовало однополые браки на федеральном уровне, тогда как прежде в США этот вопрос решался на уровне штата. Решение суда сопровождалось большим количеством комментариев, авторы которых пытались проанализировать значение этого общественного сдвига.
Росс Даутат (Ross Douthat), колумнист в NY Times, также известный американской общественности своими многочисленными выступлениями по общественно-религиозным вопросам, прослеживает историю общественной полемики о браках, развивавшуюся в США. Полемика была неоднородной. С одной стороны, она развивалась в гетеросексуальной части общества, в которой начиная с 1990-х все сильнее распространялся либеральный взгляд на брак как на репрессивный ограничительный институт, унаследованный от консервативного общества и в настоящий момент представляющий собой ненужный пережиток. Тогда стало расти число нуклеарных семей с родителями-одиночками, и The Atlantic в 1993 г. по этому поводу опубликовал статью о том, что такие условия не идут на пользу детям, воспитывающимся в таких семьях. Их гетеросексуальные же оппоненты консервативного толка отстаивали институт семьи и брака как важный, освященной традицией и вообще необходимый для здорового общества.
Гомосексуалы, в свою очередь, разделились аналогичным образом. Среди них были (и есть) противники брака как института в принципе, и их оппоненты, настаивавшие на легализации однополых браков. Последние, в свою очередь, разделяются на две категории. Одни считают главной целью легализации признание равенства с гетеросексуалами и брак здесь имеет, прежде всего, символическое значение. Другие исходят из прагматических соображений: брак в США дает юридические преимущества, в том числе налоговые льготы, право усыновлять детей и многие другие бонусы. Таким образом, однополые семьи хотели иметь те же права, которые есть у гетеросексуальных. Это расхождение, в частности, приводит к полемике относительно статуса гражданских союзов, которые в некоторых странах рассматриваются как альтернатива брака примерно с теми же правами. Сторонники символического равенства больше склонны настаивать на терминологическом единстве, в то время как прагматики, опять же, хотят именно прав.
Так или иначе, решением верховного суда в США были легализованы именно браки. Разумеется, и у тех, и у других, оппонентами также были противники однополых браков из числа хранителей традиций, дорожащих идеей брака между гетеросексуалами и всячески порицающих либеральное отношение к гомосексуалам в принципе. Одним из их аргументов было то, что легализация однополых браков приведет и без того довольно беспринципное общество к полному моральному разложению.
Однако, пишет Даутат, произошло как раз обратное. Собственно, массовая кампания за легализацию однополых браков (в которой энергично участвовали и гетеросексуалы), стала своего рода консервативной волной, на которой общество заново оценила значимость института брака и начало его отстаивать. Таким образом, на нынешнем этапе в верховном суде в каком-то смысле победили социальные консерваторы-традиционалисты с их идеей семейных ценностей, а либералы, ставящие эти ценности под сомнение и в девяностые продвигавшие тему разводов и воспитания детей вне брака, проиграли. Трудно прогнозировать, как институт будет развиваться дальше, однако, считает Даутат, с уверенностью можно утверждать, что опасения моралистов не оправдались.
Директор президентской библиотеки Линдона Джонсона Марк Апдегроув (Mark K. Updegrove) в The Daily Beast привлекает внимание читателей к легализации однополых браков в США как к историческому моменту в развитии американского общества. Он ставит это событие в один ряд с уничтожением института рабства, появлением права голоса у женщин, реформой, уравнявшей в правах белых и чернокожих граждан США. Во всех этих случаях общее то, что лет за 50 до этих изменений трудно было даже представить себе, что они возможны, а теперь они кажутся совершенно естественными. Скорее всего, то же через полстолетия произойдет и с однополыми браками. «Хотя сейчас однополые браки поддерживают всего 53% американцев, нет никаких сомнений в том, что спустя полвека американцам, вспоминающим те времена, когда геям и лесбиянкам в США не давали права вступать в брак, этот момент будет казаться чем-то невообразимым».
Молли Болл (Molly Ball) в The Atlantic рассказывает предысторию. В 1970 г. был создан прецедент: двое гомосексуалов в Миннеаполисе подали заявление на брак. Естественно, им отказали на том основании, что брак предусмотрен только для людей разного пола. Тогда они подали в суд штата Миннесоты (один из них был юристом), ссылаясь на то, что в законодательстве Миннесоты о браке нет никаких оговорок насчет того, какого пола должны быть люди, вступающие в брак. Причем даже если бы оно содержало такие оговорки, это было бы антиконституционным ущемлением прав на основании половой принадлежности. В довершение всего иск ссылался на ситуацию с запретом на межрасовые браки, который суд в 1967 г. признал антиконституционным. Суд не стал рассматривать дело, сославшись на словарное определение слова «брак» как союза между мужчиной и женщиной. Иными словами, в тот момент идея однополого брака была слишком абсурдной, чтобы ее в принципе рассматривать.
26 июня 2015 г. верховный суд США принял решение по аналогичному делу, и это решение стало общенациональной легализацией однополых браков. «Они надеются на то, что им не придется жить в изоляции, будучи исключенными из одного из древнейших институтов цивилизации, - прокомментировал судья. – Они хотят равенства в глазах закона. Конституция дает им это право». Что характерно, аргументация в этом деле была почти такая же, что и в 1970 г. (разве что с небольшими добавлениями, отсылающими к более поздним поправкам). Таким образом, рассмотрение дела и принятое решение ознаменовало фундаментальный общественный сдвиг, произошедший в стране в период между двумя процессами.
Многим консерваторам-республиканцам это решение верховного суда представляется покушением на конституцию, комментирует Washington Post. Для них конституционность в большой степени сводится к тому, чтобы не допускать по возможности никаких общественных изменений, в то время как их оппоненты считают необходимым углублять понимание конституции в соответствии с ростом общественного самосознания. В апреле во время прений один из судей, который обычно принимал решения, симпатичные консерваторам, заметил, что люди, желающие вступить в однополый брак, стремятся не присоединиться к институту, а изменить сам институт. Но дело в том, что институт уже изменился в обществе без какого-либо федерального судебного решения.
Здесь тема соприкасается с одним из важных направлений в полемике между республиканцами и демократами о том, в чем главная задача судебной власти: в том, чтобы цивилизованным образом оформлять власть большинства или в том, чтобы защищать права индивида. Скорее всего, эта полемика так или иначе будет фигурировать в предвыборной гонке. И не исключено, что некоторые кандидаты от республиканцев будут привлекать к себе избирательские симпатии, предлагая разные способы сбалансировать это легализовавшее однополые браки решение суда таким образом, чтобы фактически отменить легализацию.
Конституционное право за американцами вступать в однополые браки признали пять судей. Четверо проголосовали против, ссылаясь на то, что это решение приведет к серьезным конфликтам по поводу свободы вероисповедания. К этой теме обратилась Эмма Грин (Emma Green) в The Atlantic. Долгое время сторонники однополых браков в США были в меньшинстве. Ситуация существенно изменилась в последнее время, когда за однополые браки стало высказываться устойчивое большинство. Иными словами, противники однополых браков теперь оказались в меньшинстве, для них эта ситуация необычна и, конечно, они чувствуют себя неуютно.
Здесь они видят большой потенциал к ущемлению своего давнего права ущемлять тех, кто им не нравится. Например, если человек работает кондитером и не хочет работать на свадьбе, отмечающей бракосочетание однополой пары, это теперь может встретить общественное порицание. Опять же, тем, кто захочет использовать религиозную риторику, чтобы комментировать образ жизни других людей, рискует встретить общественное непонимание.
Судьи выделили три основных направления, по которым могут возникнуть правовые проблемы. Во-первых, это вопросы усыновления детей однополыми парами. Во-вторых, это тот момент, что религиозные организации, занимающиеся дискриминацией граждан на основании их сексуальных предпочтений (например, не берущие их на работу), могут лишиться налоговых льгот. В-третьих, это вероятность того, что протестантские церкви обяжут проводить церемонию бракосочетания с однополыми парами.
Что касается усыновления, то это, безусловно, важная правовая часть повестки тех, кто стремился к легализации браков. Сейчас, когда легализация состоялась на федеральном уровне, некоторые пары, скорее всего, успеют усыновить детей. Однако в ближайшее время в некоторых штатах, где усыновление однополыми парами не приветствуется, начнут искать способы запретить это и однополым супругам. Это послужит поводом к новым судебным процессам. С дискриминацией гомосексуальных сотрудников религиозных организаций прецеденты уже были и, вероятнее всего, такие иски сейчас пойдут интенсивнее. По поводу брачных церемоний в церкви некоторые штаты уже начали принимать меры, разрешая руководителям церквей отказывать в бракосочетании парам независимо от полового состава.
Полемика в этой области еще будет развиваться, но в любом случае, заключает автор, теперь разговоры об однополых браках раз и навсегда изменили характер. Раньше говорили о том, разрешить или не разрешать, а теперь будут говорить о том, что будет с теми, кто возражает против однополых браков, вместо того чтобы их поддерживать.
