The Economist обратился к теме стартапов и Силиконовой долины. По наблюдениям автора, в Долине сейчас наблюдается некоторый отток стартапов, и сложившаяся ситуация автору не нравится.
Силиконовую долину, пишет автор, часто сравнивали с Флоренцией эпохи Возрождения. Американская технологическая столица оказывает огромное влияние на мировую экономику, биржевые рынки и культуру. На этой маленькой территории находятся штабы трех из пяти самых дорогих в мире компаний. Технологические гиганты в лице Apple, Facebook, Google, Netflix и других появились именно там. Там же были созданы знаменитые инновационные компании, в том числе Tesla и Uber.
Важно, что эта локация имеет сильную идеологическую насыщенность — выражение «Силиконовая долина» часто используется как синоним новаторства и изобретательности. Она пережила несколько эпохальных производственных циклов (микросхемы, персональные компьютеры, соответствующее программное обеспечение и интернет-сервисы).
Могущество Силиконовой долины объясняется, не в последнюю очередь, удачным сочетанием инженерных компетенций и предпринимательской инфраструктуры, благодаря чему туда поступают потоки капитала. Многие пытались воспроизвести этот феномен, однако в действительности ничего подобного пока не появилось. По крайней мере, к настоящему моменту у нее нет серьезных конкурентов в сфере порождения инноваций.
Однако в последнее время, считает автор, там начали появляться признаки упадка. Если бы это было связано с тем, что конкурент всё-таки наконец появился, это было бы хорошо. Но дело не в конкуренте.
Изменения состоят в следующем. Во-первых, в прошлом году из округа Сан-Франциско, где расположена Силиконовая долина, уехали больше людей, чем приехали. Одновременно с этим начинают выбывать и некоторые стартапы, перемещающиеся за ее пределы.
Причин у такой динамики много, но одна из важнейших — жизнь там всерьез подорожала. Стоимость проживания в Силиконовой долине сейчас в числе самых высоких в мире. Кроме того, жителям не нравится постоянная перегруженность дорог и признаки сильнейшего имущественного неравенства. В результате начинает возрастать значение других городов в качестве центров технологий и предпринимательства. При этом у городов начинают появляться специализации. В некоторых гнездятся медиастартапы, в других финансовые, в третьих создатели беспилотных автомобилей.
Сама по себе эта диверсификация выглядит неплохо. Как минимум, хорошо, что капитал теперь распределяется, а не концентрируется в одной точке, и инвесторы начинают искать интересные идеи и в других частях мира. Делать это стало проще как раз благодаря порождениям самой Долины — смартфонам и онлайн-сервисам.
Плохо то, что вместе с этим снижается и уровень технологической отрасли. Нынешние стартапы вынуждены бороться за существование на рынке, где господствуют гиганты. Гиганты оттягивают к себе лучших специалистов, которые предпочитают стабильную высокую зарплату, чего не могут предложить стартапы, судьба которых крайне неопределенна.
Еще один фактор снижения уровня — все более недружественная по отношению к стартапам политика на Западе. Из-за роста протестов против иммиграции ужесточаются визовые режимы. В частности, это касается США, которым, таким образом, достается меньше компетентных специалистов, получивших образование за рубежом. Между тем, государственные вложения в американские университеты сократилось. Иными словами, заключает автор, постепенный упадок Силиконовой долины мог бы быть признаком изменений к лучшему, но пока изменения не хороши.
