Во вторник в подмосковном пансионате "Бор" произошло беспрецедентное для российской политики событие: замглавы Администрации Владислав Сурков прочитал партактиву "Единой России" лекцию, в которой предпринял попытку описать принципы строительства новой государственности. Лекция имела вид организационно-партийного ликбеза: на правах гендиректора Сурков устроил публичный разнос персоналу корпорации - мелкому, среднему и крупному менеджерскому звену. Однако администратор в том числе формулировал программу развития страны на некую ближайшую перспективу, как ее понимает кремлевская группа, отвечающая за партстроительство, гражданское общество и функционирование политической системы в целом. За пределами двух-трех важных стратегических деклараций выступление Суркова, несмотря на бодрый темп, резкий тон и эффектный стиль, выглядело сумбурно, но имело вполне четкий смысл.
Первый тезис: Кремль работает исходя из представления, что в 2008 году Владимир Путин не примет участия в президентских выборах. Второй тезис: переход к партийному государственному устройству, когда вся высшая исполнительная власть - губернаторы, правительство и президент - формируется на партийной основе, будет осуществлен в течение "нескольких лет, не более". (Насчет президента Сурков был чуть менее конкретен.) Тезис третий: Кремль считает относительно устоявшейся политическую систему из трех партийных флангов, где "ярко выражен правый либеральный фланг", "ярко выражен левый фланг, с уклоном в социальный популизм" и появился "центр, отвечающий за стабильность в стране". Вывод Суркова: "недорожденная «Единая Россия»" в ближайшем будущем должна оторваться от Кремля и бороться за власть (Кремль) наравне с другими партиями как активная политическая сила. Задача, проще говоря, в том, чтобы успешно провести партию Путина через не-путинскую кампанию.
Остановимся на взглядах замглавы Администрации. Беспорядочно разбросанные по докладу, эти мысли следует понимать как идеологический суррогат для партстроительства, для национальной доктрины, которой партия победившей бюрократии сможет удержать избирателя, "лояльного власти либо надеющегося на власть". Демократия, как и диктатура, по Суркову v не самоцель, однако демократическая многопартийная система "доказала свою эффективность". У России, подчеркивает Сурков, нет своего особого пути. Тем не менее либерализм в России - "необходимое, но недостаточное условие" для развития, российская система, по его глубокому убеждению, требует "ручной настройки", и либеральный догматизм "должен вызывать соответствующие оценки".
Сурков резок: теории Милтона Фридмана появились в России "от скудоумия". (Брошенный реформаторам, сегодня этот упрек звучит как холостой выстрел: работающие в правительстве либералы гайдаровской школы в большой степени руководствуются принципом "ручной настройки".) Сурков, не раскрывая подробностей, предлагает свою модель - "прагматического рентабельного империализма". Надо полагать, имеется в виду некое отраслевое развитие на государственных и близких к ним крупнокорпоративных мощностях. В итоге "наша идеология", говорит Сурков, это "что-то очень близкое к консерватизму, охранению устоев, здравому смыслу". Мы уважаем традиции и "не пересматриваем историю в поисках негодяев". Впрочем, Сурков согласен: "Наша идеология плохо вербализована".
Сама эта выжимка в данный момент не стоит критики: так или иначе, государственный человек Сурков видит "Единую Россию" как партию "средней скорости", тормозящую либеральные идеи правого фланга до приемлемого для народа темпа. Хорошо различимое раздражение, с которым Сурков упоминает правых, с одной стороны, конъюнктурно (такая у него работа), с другой v только подчеркивает неоспариваемый факт их институциональной основательности. Кремль в любом случае намерен выводить свою партию на первое место на выборах 2003 года, Сурков твердо это дал понять: "Мы будем рассматривать партию как прицепной вагон, а кочегарить будем сами", если не займется факел партийного сознания. Высший государственный менеджмент руками двигает политический проект к цели, безразличной его непосредственным участникам, озабоченным бюрократическими привилегиями.
На самом деле администратору не так важно, будут ли взяты на вооружение процитированные идеологические разработки. В его выступлении есть только один очевидный смысл: продемонстрировать партии ее полную управляемость, подконтрольность разработанному в Кремле политтехнологическому концепту, показать собственную силу и слабость контрагента. Эпатируя партактив, утверждая свое положение начальника, Сурков публично требует лояльности предложенной им платформе, легким движением рвет прозрачную ткань формальной свободы партии. Сам факт обращения замглавы Администрации к партийным массам противоречит им же поставленной задаче v отпустить партию. "«Управляемая демократия» - неведомый мне термин", - говорит Сурков в лекции, которую можно считать развернутым определением неизвестного Администрации явления.
Кризис в Кремле заставляет трактовать публичное появление Суркова в том числе и как самозащиту (хотя его позиции выглядят относительно твердыми). Подтверждая верность спущенным сверху принципам строительства, партия вынуждена отказываться от иных начальников. В этом смысле Сурков повторяет шаги Александра Волошина, который с недавних пор посвящает информагентства в подробности своих региональных турне. Аппаратная интрига проявилась в косвенной, но заметной атаке на главу генерального совета Беспалова. Беспалов получил два укола: Сурков не видит среди партийного руководства достойных идеологов и менеджеров; губернаторов, напротив, Сурков считает "основой нашей политической системы". (Идея назначения губернаторов через повышение избирательного порога потеряла остроту: отвечая на утренний доклад Вешнякова и его критику, Беспалов заявил, что "договоренность, естественно, будет достигнута".)
Двусмысленная платформа от Суркова, полностью вписываясь в президентскую доктрину переходного периода, предложена "Единой России" в довольно деликатный момент. Начинает требовать ответа вопрос о том, кто будет строить предвыборный партийный список, пока, если пользоваться формулой администратора, "нация отдыхает" от катаклизмов минувших лет.
