12 сентября в рамках первого за шесть лет визита британского премьер-министра в Россию должны состояться переговоры Дэвида Кэмерона с президентом Дмитрием Медведевым и премьер-министром Владимиром Путиным. Мы публикуем посвященную этому статью известного политического аналитика Дмитрия Орешкина.
- Азиаты понимают только силу. Поверьте мне, я сам азиат - слегка кокетничая, говорил Сталин Черчиллю.
На самом деле картинка сложнее. Россия (хотя и в меньшей степени, чем СССР), остается двуликим Янусом, поворачиваясь к внешнему миру то европейским лицом, то, по выражению Александра Блока, «своею азиатской рожей».
В части российского истеблишмента, склонной ориентироваться на мифологизированное советское величие, модна теория Александра Дугина, эклектичного геополитика, историософа и мифотворца. Великая Россия, будучи хранительницей древнего теллурического кода (для мудрецов русского патриотизма характерна тяга к замысловатым европейским терминам), вечным ходом истории обречена на смертельное соперничество с талассократическими цивилизациями атлантизма, представленными Великобританией и США. Отсюда следует смелый вывод, что две последние мировые войны были досадной исторической ошибкой: вместо того, чтобы воевать с теллурической по духу Германией, России/СССР следовало, собрав воедино все континентальные евразийские силы, выступить против мирового зла в лице атлантического Левиафана. В том, что этого не произошло, виноваты, понятно, несносные англичане, хитроумно вбившие клин между естественными союзниками немцами и русскими…
Величественный бред дугинской теории интересен тем, что артикулирует смутные подозрения и ожидания, обитающие в глубине уязвленного подсознания нации. Россия же великая? Великая, это аксиома. Тогда почему же она проиграла холодную войну? Да потому что промахнулась с выбором союзника и пала жертвой агентов коварного Альбиона - Горбачева, Ельцина и прочих «демократов». Но еще не поздно исправить ошибку! Надо любой ценой восстановить теллурический союз, который объединит вокруг русского центра Германию, Иран, Китай и прочие евразийские державы вроде Казахстана, Узбекистана, Сирии и Ирака… Иначе атлантическая анаконда, понемногу откусывая куски великой сухопутной цивилизации (Ирак, Индия, Пакистан - на очереди Афганистан и пр., и пр.) удушит теллурическое ядро и после этого сама задохнется, утратив смысл существования. Наступит конец истории…
Такие вот пироги, говоря по-русски.
В переводе на язык практических приоритетов эта экзотическая идеология во-первых, выводит Британию и США на позицию исторических врагов №1, во-вторых, выступает оправданием изъятия прав и материальных доходов населения в пользу государства, в-третьих служит основой милитаризма и силовой экспансии. Учитывая растущую роль военно-промышленного лобби в путинской России, не приходится удивляться, что обрывки дугинских соображений - обычно в смягченной и модифицированной форме - постоянно мелькают в рассуждениях российского истеблишмента и в информационном потоке государственных телеканалов.
Во внешней политике такая система ценностей проявляется в том, что решительность риторики и действий прямо коррелирует с ростом цен на основные товары российского экспорта. Дополнительные средства из российской казны всегда идут сначала на укрепление военной машины и лишь затем - на удовлетворение нужд населения: здравоохранение, образование, жилищное строительство и социальную политику. Афганская кампания совпала с высокими ценами на нефть на рубеже 70-х годов, мюнхенская речь Путина и война в Грузии - с подъемом во второй половине нулевых годов.
Однако если бы дело обстояло только так, г-ну Кэмерону не стоило бы садиться в самолет. Времена меняются. В российском истеблишменте давно нет былого идейного и геополитического единства. Отсутствует оно и в обществе. Люди все смелее заявляют о своих правах – еще не столько о политических и гражданских, сколько о материальных. Как следствие, большую часть нефтегазовой ренты правительству приходится направлять на решение социальных проблем и подъем уровня жизни. На величественные бредни остается все меньше. Естественный буржуазный прагматизм сбивает восторженную геополитическую лирику на взлете - безжалостней, чем любые «агенты влияния». По чисто объективным причинам российский Янус вынужден чаще улыбаться Западу своим европейским ликом, оставляя азиатскую рожу для внутреннего пользования.
Россия, как известно, страна советов. Автор не смеет поставить себя выше могучей исторической тенденции. Поэтому - несколько маленьких советов. Россия: инструкция к применению.
Мне кажется, было бы полезно четко выделить три уровня взаимоотношений.
Первый и самый важный - прагматическое взаимодействие в сфере экономики. Торговля, продажа технологий, участие в разработке сложных для освоения месторождений, которые остаются недоступными для эксплуатации с нынешним уровнем отечественной техники. Здесь и российский истеблишмент, и российское общественное мнение с пониманием встретят прямую и жесткую партнерскую позицию, основанную на взаимном деловом интересе: бизнес есть бизнес, процент есть процент, «доверяй, но проверяй». Неприятные воспоминания об эпопее с «Бритиш Петролеум», равно как и о соглашении по разделу продукции на Сахалине не стоит прятать в карман. Скорее, это повод к еще более четкому формулированию условий - с тем, чтобы при случае можно было воспользоваться международным судом. Здесь российские элиты дальше всего продвинулись к европейским стандартам - когда речь о конкретной выгоде, люди учатся на удивление быстро.
Второй блок проблем, связанный с климатом доверия в международных отношениях, демократией и соблюдением прав человека, вряд ли удастся продвинуть далеко вперед. Слишком велики ценностные расхождения. И, что еще важнее, здесь прагматический интерес путинских элит диаметрально противоположен европейскому вектору. На честных выборах с настоящей конкуренцией и добросовестным подсчетом голосов «Единая Россия» наберет примерно на 25% меньше, чем в условиях «суверенной демократии». С какой радости российский истеблишмент будет допускать на выборы наблюдателей из ОБСЕ и БДИПЧ, если у него здесь все так хорошо схвачено? Зачем ему регистрировать «ПАРНАС» и потом выслушивать с ТВ экрана конкретные тезисы из брошюры Бориса Немцова «Путин. Коррупция»?
Максимум, чего можно добиться в этом отношении, - опять же прагматического взаимодействия по конкретным аспектам внешней политики - Афганистан, например - где путинский истеблишмент боится возвращения талибов еще больше, чем истеблишмент Лондона или Нью-Йорка. Ливия, Ближний Восток… Что касается соблюдения законности и прав человека - то наиболее рациональной позицией, как представляется, была бы ясная оценка и констатация разногласий по ключевым вопросам типа дела Литвиненко, дела Магнитского, качества российских выборов, полицейского рейдерства и пр. - без попыток разменивать политическую гибкость на экономические преференции. Здесь должно быть конкретно, по-путински: мухи отдельно, а котлеты, пожалуйста, отдельно. В конце концов, Россия заинтересована в Британии не меньше, чем Британия в России.
Третий уровень - пропаганда и паблик рилейшнз. Редкая возможность раскрыть общественному мнению глаза на то, как на самом деле складывалась и складывается история российско-британских отношений.
Было бы полезно предложить российским СМИ сводку конкретных данных по попыткам британского капитала освоить российский рынок. У нас об этом не знают ровно ничего. Ни про историю «Лена голдфилдс», ни про «Метро-Викерс». Даже про британские конвои в Мурманск слышали краем уха и без конкретных объемов перевозки. Так, мол, возили англичане кое-что по мелочи… Уместно напомнить давно забытые реальные цифры. Мало и неточно знают у нас и о реальном устройстве британской государственности. Великобританию легко путают с Англией, практически не знают об основах межнациональных отношений и мультикультурализме (кроме того, что он потерпел крах, заодно с мировой системой капитализма) о британском опыте взаимодействия наций в едином королевстве. Хорошо бы услышать об этом из надежного источника…
Что касается публичных выступлений, то с благодарностью и облегчением была бы воспринята самая грубая лесть. Российское общественное мнение мучительно страдает от конфликта между завышенной самооценкой, заложенной еще советской пропагандой (самое передовое общество, знаменосец прогрессивного человечества…), и разочаровывающей повседневностью. Вдвойне настороженно по упомянутым выше причинам люди относятся к представителям британских элит. Они искренне верят, что англичане высокомерны, цинично-лицемерны и глубоко безразличны к истории и культуре других народов.
Поэтому признания исторической роли великой русской культуры, боевых заслуг и цивилизационного значения России из уст представителя британского истеблишмента ждут с удвоенной ревностью. И с удвоенным недоверием.
Наконец, еще одно. Переходный характер нынешней российской действительности проявляется и в том, что российские публичные политики, чтобы угодить и западному, и восточному ликам России, зачастую прикидываются своей противоположностью. Воспитанный в КГБ Путин, чтобы смягчить свой образ в глазах европеизированной части общества, привычно изображает умеренного западника. Воспитанный в университетской среде юрист Медведев, чтобы его не заподозрили в либеральной мягкотелости, напротив, играет роль сурового державника с нахмуренными бровями.
Так что, как говорят в России, в действительности у нас все совсем не так, как на самом деле.
