В воскресенье в Греции прошли «самые неинтересные выборы в истории», на которых все основные кандадаты говорили разное, но подразумевали одно. Для конструктивной риторики не осталось места: речь шла только о том, каким именно образом Греция примет условия европейских кредиторов. Правительство Алексиса Ципраса говорило о том, что все еще сможет каким-то образом повлиять на суть требований, в то время как представители оппозиционной «Новой Демократии» выбрали более осторожную позицию: если добровольно пойти Брюсселю на встречу, Европа позволит «забыть» часть кредита и реструктурировать оставшуюся. Перед выборами опросы показывали стремительный рост популярности Вангелиса Мейрамакиса, лидера «Новой Демократии» , во время всех теледебатов небезосновательно обвинявшего Ципраса в том, что тот уже дважды обманул избирателей, приняв в итоге худшие условия, чем те, на которые надеялось предыдущее правительство.
В действительности, можно было ожидать роста популярности бывшей правящей партии. Хотя введенные ей жесткие меры экономии привели общество к социальному хаосу в 2011 - 2014 годах, однако в эти же годы ВВП страны, впервые после международного финансового кризиса, начал медленно расти. Теперь СИРИЗА оказалась готова принять на себя негативные последствия неолиберальных реформ, но хватит ли у нее управленческих ресурсов для того, чтобы добиться и позитивных? Это было не очевидно, и в первые часы голосования обе противостоящие партии шли практически вровень. Однако к концу дня стало очевидно, что баланс сил, сложившийся после выборов в январе, не изменится и на этот раз: 35% у Сиризы и 28% у «Новой Демократии», разница в несколько процентов по сравнению с результатами семи месяцев назад. Скорее всего, решающую роль в том, что Ципрас сохранил за собой место премьера, сыграла на этот раз его антикоррупционная риторика: вне зависимости от программы, он все еще остается новым человеком в греческой большой политике.
Что же в действительности изменилось после этих выборов? Именно то, ради чего в августе Алексис Ципрас объявил о них: из правящей партии и правительства были эффективно устранены все внутренние оппоненты премьера - ультралевые политики во главе с министром энергетики Панайотисом Лафазанисом, отказавшиеся голосовать за принятие условий европейских кредиторов и организовавшие свою партию «Народного единства». Вокруг «Народного единства» было очень много разговоров в прошедшие недели: его представители ранее составляли около 40% процентов в парламентской фракции Сиризы, даже спикер Зоэ Константантополу поддержала восставших, а бывший министр финансов Яннис Варуфакис открыто призвал голосовать за «Народное единство» как за единственную альтернативу нынешнему курсу.
Программа новой партии была во многом тем, что сам Ципрас говорил избирателям в 2014 году: отказ от мер экономии, приватизации аэропортов, портов, введение повышенных налогов для корпораций. Разницей была жесткая позиция относительно того, что если с Европой не удастся договориться, из еврозоны и даже из ЕС можно выйти, перейти к печатанию драхмы и ориентироваться в дальнейшем на страны BRIC во внешней политике. Сам Лафазанис стал известен в России благодаря тому, что, будучи министром, подписал серию договоров с Газпромом о перспективах прокладки трубы «Южного потока» через Грецию. В остальном во время дебатов он постоянно пользовался популистской формулой «хуже уже в любом случае не будет».
Результаты выборов ошеломили многих греческих левых: за «Народное единство» проголосовало не более 2,8 процентов и партия вообще не прошла в парламент. Вместо нее единственными открытыми евроскептиками в новом составе греческого Булэ будет нацистская «Золотая Заря», набравшая свои стабильные 7% негативных голосов разочарованных правых избирателей. Что же произошло? Судя по всему, дело в рекордно низкой явке (55% потенциальных избирателей против 64% на прошлых выборах) - разочарованные сторонники СИРИЗЫ, голосовавшие за нее ради прекращения неолиберальных реформ, просто не пришли на участки. Социологические опросы также, показывают, что примерно 70% греков не хотят выходить из еврозоны - поставленные перед прямым (а не иллюзорным, как во время прошедшего в июле референдума) вопросом, скептически настроенные избиратели решили промолчать.
Европейские политики поздравляют Ципраса с победой и тем, что он без проблем для партии смог «отделаться» от коммунистов в коалиции. Рады и союзники Ципраса в испанской Подемос, которым многие пророчат успех на декабрьских выборах - но не преждевременно ли?
В последние недели европейские политические аналитики и журналисты обсуждают приход Джереми Корбина к лидерству в лейбористской партии, причем без полутонов. Одни называют это «свежим веянием» в британской политике, другие же - смертным приговором многолетней традиции левоцентристов в стране. Теперь у лейбористов нет шансов победить на общенациональных выборах, а Тори на десятилетия останутся единственными серьезными игроками в палате общин, говорят скептики.
Корбина сравнивают с Берни Сандерсом в США: они оба левые, но если Корбин во всех своих высказываниях противостоит действующему истеблишменту, то Сандерс многие годы является его органичной частью. Он находит возможность вступать в кратковременные союзы по интересующим его вопросам как с демократами, так и с республиканцами, он искушен в тактиках парламентского лоббирования и, как показывает его текущая кампания за место кандидата в президенты, готов максимально умело использовать появившиеся внезапно в его руках масштабные ресурсы «низового» движения. Он использует популизм, но сам определенно не является популистом.
Политические метания Алексиса Ципраса прошедшим летом, пообещавшего в 2014 буквально «все всем», и вернувшегося, в результате, к неолиберальной программе реформ, продемонстрировали политические границы популизма. Нынешнее поражение ультралевых - смерть подобной стратегии. С другой стороны, в кратком разговоре со мной лидер «Народного фронта» Панайотис Лафазанис предрек нынешнему кабинету короткую жизнь: население слишком разочаровано действиями правительства. От вопроса, к чему это может в результате привести, он уклонился.
