Верховная Рада Украины отложила окончание рассмотрения закона «О реинтеграции Донбасса» во втором чтении. Обсуждение вызвало бурную реакцию как самих депутатов, так и обычных избирателей. В Москве также отреагировали на документ. В то же время президент Украины Петр Порошенко рассчитывает, что закон будет принят не позднее 18 января.
Действительно, обсуждение документа, в котором закрепляется понятие «российской агрессии», Россия называется оккупантом, а самопровозглашенные Донецкая и Луганская народные республики – оккупированными территориями, не только породило ожесточенную дискуссию в Раде, но и обернулось акцией у здания парламента. Перед Радой митинг: активисты движения «Освобождение», которые, по сообщениям СМИ, поддерживаю идею реинтеграции, разбили палаточный лагерь и жгли автомобильные покрышки.
В самой Раде поправка к закону, предполагающая признание признание ДНР и ЛНР террористическими организациями, не прошла. В результате в конце заседания 16 января депутатами было принято решение взять паузу. Между тем президент Украины Петр Порошенко ожидает, что депутаты все же примут закон еще до 18 января, сообщает информационное агентство «Росбалт». По словам самого Порошенко, принятие закона станет «сигналом и для Донбасса, и для Крыма», что эти территории являются «неотъемлемой частью Украины».
В то же время, как пишет газета «Известия», заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин прокомментировал процесс обсуждения документа негативно, заявив, что Киев стремится принять закон из желания «похоронить» Минские соглашения.
«Все лукавые манипуляции вокруг вполне конкретных договоренностей порождают ложные надежды на то, что международное общественное мнение согласится с тем, чтобы похоронить Минские соглашения. Однако есть триединое обязательство, подписанное Киевом, Донецком, Луганском и международными участниками на февральской встрече 2015 года, о том, что Верховной радой должны быть приняты законы об особом статусе, выборах и амнистии. Мы пока никакого конкретного движения в этом смысле не видим. Но самое главное – не видим обязательного выполнения принципа диалога между сторонами в конфликте – Киевом и Донецком и Луганском», – приводит газета пояснения замминистра, которые он дал ее журналистам.
Побеседовать с «Полит.ру» о принятии закона и сопряженных с этим сложностях, а также о вероятности наступления тех или иных последствий согласился Георгий Чижов, вице-президент, руководитель украинского бюро фонда «Центр политических технологий». По его словам, разнородная реакция украинского общества на обсуждение документа отражает разнородность отношений украинцев к проблеме Донбасса.
«Дебаты вокруг этого закона в Раде отражают болезненность и многоплановость темы. Про этот закон говорили раньше: он предполагает некое изменение правового статуса того, что сейчас происходит на Донбассе; переподчинение тех силовых структур, которые там сейчас даже трудно сказать, что делают – воюют, охраняют порядок, поддерживают статус-кво или что-то еще в этом духе. И он встречает очень разное восприятие в украинском обществе – что отражает разницу мнений в нем.
В украинском обществе есть мысли о том, что надо вообще отказаться от этих территорий, которые сейчас не контролируются Киевом, забыть про них; это один полюс. Другой – что надо воевать до победного конца. Все это действительно отражается на ситуации, плюс политическая борьба – потому что это происходит накануне выборного 2019 года. Собственно, предвыборная кампания уже стартовала. И те же оппозиционные депутаты, которые возмущались, когда закон не был принят в декабре, что это саботаж, теперь не хотят принимать его в январе и оттягивают принятие, ориентируясь на какие-то свои интересы.
Что касается Минских соглашений, надо сказать, что они – речь о вторых Минских соглашениях – остаются незыблемыми уже три года, а реальность здорово меняется. И формально уже принято нормативных актов и практических решений, которые не вполне соответствуют букве и духу Минских соглашений. Тем не менее, соглашения не отменяются. Думаю, то же самое будет и в случае принятия закона, то есть закон законом, а соглашения –соглашениями. Как мы говорили уже не раз, соглашения остаются некоей невыполнимой «дорожной картой», которая, тем не менее, позволяет как-то ограничивать насилие на востоке Украины.
В этом смысле их знание сохранится: оно не зависит от принимаемой нормативной базы, а зависит от политической воли сторон. Как мы видим, в соответствии с политической волей обстрелы могут сводиться практически к нулю или опять возобновляться с новой силой. Словом, все это регулируется вовсе не документами.
Могут ли бы какие-то последствия в связи с заявлениями представителя МИД России об отношении закона о реинтеграции к Минским соглашениям? Надеюсь, что все-таки нет. Ну, мы же знаем, что происходит: когда вносятся законы, где упоминается особый порядок местного самоуправления в отдельных районах, с одной стороны, ДНР, ЛНР и Россия каждый раз делают грозные замечания о том, что это совсем не те законы, не согласованные с ними и вообще никуда не годящиеся; с другой стороны, на Украине очень многие возбуждаются и говорят, что «Порошенко нас предал, он идет навстречу ДНР и ЛНР».
Собственно, это та же история: какой закон ни прими, он обязательно кого-то не устраивает. И то, что кажется, допустим, со стороны радикальных украинских патриотов уступкой непризнанным республикам, в самих этих республиках воспринимается как недружественный шаг. Я думаю, то же самое происходит и с законом о реинтеграции.
Там же остается актуальным вопрос о внесении изменений в Конституцию – в 2015 году в нее не удалось внести изменения, которые предполагали, в том числе, ссылку на закон об особом порядке местного самоуправления. А это тормозит децентрализацию в Украине, которая сейчас проходит без конституционных изменений. Потому что если Украина примет изменения в Конституцию без упоминания «особого порядка», то вот тогда будет очень много шума – со стороны той же России – о радикальном отходе от принципов Минских соглашений. В результате получается, что эта тема блокирует принятие изменений в Конституцию – потому что конституционное большинство в Верховной Раде не набирается.
Что касается желания президента Украины, чтобы закон был принят до 18 января, то, думаю, в первую очередь это все-таки вопрос мобилизации депутатов. Я думаю, Порошенко опасается, что если этот закон не примут сегодня или завтра, то потом будет еще труднее собрать необходимое большинство голосов. Хотя здесь-то не нужно большинство конституционное – президент пока идеи путем создания нормативной базы без внесения изменений в Конституцию.
Возможно, он делает это в надежде, что если вся нормативная база будет приведена в соответствие, то уже не так болезненно будет внести и в Конституцию нечто на эту тему, раз законы и так уже действуют. Принципиальная разница тут в том, что для принятия закона нужно 226 голосов в Верховной Раде, а для принятия изменений в Конституции во втором чтении – 300.
Я не думаю, что в случае принятия закона «О реинтеграции» что-то на востоке Украины немедленно изменится. Это закон медленного действия, это – один шаг в цепочке урегулирования. И достаточно вероятно, что 17 или 18 января этот закон все же будет принят. Правда, говоря о вероятности, я бы вспомнил анекдот про блондинку, которая на вопрос о том, какова вероятность того, что на улице она встретит динозавра, отвечает: «Как какова? 50%! Или встречу, или не встречу». Тут я могу ответить примерно так же. То есть вероятность достаточно высокая, но чтобы ее оценить точнее, надо анализировать расклад буквально по каждому депутату, чтобы понять, набираются ли 226 голосов.
Есть ли у президента Украины способы воздействовать на тех депутатов, кто еще не определился с мнением по этому поводу? Наверняка есть. Собственно, президентская администрация имеет опыт сбора голосов за нужные президенту законопроекты, поскольку все депутаты имеют свои интересы. Но это, конечно, процедуры, мягко скажем, не европейские – из постсоветского арсенала. В целом мы видели, что когда президенту что-то очень нужно, и это не внесение изменений в Конституцию, а, например, назначение генерального прокурора, то откуда-то необходимое ситуативное большинство собирается. Хотя бы и случаи, когда президент хотел провести какие-то решения, но ничего не мог поделать.
К слову сказать, то же изменение в Конституцию в 2015 году в первом чтении было принято: было собрано примерно 260 голосов и казалось, что до конституционного большинства во втором чтении не хватает совсем чуть-чуть. Но вот это «совсем чуть-чуть» было непреодолимо.
И, возвращаясь к теме закона о реинтеграции территорий: в случае его принятия я бы не ждал каких-то немедленных последствий. И те своего рода угрозы со стороны России, о которых говорил Григорий Карасин, я бы все же не воспринимал слишком буквально. Здесь пока нет речи о том, что на следующий же день там начнутся полномасштабные боевые действия», – сказал Георгий Чижов.
