С момента присоединения к России Крыма и далее, по мере возрастания противостояния между Россией и западными странами, многие аналитики рассуждали о том, можно ли дальше поддерживать с Россией партнерские отношения, и если да, то в каких областях и на каких основаниях. Были те, кто говорил, что никакое партнерство невозможно в принципе, а возможно только применение жестких мер, потому что ни на что иное Россия не реагирует. С другой стороны, здесь возникала проблема фактического наличия областей, в которых партнерство с Россией было бы весьма желательно – начиная с торговли (в первую очередь, нефтедобычи) и заканчивая стратегическими задачами (прежде всего, борьбой с Исламским государством). Последним поводом для таких рассуждений сталагибель главы французской нефтяной корпорации Total Кристофа де Маржери.
В СМИ начали появляться замечания о том, что новый глава компании, вероятнее всего, не станет разрывать отношения с Россией, однако не будет и выступать в ее защиту с такой энергичностью, как это делал де Маржери («Вы что, хотите построить новую Берлинскую стену? Россия – наш партнер, и нам не стоит тратить время на то, чтобы обороняться от соседа»). «Total, - комментирует Guardian, - это один из крупнейших зарубежных инвесторов в России, но будущее этого партнерства туманно, с тех пор как 17 июля был сбит малайзийский пассажирский самолет, пролетавший над территорией Украины, контролируемой пророссийскими повстанцами. Эта катастрофа осложнила отношения богатой нефтью страны с Западом и стала поводом к угрозам вести более жесткие санкции». В сентябре Total заявила, что она независимо от санкций продолжит работу над проектом на Ямале и на северо-западе Сибири. Де Маржери был большим поборником идеи, что Европе без газа не выжить, да и нет нужды в том, чтобы срочно разрабатывать альтернативные источники энергии, потому что взаимодействие с Россией продолжается. Bloomberg, в свою очередь, подчеркивает, что компания Total при де Маржери была среди крупных европейских бизнесов самой энергичной (и влиятельной) противницей изоляционистской политики в отношении России.
С другой стороны, регулярно возникали медийные комментарии с призывами усилить давление на Россию и, в частности прервать с ней любые партнерские отношения. «Санкции нужно ужесточить, - писали в августе в Forbes. - Никакой торговли. Никаких аэрофлотовских самолетов, никакого газа, ничего. Западные фирмы должны остановить свои заводы в России и отозвать своих работников домой. Российские активы на Западе нужно заморозить и в итоге конфисковать. Это будет чувствительно, хотя долго не продлится». Это, конечно, только ускорит эскалацию конфликта, но положение дел нынче таково, что эскалация будет иметь место в любом случае.
А дальше – известный сценарий: Европа, конечно, лишится большого рынка сбыта, но как-нибудь своими силами вытерпит. А Россия, даже если она объединится с Китаем, Северной Кореей и своими бывшими сателлитами, все равно рано или поздно останется без потребительских товаров, и тогда российские граждане наконец обратятся против своих лидеров. В заключение автор оговаривает, что Россия Западу нужна – и как рынок, и как источник энергии, и в качестве надежного политического партнера для соблюдения баланса в мире, сформировавшемся после холодной войны (для прекращения конфликтов в Сирии, Израиле, Ираке и Африке, а также для устранения диктаторов из Северной Кореи и Азербайджана). Но Путина необходимо остановить, иначе дальнейшее сотрудничество с Россией невозможно.
Однако тема стратегического партнерства тоже обсуждалась. «Растущее противостояние между США и Россией из-за недавних событий в Украине, - писал в сентябре канадский эксперт по Ближнему Востоку Дэвид Стюарт (David Stuart), - померкло на фоне растущей угрозы джихадистского экстремизма на Ближнем Востоке. Вероятность катастрофических последствий сценария, который сейчас там разворачивается, пока еще сильно приуменьшается». Впрочем, уже сейчас очевидно, что украинская полемика чревата в самом крайнем случае перераспределением газового рынка и сфер влияния в пользу той или иной державы или группы стран, «в то время как распространение Исламского государства Ирака и Леванта может привести к глобальной дестабилизации, которая разрушит международное право».
Между тем, Россия поддерживает тесные связи со многими игроками на Ближнем Востоке, а Исламское государство представляет угрозу и для ее безопасности (речь идет, прежде всего, о кавказских республиках). Поэтому, какими бы натянутыми ни были отношения между Россией и НАТО, сотрудничество с Россией по борьбе с ИГ остается стратегическим приоритетом для Запада. Кремль, со своей стороны, также осознает важность партнерских отношений в этой сфере. «Глобальная угроза со стороны ИГИЛ, - заключает Стюарт, - достаточно серьезна, чтобы Вашингтон и Москва, не взирая на противоречия из-за Украины, сформировали тактический альянс».
С августа в прессе все чаще стали появляться высказывания о том, что необходимо разработать принципиально новую стратегию партнерского взаимодействия с Россией. Об этом, в частности, писал Джозеф Най, американский политолог и специалист по международным отношениям. «Конечно, - пишет он, - Запад должен противостоять российскому президенту Владимиру Путину, когда он пытается попирать норму, установившуюся после 1945 г. (не отбирать силой чужую территорию), но нельзя полностью изолировать Россию – страну, с которой у Запада есть общие интересы в том, что касается ядерной безопасности, нераспространения ядерного оружия, борьбы с терроризмом, освоения Арктики и решения региональных проблем, например, в Иране и Афганистане».
Санкции (финансовые и энергетические), поясняет автор, могут быть полезны (текст опубликован 3 сентября) как краткосрочная мера воздействия, однако одновременно с этим нужно продолжать сотрудничество с Россией в областях, не касающихся украинского конфликта. Вопрос в том, как это делать. Ответ на него зависит от того, какого партнера в лице России хотел бы видеть Запад через десять лет. В настоящий момент, очевидным образом, Россия движется к упадку: цены на нефть падают, экономика по-прежнему завязана на экспорте сырья.
«Некоторые оппоненты России, - продолжает Най, - вероятно, приветствовали бы упадок в стране, потому что многие проблемы таким образом решились бы сами собой. Но такой подход недальновиден. Столетие назад упадок Австро-Венгрии и Оттоманской империи оказался разрушительным для международной системы. Постепенный упадок, как в случае с древним Римом или с Испанией в XVIII в., менее деструктивен, чем быстрый, однако лучшим сценарием было бы все же появление восстановленной и стабилизировавшейся России к концу следующего десятилетия». Это связано с тем, что при всех нынешних трудностях, у России есть ядерное оружие, нефть и газ, специалисты в области цифровых технологий, а также соседство с Европой, и это дает Путину достаточное количество ресурсов, чтобы устроить проблемы Западу и всей международной системе. «В настоящий момент одна из важнейших задач, стоящих перед международным сообществом, в том, чтобы разработать стратегию, которая бы сдерживало деструктивные действия Путина, но при этом сохраняла и поддерживала бы долгосрочные отношения с Россией».
Месяцем раньше сходную позицию сформулировал новозеландский аналитик Николас Росс Смит (Nicholas Ross Smith). По его мнению, налаживание партнерских отношений Западу необходимо, но для этого надо понять геополитические опасения России. «До настоящего момента ключевые западные игроки, как США, так и ЕС или НАТО, да и отдельные европейские государства, либо не осознавали, что у России есть определенные страхи, либо сознательно пренебрегали ими в своей стратегии. Дело в том, что, хотя Россия, конечно, вела себя более воинственно, и ограничивать такие действия нужно, но и Запад тоже немало вложился в эскалацию конфликта в Украине».
При этом отчасти поведение России действительно обусловлено обоснованными геополитическими опасениями. Соответственно, новая стратегия должна быть принимать их в расчет. В частности, не нужно противопоставлять России блок ЕС-Украина, а нужно, наоборот, стремиться к формированию трехстороннего равноправного партнерства. Со стороны США и НАТО неразумно форсировать вступление Украины в НАТО, потому что России и без того достаточно экспансии НАТО на восток в последнее десятилетие. Собственно, дальнейшая экспансия альянса не только не поспособствует укреплению безопасности в Европе, а, наоборот, может ее окончательно разрушить.
Американский политолог Сэмюел Чарап (Samuel Charap) пишет (статья опубликована в октябрьском номере журнала Current History), что для разрешения конфликта между Россией и Западом Западу нужно выстраивать отношения именно с той Россией, которая есть в наличии, и для этого нет необходимости изгонять Путина с поста президента. Более того, «даже если бы он завтра исчез, это бы не решило ни одну из фундаментальных проблем. На самом деле, уход Путина только усугубил бы проблемы, потому что новая власть может оказаться еще более националистической и антизападнической, так как это сейчас очень популярные настроения в российской политической культуре».
Между тем, Россия могла бы быть полноправным и ценным партнером Запада, несмотря на то, что существует распространенное мнение, будто за последние 20 лет Россия в основном демонстрировала враждебность к Западу и западным ценностям, и партнерство невозможно. Сторонники таких мнений обычно не склонны вникать в историю периода после холодной войны, а эта история представляет собой серию ошибок и просчетов в попытках сформировать отношения сотрудничества. Следовало бы учесть эти ошибки и на этом основании строить новые и более прочные отношения. «Признание этого факта, - заключает Чарап, - не означает, что Запад должен допускать российские посягательства на суверенитет ее соседей. Это значит, что новые договоренности должны быть приемлемы как для Запада, так и для России».
