Оранжевое небо, оранжевые тучи, оранжевое солнце, оранжевый салют,
оранжевые мамы оранжевым ребятам оранжевые песни оранжево поют.
Путешествие дилетанта
Когда-то я вполне сознательно решила не следить за новостями из бывших советских республик, стран СНГ, в общем, того, что называют “ближним зарубежьем”.
Во-первых, потому, что в своём отечестве проблем столько, что на нашу жизнь хватит с избытком. А если еще интересоваться соседями, то голова лопнет - она ведь не резиновая.
А во-вторых, поскольку все эти разговоры про “общее историческое наследие”, про “ответственность России” в большой степени сводятся к тому, что “лучше в чужие встревать дела, коли в своих нам не разобраться".
Но вот началась “оранжевая революция”, и всех вокруг залихорадило Украиной. Первое время я честно пыталась сопротивляться помаранчовой, то есть оранжевой горячке. Всё это не про нас, а значит – не есть важно. Да и, в конце концов, неизбежно накроется медным тазом – зачем же тогда зря нервные клетки тратить? Но вскоре забрезжило – а вдруг не накроется? А вдруг у них получится? Вдруг это настоящая революция? И кажется, бескровная… Вот бы посмотреть…
Шанс “посмотреть” неожиданно выпал – хотя и совсем запоздалый. К самому, что ни на есть шапочному разбору. Всего за несколько дней до “повторного второго тура” президентских выборов. Предложение поехать “в ридну самостийну нэньку” я получила от Организации по безопасности и сотрудничества в Европе – ОБСЕ, - с тем, чтобы поработать в качестве наблюдателя. Таких вот наблюдателей ОБСЕшники запланировали навезти из разных стран и ко “дню икс” рассредоточить по всей Украине 1400 человек. Были и настоящие ветераны, “отсидевшие” на Украине и первый, и второй тур президентской эпопеи. Других, вроде меня, пригласили поучаствовать в этом действе буквально за неделю до 26 декабря.
Предложение ОБСЕ я отнесла к разряду “от которых нельзя отказаться”, побросала все дела и под завистливые взгляды и вздохи друзей – “Везет же некоторым! Меня бы кто пригласил!.. Я, между прочим, давно за ситуацией слежу, хоть что-то понимаю! А ты – пень-пнем! Нет, дуракам всегда везет!” - отбыла в оранжевую, сиречь апельсиновую республику.
Конечно, “наблюдать за выборами” я хотела в Киеве. Может, поехать в Луганск с Донецком – “некоторые любят погорячее”. Ну, во Львов, где тоже можно было ждать чего-то интересного. Или в Харьков, аполитичный и чуть легкомысленный (“электоральная ситуация неоднозначная”) – там много друзей (“есть кому в этой ситуации сориентировать”)…
Но мы, ОБСЕшные наблюдатели, лишены права выбора, поскольку люди подневольные. Подписав контракт, ты на несколько дней фактически попадаешь в рабство. Едешь, куда пошлют. Делаешь то, что скажут. Шаг вправо, шаг влево - считается побег и грозит… нет, не расстрелом, конечно, но полной дисквалификацией в качестве наблюдателя и – о, ужас! – неоплатой разъездов. Суровая кара…
И я просто уповала на удачу. Повезло единожды, на революцию полюбоваться пригласили, - может, повезет еще разок, дадут разнарядку в какое-никакое занятное место. А даже если и не дадут, то компенсацией за сидение в местной тмутаракани станут несколько денёчков в Киеве: ведь всех наблюдателей изначально собирают и инструктируют в столице, а после дня голосования тоже свозят обратно в город.
Оговорюсь сразу – всю эту важную информацию я выяснила исключительно из наспех просмотренных документов, высланных мне ОБСЕ вместе с приглашением. До того никогда и нигде официальным наблюдением за выборами мне заниматься не приходилось. А неофициальным – только в Сербии. И в Чечне - но это совсем другая история… Так что украинская эскапада мне представлялась вдвойне интересной – не только на революцию полюбуюсь, но и международным наблюдателем поработаю, тоже нетривиальный опыт.
И раз уж дело дошло до признаний в некомпетентности, буду до конца честной. Ехала я на Украину в первый раз в жизни. Даже при советской власти ни разу там не бывала. И стыдно сказать, но все мои представления о нэзалэжном государстве сводились к тому, что страна в значительной степени сориентирована не на Россию, а на Евросоюз, Киев – невероятно красивый город, в “Софии”, вроде как, совершенно сумасшедшие фрески XI века, а еще “редкая птица долетит до середины Днепра”… Ну, это, конечно, не считая сюжетов, непосредственно связанных с президентскими выборами.
Но, в конце концов, всё в жизни однажды случается впервые. Обычно, отправляясь в незнакомое место, просматриваешь кучу умных текстов, разузнаешь, что к чему. Тут же, вопреки обыкновению, все решилось в одночасье, предотъездные дни полностью ушли на разгребание рабочих завалов в преддверие внеплановой командировки. И получилось, как ни крути, “путешествие дилетанта”. И не стоит к этим заметкам относиться слишком строго – что увидела, о том и спою…
*****
…Зимнее утро 23 декабря, яркое и очень морозное.
Прилетев в аэропорт “Борисполь”, обнаруживаю бесконечную очередь на паспортный контроль. С тоской уже было пристраиваюсь в самый хвост, внутренне готовлюсь к часовому ожиданию, и тут вижу - на двух будках справа написано “ОБСЕ”. Была не была! И действительно, пропускают без проволочек. Международный наблюдатель, оказывается, - существо привилегированное, ждать с простыми смертными ему не положено. Проскакиваю “зелёный коридор”.
Открываю рот, чтобы узнать, откуда идут маршрутки до города. И опять – стойка с волшебными буквами “ОБСЕ”. Оказывается, меня уже ждет машина. На широком сидении сияющей иномарки чувствую себя английской королевой.
Улыбчивый водитель оживленно болтает. На самом деле, он - оператор турфирмы, а на эту работёнку подрядился, потому что ОБСЕ платит хорошие деньги. Тем более - революция, будь она неладна, испортила туристический сезон. Клиент ехать боится: вдруг беспорядки? От рождественских туров куча народу отказалась. “Ну, да ничего. Мы весной-летом все наверстаем! Турист к нам валом повалит. Теперь, из-за этого бардака, нашу Украину все знают! Только вот выбрали бы уже президента, а то сколько можно?”.
Слово за слово, оказываемся в центре города – действительно, сказочно красивого – и подъезжаем к институту, где ОБСЕ проводит тренинг для наблюдателей. Водитель желает мне “удачи на боевом посту” и машет рукой в сторону монументального парадного: “Вы поднимайтесь. Вам все объяснят и все бумажки выдадут. Я бы проводил Вас, но следующий рейс на очереди. Слава Богу, уже последний”.
Как важно быть серьёзным
Началось это мероприятие спозаранку, я немного опоздала - …на несколько часов.
В огромном холле – длинные деревянные столы организаторов, застеленные флагами ОБСЕ. За ними расположились веселые молодые ребята, в основном местные студенты, радующиеся в третий раз подряд случившемуся неслабому приработку. Быстро выдают мне холщёвую сумку с ОБСЕшным логотипом: “Там инструкции, пособия. Потом посмотрите. Ваучер на гостиницу. Нарукавник. Определили Вас… Сейчас в списке найдем. А, в Черниговскую область. Значит, выезжаете автобусом из Киева только завтра. В 10 утра. На месте получите подробное задание. А сейчас – в зал. И так скоро все закончится”.
Я понуро влачу свои стопы в зал – он рассчитан минимум на пару тысяч человек, и забит почти до отказа. Всё-таки два раза счастливая карта не выпадает: и Черниговская область – отчаянная дыра. Ну, да что поделаешь. Знали, на что шли…
На трибуну меж тем выходит внушительный и преисполненный чувства собственного достоинства мужик в костюме и при галстуке - глава службы безопасности ОБСЕшных наблюдателей. Он долго и очень серьезно вещает про “существующие угрозы”.
Самой главной проблемой является… уличная преступность в больших городах: могут просто карманы обчистить, а могут и вломить больно. Дальше он зачем-то долго объясняет, что, приехав на место временной дислокации, необходимо проверить, есть ли телефон по месту предстоящей ночёвки, и разведать дорогу до ближайшей ментовки…
Что накануне выборов и в день выборов… перепиваться не следует. А если заметил, что твой партнёр - наблюдатели ходят исключительно парами! - принял на грудь лишку, следует, отбросив ложную стыдливость, ему о том немедленно сказать. А затем - уведомить старшего своей полевой группы…
Что нужно следить, дабы твой водитель не нарушал установленных ограничений скорости (значит, машину выделят? ничего себе!)…
Что в случае насильственных действий на избирательном участке полагается срочно сматываться, а уже потом вызывать по мобильному телефону полицию и уведомлять о происшедшем своего старшего группы (это что же, еще и мобильник дадут?!)…
Что с 20 по 29 декабря ОБСЕ организовало круглосуточную работу специальных полевых команд срочной помощи при угрозе безопасности наблюдателей. Что собственная безопасность прежде всего. И основная обязанность наблюдателя вернуться живым и невредимым. Все остальное - потом…
Я не выдерживаю пафоса речи и сдавленно хихикаю. Близсидящие новоявленные коллеги смотрят на меня с осуждением, качают головой. “Девушка, это не шутки. Речь идет о важной и опасной работе. И вы должны понимать степень риска!” - укоризненно шепчет сосед слева, пожилой англичанин в идеально отглаженном костюме. Тут я просто взрываюсь хохотом - и зажимаю рот рукой. Сидящий справа симпатичный парнишка – как вскоре выясняется, канадец-франкофон, аспирант-историк - толкает меня в бок и говорит на довольно плохом английском: “Да ладно тебе! Глупости все это, конечно. Но чтоб так смеяться…”. Мне искренне неловко - и, в качестве оправдания, я начинаю вкратце рассказывать о прошлогоднем мониторинге чеченских выборов (см., например: “Грозный. Дом с привидениями”, “Дубровский из Алхан-Юрта”, “ЧП районного масштаба”, “Чеченские выборы: Иных уж нет, и те - далече”, “В зоне полного покоя”), и о том, что именно в этой связи понимаю под “факторами риска”. Парень сам давится от смеха. У меня – увы! – открывается второе дыхание. На нас уже смотрит половина зала. Мы прячем головы в колени. О чем шла речь дальше, кто выступал – толком не помню. Канадец тоже, боюсь, запомнил смутно. Мы оба были слишком озабочены удавлением проклятой смешинки. Ведь из аудитории выведут, вот позорище-то… На наше счастье, через полчаса все заканчивается. Я предлагаю новообретенном другу совместный поход на Майдан. Он вздыхает: “Я бы с радостью. Но меня направляют в Харьков. Прямо сейчас автобусом отвезут на вокзал. И – в поезд”. Прощаемся не без сожаления. Обещаем друг другу, что встретимся и погуляем после выборов, но в глубине души – уверенность: не найдемся мы среди почти полутора тысяч наблюдателей. Шансов никаких.
Добавлю, раз уж к слову пришлось. Следующие дни показали, что почти вся эта огромная разноязыкая толпа оказалась преисполнена идеей важности и опасности собственной миссии. Многие воспринимали свое участие в наблюдении за выборами как, по меньшей мере, гражданский подвиг, ни с чем не сравнимый акт самоотдачи и общественного служения. Ситуацию, конечно, усугубляло то, что выборы пришлись фактически на святая святых – на Рождество по григорианскому календарю. Во время вечерних посиделок поднимались тосты и “за возвращение домой целыми и невредимыми”, “за мужественных людей, оставивших в праздник своих родных и близких, чтобы отстаивать демократические ценности”, и “за подвижников прав и свобод”. Любые попытки иронии воспринимались в штыки. Пару дней я как-то сбивалась, острила не к месту - и неизбежно подвергалась остракизму. А потом неожиданно поймала себя на мысли – раз столько, в общем-то, неплохих людей говорят такие диковинные вещи, может быть, есть в этом доля правды? В конце концов, все в мире относительно. И для добропорядочного испанца, англичанина, ирландца, француза отказаться от Рождества в кругу семьи эквивалентно по степени самоотверженности и героизма тому, чтобы выйти “под пули”…
*****
Апельсиновая республика
Бросив вещи в гостинице, иду в город.
До Крещатика всего полчаса пешком. Центр поражает европейским великолепием. Красивые здания старой застройки, прекрасно отреставрированные и замысловато подсвеченные. Широкие чисто выметенные улицы. Витрины магазинов, изысканно разукрашенные к Новому Году. Сам же Крещатик – апофеоз предновогоднего великолепия. Всё сверкает, всё переливается гирляндами. В глазах рябит от броской рекламы. И кругом – всполохи оранжевого.
Революция вырождается в коммерцию.
С лотков торгуют оранжевыми шарфиками, майками, шапками, косынками, значками. Оранжевыми елочками из мишуры и оранжевыми колпаками Деда Мороза. Представлены все оттенки от светлого, почти желтого, до апельсинового и темного с золотом. Торговля идет бойко. По улице движется праздничная толпа. Многие щеголяют приобретенным оранжевым товаром. У других на рукавах или сумках повязаны оранжевые ленточки, тряпичные или полиэтиленовые.
А вот и палаточный городок.
За последние несколько недель он серьезно уменьшился. Но все еще достаточно велик. Человек 500 здесь точно наберется. Так, по крайней мере, говорят мне перевесившиеся через низенький щитовой забор лагеря ребята, с виду студенты. Все трое в превосходном настроении и немного под мухой. Они было ввязываются со мной в беседу, но тут подходят какие-то журналисты с камерой, и оранжевые активисты начинают увлеченно и на редкость профессионально позировать. Принимают красивые позы, машут в камеру оранжевыми флагами и ленточками, подпрыгивают и скандируют: “Ющенко, так!”. В общем, работают с пониманием дела.
Я отхожу в сторону и бреду вдоль заграждений палаточного лагеря, через каждые 10 метров наблюдая подобные сцены. Отовсюду гремит музыка. Где рок-н-ролл, где рэп, а где незамысловатая попса. Какой-то молодняк отвязанно танцует… Вроде, и весело… Но мне неожиданно грустно.
Уж очень всё игрушечное…
Палаточный городок тонет в новогоднем вылизанном роскошестве Крещатика. В разноцветии Майдана Нэзалэжности с огромной трибуной, с выставленными напротив разукрашенными елками – от каждой области по одной, с Дедами Морозами, Снегурочками, фотографами, их мохнатыми пони и несчастными продрогшими обезьянками в оранжевых пальтишках. В подсвеченных иллюминацией портретах Ющенкою. В воплях лоточников, агитирующих народ отовариться атрибутами революции. Да и сам гремящих музыкой и криками палаточный лагерь, где, кроме нормальных палаток - странные оранжевые надувные конструкции, с виду напоминающие рекламные павильоны, а в середине красуется огромная оранжевая ёлка, - какой-то до странности не настоящий. Я обхожу его по периметру и сворачиваю на какую-то улицу в поисках какого-нибудь питейного заведения.
Руки-ноги давно окоченели, да и для поднятия духа неплохо бы принять горячительного.
В полутёмном уютном подвальчике замотанные в оранжевые шарфы киевские студенты незамедлительно принимают меня в кампанию. За стаканом дешёвого глинтвейна выслушивают мои впечатления, кивают головой: “Да, поздно ты приехала. Все настоящее уже закончилось. Правда… И люди эти, которые сейчас на Майдане, в палатках, они… Ну, как бы тебе сказать…” Ребятам явно неловко. “Короче, понимаешь, все нормальные люди уже поразъехались. Ну, почти все… У них ведь работа, университет. Ты что думаешь? Мы сами там раньше стояли. А сейчас – зачем? И жить ведь надо. Делом заниматься. Так вот остались те, которым нечего делать. У многих работы нет. А многим просто жить негде. А тут их кормят. И спешить им некуда. Когда Ющенко победит, еще посмотрим, как он с ними разберется… Силой-то разгонять нехорошо, некрасиво. А многие сами вряд ли уйдут. Но раньше все было по-другому. И революция – была. Ты бы видела! Это сейчас на излёте… Но знаешь, кое-кто все-таки еще остался. Сейчас вечером – хаос, ничего не разберешь. А вот завтра днём пролезь в палаточный городок. Обязательно увидишь-услышишь разное-интересное”. Я сокрушенно сообщаю, что завтра уезжаю в Чернигов. В ответ слышу: “Ничего. Вернешься после выборов. Мы ж тебе говорим – никуда этот лагерь не денется”.
Продолжение следует
