Термин "Запад" я буду использовать не в традиционном для русских споров метафизическом смысле. Обычно в дискуссии западников и почвенников упускается из вида, что западная элита сама состоит из фракций, которые имеют разный генезис, зачастую - противоположные интересы, вдохновляются различными интеллектуальными традициями. Поверхностно считать Запад чем-то однородным - безусловно дружественным или безусловно враждебным России. В аналитических целях этот термин будет применен в суженном смысле - для эмпирической характеристики той части политического класса и экономической элиты Запада, которая как минимум не враждебна России. Она не бросает России вызов силы и рассчитывает на сотрудничество. Их опасения - не страх перед агрессией, а боязнь потерять безбрежный рынок из-за политических катаклизмов. Поэтому России придется дать внятный ответ, чтобы рассеять эту боязнь.
Тему мне подсказала беседа, которая состоялась в середине августа в Берлине. Мой собеседник - высокопоставленный сотрудник одной из немецких консалтинговых фирм, обеспечивающих сопровождение бизнеса в России для иностранных инвесторов. Относясь к той категории людей на Западе, которые заинтересованы в развитии экономических отношений с Россией как с равноправным партнером (дружественно, так сказать), он своими речами как в капле воды отразил все иллюзии и опасения этого слоя по "русскому вопросу".
Конечно, мой собеседник продемонстрировал, что представления делового мира о современной России, о программе действий команды Путина имеют больше общего с действительностью, чем политологические отчеты исследовательских фондов, творения перековавшихся советологов или статьи московских корреспондентов западных медиа. Ибо бизнесмен отвечает деньгами и репутацией, а, скажем, ученый-грантополучатель фактически не несет никакой ответственности - если следует одной из господствующих исследовательских парадигм.
Но эти верные представления моего собеседника все же касались деталей. В вещах крупных подозрения братались с незнанием. "Откуда этот Путин? Он же взялся из ничего (aus Nichts)?" Или: "Вопрос вопросов для нас: Путин самостоятелен, или за ним стоит кто-то, направляющий его действия?" Наконец, чуть ли не впадая в истерику: "Если в России к власти пришли спецслужбы, которые собираются подавлять политические свободы и совать нос в коммерческую тайну, то мы просто посоветуем клиентам уходить с российского рынка!"
В силу устоявшейся немецкой привычки обращаться к экспертам при принятии стратегических решений, ответы на "вопросы вопросов" ищут у Ostforscher'ов, у исследователей Восточной Европы. Мне уже приходилось указывать, что предметное поле их анализа весьма ограничено теориями демократического транзита. Сковав себя ложной альтернативой - если не установление демократии по современному западному образцу, то обязательно откат к авторитаризму - эти исследователи ищут теперь признаки возвращения тоталитарного прошлого под руководством бывшего полковника КГБ. Точно так же года полтора назад они искали признаки демократии под водительством бывшего первого секретаря обкома КПСС. Искали гражданское общество. И находили - прессу, раскупленную олигархами. Искали политические партии. И находили - в пределах Садового кольца. Искали массовые профсоюзы, находили - Федерацию "независимых" профсоюзов России.
Теперь ищут гонения на свободу слова. И находят. Находят задержанного сотрудника радиостанции, имеющей незначительный рейтинг (еженедельная аудитория даже в политизированной столице, по исследованиям "Комкон-Медиа", не превышает 4%). Находят руководителя издания (специализирующегося на сливах компромата), который поставил не на ту лошадь в политической гонке, а в марте по случайности попал в разбившийся самолет нефтяного барона (вот Бажаев действительно имел политическое будущее в контексте чеченского урегулирования и мог стать объектом возможного теракта). Находят главу обанкротившегося медиа-холдинга, пытающегося заслонить свою несостоятельность как бизнесмена медиатизированными спектаклями.
Ищут "руку" КГБ. И находят двух полпредов президента, в Центральном и Северо-Западном федеральных округах, которые - странное дело - начинают свою деятельность с требований восстановить законные права граждан: отменить неконституционные правила регистрации граждан России в Москве и сбор за парковку автомобилей в Санкт-Петербурге. Ищут преследования бизнеса. И находят фирмы, годами уклоняющиеся от уплаты налогов благодаря прорехам в законодательстве. Или - капитанов бизнеса, стремящихся продолжать проворачивать свои гешефты, как в ельцинскую эпоху.
И эта картина презентуется Западу, чтобы такие "находки" повлияли на ведение дел с Россией. Они - а не либеральные законы, подготовленные в Центре стратегических разработок и проведенные сквозь Думу. Не экономический рост. Не снижение налогового бремени. Не назначение на ключевые посты в экономике питерских либералов. Не реструктуризация РАО "ЕЭС", создающая попутно новую экономическую инфраструктуру. Не намечаемая реформа общего и высшего образования, призванная утолить кадровый голод.
...Выслушав все это, мой собеседник удивленно заметил: "Какая оригинальная точка зрения! В наших медиа представляют все иначе".
Короче говоря, формально - это проблема пиара вовне. А содержательно - продолжение либеральных реформ в экономике и политической консолидации в государственной области. Много лет назад Иван Ильин похоже сформулировал сверхзадачу пост-коммунистического, национал-либерального правительства России: "Политически - направо, социально - налево". Сегодня можно, например, так: "Сильная власть и либеральные реформы". Это и будет ответом России опасениям Запада. Либеральным ответом политически консолидированной (что не значит - имперской) России. России Бориса Чичерина и Ивана Ильина, Петра Столыпина и Петра Струве, Льва Гумилева и Александра Солженицына.
А если не дадим такой ответ? Тогда придется отвечать на "вызов силы" другого Запада, а ресурсов на новую конфронтацию попросту нет.
Мой разговор в Берлине состоялся до того, как я ознакомился с интервью Анатолия Чубайса в журнале "Коммерсант-Власть" с критикой позиции Солженицына. Думаю, что background встречи Путина и Солженицына не опровергает мою аргументацию. Ведь Солженицын Путину нужен не для того, чтобы глобально пересмотреть итоги приватизации.
Скорее, Путину нужно идеологически вписаться в сюжет просвещенного патриотизма, встать в ряд со Столыпиным. А кто может его символически номинировать лучше, чем автор "Красного колеса", воспевший Петра Аркадьевича? Кроме того, Путину нужна теоретическая поддержка буксующей федеративной реформы. Кто дал ее последовательную критику? Солженицын (правда, следуя своему предшественнику в либерально-консервативной линии - Ивану Ильину). Совершенно верно поминают и борьбу Путина с олигархами - именно Солженицын статьей в "Монд" в ноябре 1996 ввел этот термин в политический оборот, обрушившись с критикой на формирующуюся олигархию. Наконец - тот самый PR. Солженицын - не просто нобелевский лауреат, но человек, любое общественное заявление которого на Западе все еще составляет информационный повод. И он заявил. В поддержку Путина.
А то, что РТР прогнулось при этом сверх меры - так ведь учить вкусу и мере ни Путин, ни Солженицын никого не обязаны.
