В выходные в прессе появились сообщения о том, что на парламентских выборах в Сирии победила правящая партия Baath и ее соратники. Выборы прошли только на территориях, подконтрольных правительству, что дало повод оппозиции назвать эту процедуру фарсом, а ее результаты нелегитимными. Это стало осложняющим фактором для ведения мирных переговоров в Женеве.
Результаты оказались предсказуемые. На прошлой неделе СМИ уже оживленно обсуждали тему легитимности сирийских выборов и их значение для урегулирования обстановки. Теперь NY Timesопубликовала большой материал специалиста по международным отношениям Танассиса Камбаниса о том, что ни выборы в Сирии, ни компромиссы между режимом Асада и оппозицией в Женеве большой роли в разрешении конфликта не играют.
Прошлой осенью, пишет Камбанис, после того как в сирийский конфликт вмешалась Россия, течение гражданской войны изменилось: она перестала быть тупиковой, и в ней появилась динамика. Однако это не означает, что страна готова к примирению. Новый раунд мирных переговоров в Женеве начался в атмосфере умеренного оптимизма: была надежда на то, что оппозиция теперь наконец готова к обсуждению сделки. Российские и американские дипломаты, поддерживающие разные стороны, преследовали общую цель – направление своих клиентов к переговорам. Оппозиция говорила о том, что им теперь удалось добиться консенсуса по ряду вопросов, поэтому их готовность к компромиссам с правительством возросла.
Но среди этих обнадеживающих признаков, продолжает Камбанис, отсутствует главный: Сирия, одно из важнейших государств арабского мира, пребывает хаосе, и никакое мирное урегулирование ее не объединит. Сколько бы сейчас ни говорили о противостоянии двух сил «режима» и «оппозиции», на самом деле Сирия представляет собой «мозаику из крошечных объединений». Правительственные территории сейчас пытаются контролировать Иран, Россия и «Хизбалла». Их оппоненты представлены целым спектром сил, начиная «апокалиптическим "Исламским государством"» (ИГ, террористическая организация, запрещена в РФ) и заканчивая мелкими повстанческими группировками, возглавляемыми местными лидерами, которых поддерживают зарубежные доноры. Теперь, когда эти лидеры почувствовали власть, у них будет меньше стимула возвращаться под централизованную власть правительства.
Политический коллапс в Сирии представляет угрозу стабильности по всему Ближнему Востоку. Сирия начиная со Второй мировой войны играла важную роль по всему арабскому миру. Можно по-разному расценивать ее вклад, но он несомненен. Сирия поддерживала развитие «Хизбаллы», укрывала лидеров ХАМАСа, давала убежище группам, признанным на Западе террористическими. Помимо этого, Сирия просто была одним из тех немногочисленных ближневосточных центров, через посредничество которых устанавливалось региональное взаимодействие. Теперь Сирия тоже оказывает влияние на весь регион, но уже не в качестве кукловода, а в качестве «черной дыры», втягивающей всех в войну.
Следующий этап может оказаться еще хуже. Даже если некоторым оппозиционным группам удастся договориться с режимом, территории, над которой они установят власть, будут полуразрушенными. До войны у Сирии было и производство, и образование, и система здравоохранения, которые были совершенно функциональными по региональным меркам. Теперь этого нет, и восстановить это едва ли возможно. Гораздо вероятнее, что эти обломки станут рассадником экстремизма.
В этом смысле переговоры в Женеве большой роли не сыграют. Они скорее представляют собой интерес для международных отношений как геополитическая игра сверхдержав России и США и их союзников. С этой точки зрения, взаимные претензии Асада и оппозиции могут быть приведены к компромиссу. Однако с точки зрения настоящей нормализации в Сирии, эти геополитические игры бесполезны.
