В начале месяца Александр Лукашенко разрешил 800 оппозиционерам устроить Конгресс в культурном центре Минска. После встречи 1 и 2 октября представители самых разных политических течений, от коммунистов до либералов, выбрали Александра Милинкевича кандидатом от объединенной оппозиции. Будущий оппонент действующего президента Белоруссии на предстоящих выборах – профессор, физик, в прошлом был заместителем мэра города Гродно, а затем возглавлял независимую организацию, запрещенную Лукашенко в 2001 году. Он не верит, что победить нынешнего руководителя страны может "второй Лукашенко" и предпочитает работать “на контрасте”. О том, какой будет борьба за власть в Белоруссии и какой оппозиционеры видят страну после своей победы, Александр Милинкевич рассказал корреспонденту “Полит.ру” Юлии Фабрицкой, еще раз убедившейся, что у оппозиции в Белоруссии нет шансов.
Вас выбрали единым кандидатом от оппозиционных сил Белоруссии. Была ли уже какая-нибудь реакция официальных властей на это выдвижение?
Телевидение фактически молчит - для них это было неожиданностью, потому что власти на протяжении долгого времени говорили, что оппозиция никогда не объединится, у оппозиции не будет единого кандидата, и теперь для власти это несколько неожиданный ход событий. Я думаю, что они готовятся к очередному нападению, перестраивают ряды.
Что касается нападения, правда, что на выборы вы идете в тандеме, с дублером?
Нет, мы так не поступаем. Все-таки если мы власти даем возможность выбирать, то власть обычно это и делает. Мы делаем акцентацию на то, что от оппозиции идет один человек, хотя если его не станет, то будет второй, и третий, и четвертый.
Есть опасения, что что-то может случиться?
В Белоруссии оппозиционные политики пропадают часто.
Коалиция, которая вас выдвинула, получилась довольно экзотической - каких партий там только нет. На чем держится это объединение, только ли на желании свалить Лукашенко? Я к тому, не развалится ли эта коалиция после выборов?
После выборов коалиция не развалится, но я думаю, что она просто мирно, спокойно разойдется. Если в страну вернется демократия и в будущем пройдут нормальные, легитимные парламентские выборы, тогда все эти партии, конечно, между собой будут конкурировать и в будущем парламенте, и в местных советах. А сегодня они все вместе не потому, что у них общие идеологические платформы, а потому, что для них это способ выжить в этой стране. Если не объединиться, просто все партии будут уничтожены, общественные организации тоже. СМИ будут уничтожены. Поэтому все объединились для выживания и своих организаций, и, что еще важнее, для того чтобы сама Беларусь выжила и стала такой же страной, как демократические страны во всем мире.
Есть ли конкуренция среди лидеров? Ведь у каждой партии есть лидер, свои амбиции. Вы это как-то ощущаете на себе?
Я хочу сказать, что все те, кто претендовал на место единого кандидата, все лидеры субъектов коалиции после конгресса дружно работают вместе, и это говорит о том, что мы созрели, что мы поумнели за эти годы. Спасибо Александру Григорьевичу, что он нас объединил, потому что его агрессия нам тоже помогла, потому что это есть способ самозащиты, и люди вместе идут, когда им нужно защитить друг друга и себя тоже.
Но вы пойдете на выборы с единой программой? Она уже есть?
Программа есть, и она очень простая и понятная. Беларусь должна вернуться в русло демократического развития. У нас демократические институты фактически разрушены, власть полностью сконцентрирована в руках одного человека, нет свободы прессы. И первые шаги – это возвращение к демократическому устройству государства, к разделению властей, свободе СМИ.
А если брать по пунктам? Например, экономический блок программы?
В Беларуси с приходом Лукашенко были приостановлены реформы, был даже процесс реприватизации, и мы фактически вернулись к социализму с командно-плановой экономикой. Конечно, нам нужно возвращаться к рыночной экономике, хотя реформы сейчас будет проводить значительно труднее, чем это было в 90-х годах, мы потеряли очень много времени.
А если говорить о концепции государства Беларусь в целом, какой будет путь? Будет ли сохранен вектор на союзное государство с Россией, или это будет путь в Евросоюз?
Мы против того, чтобы говорить “или-или”. Или с Россией, или с Евросоюзом. Россия сама строит очень тесные отношения с Евросоюзом, а Беларусь в это время себя полностью изолировала от всех стран – и соседей, и более дальних стран Европы. Поэтому для Беларуси, как и для любого другого государства, выгодно налаживать отношения и с Западом, и c Востоком. При сохранении нейтралитета и существования вне НАТО – так будет спокойнее России. Я всегда говорил, что Россия для нас – стратегический партнер, это наш сосед, и мы должны сохранить с ней самые тесные отношения.
Что касается построения союзного государства, я думаю, с самого начала там гораздо больше было политики, чем экономики. То, что строит Лукашенко, - его личный проект. Но тактика "дешевый газ в обмен на поцелуи" бесперспективна. И я всегда считал, что и российское руководство говорит о том, что хорошей базой для любого союза являются экономические отношения.
Вы известны как поборник национальной культуры и неоднократно заявляли, что собираетесь возрождать белорусский язык в школах. Не окажется ли русский язык “вне закона”, как и в некоторых других постсоветских странах?
Те русские, которые любят свою родину, Россию, хорошо меня поймут, потому что я тоже люблю свою родину Беларусь. И в Беларуси просто трагедия с языком. Я сам из города Гродно, это западный город, где традиции языка всегда были очень сильны, мы понимаем, какое значение имеет язык для формирования народа, и в Гродно сейчас до конца уничтожены абсолютно все белорусские классы - в городе нет ни одного. Люди защищались в судах, просили не закрывать классы, а они закрылись. Я против такой политики дискриминации белорусского языка. Конечно, белорусский язык нужно возрождать, без него нет народа, нет нации. Вы знаете хорошо, что в Татарстане, например, огромное количество татарских школ, и это никто не считает антирусской политикой. Поэтому и у нас должны быть белорусские школы, должны быть польские школы, латвийские и литовские. Конечно, никто не собирается уничтожать русские школы или запрещать кому-то пользоваться русским языком. У нас с этим вообще никогда не было проблем. Беларусь – очень толерантная страна.
Я считаю, что все это можно сделать абсолютно мирным способом, только русскоязычное население и русские, которые живут в России, должны понимать, что это нормальные процессы, когда белорусы пытаются возродить свой язык, не ущемляя права других народов. Это можно сделать, так было в 90-х годах у нас, я не вижу в этом, честно говоря, проблемы.
На какие социальные слои и группы внутри страны вы будете опираться?
Я скажу так, что у Лукашенко электорат – это люди пожилые и менее образованные. Соответственно, те, на кого рассчитывают демократические силы, - это люди среднего возраста и молодые, люди более образованные. Поэтому нельзя сказать, что у нас есть какая-то одна электоральная группа и мы на нее рассчитываем. Просто в стране назрело огромное желание перемен, и большинство населения хочет спокойных, разумных изменений, потому что тот статус-кво, в котором мы живем, плюс страх, преследования и отсутствие информации – так жить сегодня нельзя.
Насколько я помню из разговора с Анатолием Лебедько, проблема в том, что электоратом Лукашенко являются не столько пожилые люди, сколько госслужащие, около 80% населения, которые полностью от него зависят и боятся что-то менять. Как вы с этим собираетесь работать?
Электорат Лукашенко очень сложно переубедить, но их только около 30%. Остаются еще 70% - большая часть из них пассивная, "кухонная" оппозиция, которая, правда, и нам не верит, но и Лукашенко не доверяет. С этими людьми мы и будем работать.
Лукашенко постоянно пугает номенклатуру, что придет оппозиция, а она всех разгонит, посадит в тюрьмы. Это все абсолютно неправда. Среди номенклатуры огромное количество профессиональных, честных людей, а что касается вообще настроения номенклатуры, такого социологического исследования никто не проводил, чтобы знать точный процент. Я, поскольку довольно долго работал в руководстве города Гродно и сам был номенклатурным человеком, знаю, что протестные настроения очень сильны, многие грамотные люди понимают, что страна выбрала безнадежный политический и экономический курс развития, это возвращение назад, и они тоже хотели бы перемен.
А что касается молодежных движений, насколько они развиты в Белоруссии? Насколько вы готовы с ними взаимодействовать? И готовы ли они вас поддержать?
Молодежные движения у нас многочисленные, самых различных направлений, и, конечно, всегда, когда мы говорим слово “перемены”, молодежь в первую очередь активно выступает в поддержку перемен. Поэтому я не думаю, что с молодежью могут быть какие-то проблемы. Это как раз главная движущая сила.
С “Зубром” мы контактировали и до конгресса, и сейчас контактируем. И совместно будем работать, будем координировать нашу деятельность, потому что все-таки то, чем я буду заниматься, это политическая работа, а они будут заниматься мобилизационной работой в неправительственных организациях. Это очень хорошая организация.
А что касается внешних сил, внешних ресурсов - у кого вы намерены искать поддержку? Россия? США? Евросоюз?
Такого интереса к Беларуси, как сегодня, никогда не было. Это тоже наш огромнейший ресурс, причем, как вы правильно сказали, он и на Востоке, и на Западе. Солидарность демократических стран нам очень помогает, нам очень важно, что и в России многие понимают, что Беларусь должна вернуться к демократии, к правам человека, к соблюдению Конституции, в конце концов. Еще перед конгрессом и СПС, и “Яблоко” заявили о том, что они поддерживают процесс объединения оппозиции и возвращения Беларуси в цивилизацию.
А с официальными властями в России вы намерены как-то работать?
Да, мы обязательно будем встречаться и будем говорить о том, как мы видим дальнейшее развитие Беларуси и отношения, например, с Россией. Это очень важно, потому что Лукашенко создал в Москве определенные мифы, которые не соответствуют реальности. Например, миф, что если не он, то сразу в стране придут к власти националисты, фашисты, которые построят “Китайскую стену”, но это абсолютная чушь. Вы знаете, в нашей коалиции 10 партий, и русофобских настроений я вообще никогда не видел, их просто нет.
В связи с каждыми выборами и референдумом белорусские оппозиционные политики и аналитики говорят о механизмах используемых властью фальсификаций. Как вы собираетесь отстаивать свои голоса, и как далеко вы намерены зайти в этом случае?
Действительно, в последние годы в Беларуси выборов в демократическом понимании слова уже нет, идет тотальная фальсификация, и мы готовы к этому, хотя приложим все силы, для того чтобы убедить власть, что это безнадежный, преступный путь, что выборы должны быть честными и по закону. Если нам не удастся власть убедить в этом, то, конечно, после объявления результатов выборов мы призовем людей выйти защищать свое достоинство. Без уличных акций, боюсь, не обойтись. Только я хочу сразу сказать, даже если это кто-то назовет “революцией” - это будет абсолютно мирная демонстрация. Насилия не будет с нашей стороны.
А со стороны власти? Ведь есть украинский и грузинский варианты смены власти, но есть и варианты среднеазиатские, где старая власть повела себя гораздо более жестко. Способен ли Лукашенко на силовой разгон такой демонстрации?
У нас уже были силовые разгоны мирных демонстраций, и я не исключаю, что они и сейчас возможны, но я очень надеюсь на благоразумие власть предержащих.
То есть революции не будет?
Если сравнивать с Украиной, то в Белоруссии отсутствуют основные составляющие "оранжевой революции". У них были оппозиционные телевидение, радио, газеты, их поддерживали олигархи. Наши богатые бизнесмены, симпатизирующие оппозиции, либо за границей, либо по тюрьмам. У нас же - остатки независимой прессы, самиздат и хождение к избирателям.
На Украине во время революции был очень популярен лозунг: “милиция с народом”. Как вы оцениваете шансы на то, что какие-то пролукашенковские силы могут в определенный момент перейти на вашу сторону?
В начале кампании вряд ли кто-то это сделает: стоит ли рисковать своей должностью? Но даже несмотря на то что милиции постоянно повышают зарплату, надеясь ее купить, там огромное количество людей среди офицерского состава, которые понимают и пагубность такой политики, и пагубность борьбы против собственного народа, против его законных прав. Я знаю таких людей конкретно - их очень много. Мы с ними работаем. Конечно, открыто они сегодня не выступят. Но вполне может наступить такой момент, когда они скажут: "Хватит". Один генерал во время несанкционированного митинга в Минске сказал: “Если вас будет две тысячи, то мы будем разгонять вас так же, как сейчас. Но если мы увидим 100 тысяч человек, мы пойдем вместе с вами”.
