По итогам шотландского референдума аналитики обсуждают его значение как в международном масштабе, так и во внутриполитическом контексте. Многие высказываются в тоне манифеста. Большинство комментаторов сходится на том, что независимо от исхода референдума, сам факт его проведения имеет большое значение для стран, в которых есть сильные сепаратистские движения, а также для всех частей Великобритании, для граждан которой это событие уже стало переломным моментом.
Шотландский политолог Джерри Хассан (Gerry Hassan) считает, что итог нынешнего референдума дает Британии драгоценную отсрочку, которой нужно воспользоваться с умом, иначе лет через десять Шотландия организует новый референдум. Хассан считает, что референдум существенно и необратимо изменил и то, как сама Шотландия видит свое будущее, и то, как ее теперь воспринимают прочие части Великобритании, а также другие государства. Важно и то, что перед референдумом многим крупным политикам, включая Дэвида Кэмерона, пришлось буквально бороться за свою политическую жизнь, чего уже давно не случалось. Также Хассан подчеркивает и тот факт, что хотя по итогам референдума Шотландия осталась в составе Великобритании, это не следует считать выходом из того кризиса, в котором сейчас оказалась многосоставная Британия.
Тему кризиса Хассан начал развивать еще в самом начале обсуждения референдума. В мае 2013 г. он высказывал мнение, что вся дискуссия об отделении Шотландии на тот момент была симптомом накопившегося общего и не вполне определенного недовольства. «В центре британской политики, - писал он тогда, - от тори и либерал-демократов и до лейбористов и Партии независимости Соединенного королевства находится желание реставрации: возвращение к константам докризисной Британии с ее потребительскими, имущественными и банковскими фетишами». Тогда Хассан предположил, что референдум-2014 может не привести к отделению Шотландии, прежде всего, по причине неопределенности геополитических перспектив нового государства. Однако если связи между частями Британии будут ослабевать и дальше, и к этому также будут прибавляться обременительные отношения между Британией и Европой, то Соединенное королевство в итоге лишится как минимум Шотландии.
В новом материале Хассан разделяет предшествующий референдуму процесс на три стадии. Первая (автор называет ее периодом «странной войны» - по аналогии с событиями 1939-1940 гг.) началась в мае 2011 г., когда шотландская национальная партия по итогам выборов получила большинство мест в парламенте Шотландии. Основным ее мотивом были нападки на перспективу независимости со стороны оппонентов этого проекта. Следующая фаза «медленного кипения» началась в ноябре 2013 г., когда шотландское правительство опубликовало документ под названием «Будущее Шотландии». Здесь сторонники независимости осторожно нащупывали себе платформу и аудиторию. Наконец, в августе 2014 г. начался заключительный – хаотичный и лихорадочный – этап, непосредственно предшествующий референдуму. Этот период ознаменовался движением Yes и подключением к процессу британского политического истеблишмента, а также корпораций и банков.
«Шотландия наконец стала демократией, и это знаменательный момент. Прежде термин "демократия" к Шотландии применить было трудно». Новая политическая обстановка, таким образом, станет менее предсказуемой и контролируемой. Соответственно, считает Хассан, сейчас невозможно прогнозировать, каким образом будет проходить дальнейшее развитие этой ситуации и как будет выстраиваться взаимодействие двух сторон – проголосовавших за независимость и против нее. Очевидно только то, что развитие неизбежно.
Британскому правительству, в свою очередь, для дальнейшего сохранения целостности необходимо воспользоваться случаем и приступить к проведению фундаментальных и всеобъемлющих реформ. Причем это должны быть не просто изменения в духе «больше власти шотландскому парламенту» или поправок в конституции. Это должно привести к полному переосмыслению устройства Британии как государства.
Сходного мнения придерживается аналитик Пол Хилдер (Paul Hilder), который считает, что шотландский референдум стал катализатором тех настроений, который уже долгое время назревали по всей стране, - просто в Шотландии раньше, чем где-либо еще в Британии, появились лидеры, которые смогли преобразовать эти настроения в движение. Тем самым был создан прецедент, который неизбежно ускорил развитие этого общего процесса. По мнению Хилдера, главная проблема состоит в том, что между политическим истеблишментом и гражданами существует разрыв, выражающийся в полном взаимонепонимании. Что характерно, это касается даже Партии лейбористов, которая традиционно декларирует свою близость к «народу».
Собственно, задача сейчас, пишет Хилдер, даже не в том, чтобы политики научились слушать своих граждан и отвечать им (что, конечно, немаловажно), а в том, чтобы установились более тесные горизонтальные связи между самими гражданами. Импульс к этому задал референдум, и теперь всё зависит от того, насколько он окажется действенным.
Дэниел Кеннеди (Daniel Kennedy) и Мариам Али (Mariam Ali) опубликовали на openDemocracy по случаю референдума обзор о том, как эти события воспринимаются в разных странах мира, где эта тема по тем или иным причинам актуальна. В частности, первым пунктом идет Россия, для которой тема сепаратизма издавна имеет большое значение, а в настоящий момент резко актуализировалась по итогам присоединения Крыма и внутреннего запрета на призывы к сепаратизму. «Если еще в январе, пишут авторы, - российский президент Владимир Путин напоминал шотландцам о преимуществах принадлежности к "единому, сильному государству", то теперь российские политики используют вестминстерское уважение к пожеланиям Шотландии как пример, которому должно следовать украинское правительство».
В свою очередь, в Украине больше внимания уделялось деталям, которыми отличается шотландский референдум от недавнего прецедента с переходом Крыма в состав РФ. Прежде всего, отмечались такие моменты, как: полное соответствие процедуры референдума британскому законодательству, предварительное (за год) согласование даты проведения референдума, а также отсутствие военных на улицах.
Армению, Азербайджан и Грузию авторы определили в один раздел, обобщив тему как «южный Кавказ». Для Армении, которая поддерживает независимость Нагорного Карабаха вопреки претензиям Азербайджана на эту территорию, этот референдум стал «примером для подражания при определении статуса спорного региона». В Азербайджане, наоборот, считают, что пример нерелевантен и ссылаются на агрессивное поведение армян в отношении азербайджанцев (про поведение азербайджанцев в отношении армян ничего не сказано), с которым англичане, живущие в Шотландии, со стороны шотландцев не сталкивались. Об Абхазии, претендующей на независимость от Грузии и поддерживаемой Россией, лаконично сообщается, что шотландским референдумом там интересуются.
В Иране, отмечают авторы, СМИ высказывались в основном в поддержку отделения Шотландии - не в последнюю очередь потому, что это нанесло бы удар по престижу Великобритании, которая вмешивается в дела Ирана. С другой стороны, здесь есть и тот момент, что антибританская позиция косвенным образом представляет собой выражение неприязни к Рафсанджани и Рухани, которые воспринимаются некоторыми как лондонские ставленники.
Между тем, появилось несколько петиций, требующих пересчета голосов на том основании, что в ходе референдума были «бесчисленные случаи обмана», как гласит петиция на Change.org, набравшая к настоящему моменту без малого 90 000 подписей (всего там требуется 150 000 подписей). Другая аналогичная петиция на 38degrees.org.uk набрала 63 345 подписей из требуемых 75 000. В комментариях мотивирующих подписание петиции многие ссылаются на фотографии и видео, демонстрирующие нарушения процедуры проведения референдума (руководившая подсчетом голосов Мэри Питкейтли возразила, что в ходе подсчета наблюдатели из YesSchotland никаких претензий не высказывали, а видео показывают не те этапы процедуры, о которых там говорится). Отметим, что подписывать эти электронные петиции можно независимо от местонахождения или гражданства.
«Пусть Алекс Сэмонд в пятницу призывал своих сторонников "принять демократический вердикт шотландского народа", но значительному числу людей оказалось не под силу принять такой результата в качестве честного и, следовательно, отказаться от независимости», - комментирует Guardian. Собственно, отмечает автор, разговоры о вероятной фальсификации результатов референдума в угоду властям и корпорациям Британии имели место среди сторонников отделения еще задолго до референдума, поэтому не удивительно, что эта тема сейчас так популярна.
