За последние годы мне довелось написатьряд статей, в которых я утверждал, что впроцессе реформирования российскогозаконодательства упор делаетсяисключительно на то, чтобы "обеспечить"страну законодательством, но при этомничуть не менее важный вопрос о "спросе"на закон игнорируется (1). Моя цельзаключалась в том, чтобы побудитьроссийские власти и их зарубежныхпомощников уделять больше средств ивнимания тем реформам, необходимостькоторых обусловлена реальными нуждамиобычных граждан (что подтверждаетсяпрактическими исследованиями), а не считать,что только они сами знают о том, чтоявляется благом для общества, и непретендовать на роль "реформаторов сверху".За последние десять лет законодательная иуправленческая структура советской эпохиподверглась серьезным изменениям, былиприняты новые законодательные акты иучреждены новые правовые институты.Основное внимание ученых уделено скорееанализу содержания этих реформ, нежелиизучению их влияния на повседневную жизньроссийских граждан. Подобные исследования"обеспеченности" общества законами,безусловно, имеют большое значение, однакоих следует дополнить изучением проблемы "спроса"на закон.
Хотя Илиан Кашу и Митчелл Оренстейн ипретендуют на роль исследователейконцепции "спроса", они совершенноневерно понимают ее сущность. Понятие "спрос"в том смысле, в каком оно используется вмоей работе, никоим образом не связано собращениями в суд (2). Скорее, это понятиеимеет более широкое значение,подразумевающее совокупность взглядов ипоступков в отношении права под влияниемисторического опыта, как индивидуального,так и общественного. Смысл этого понятиявыходит за рамки стремления выигратьотдельные категории судебных дел иохватывает признание закона, в широкомсмысле слова, как средства защиты иподдержки собственных интересов. Подобнаяконцепция носит безусловный и вполнеосознанный импрессионистский характер.Отношения и поведение в области праваиногда отличаются крайнейнепоследовательностью. В результате этогопопытки дать оценку "спросу" как текущемуявлению почти всегда обречены на провал. Ихотя отдельные показатели "спроса", такие,как количество поданных по конкретномуделу ходатайств, и поддаются учету,представления о мыслях и чувствахроссийских граждан относительно права вболее широком смысле эти сведения все же недают.
В настоящем очерке я снова объясняюконцепцию "спроса" на примерах,обнаруженных мною в ходе исследовательскойработы, которую я вела в России напротяжении последнего десятилетия. Яакцентирую внимание на двух показателях -на степени учета в законодательствеинтересов и нужд его конечных "потребителей"и на том, как используются суды.
Последствия правовой реформы "сверху"
Поиск необходимого равновесия междутехническим совершенством, политическимиреалиями и общественными потребностямиявляется непростой задачей в любой стране,но в России эта проблема приобретает особуюсложность. Слишком часто забота обудовлетворении общественных потребностейуступает место желанию решить насущныевнутриполитические проблемы и/или догнатьЗапад в плане правовой инфраструктуры. Врезультате получается, чтозаконодательство и правовые институтыоторваны от общества. Если люди не видятнужды в том или ином законе или находятсобственные, якобы правовые способырешения проблем, то законы или правовыеинституты просто бездействуют, не причиняяявного вреда, но и не выполняя тех функций,для которых они предназначены. Наоборот,если для достижения своих целей у людей нетдругого выбора, кроме как обратиться кзакону - когда новый закон являетсяединственно доступным средством достичьжелаемого, - то вполне справедливо ожидать,что общество обратится к судебныминстанциям, чтобы заявить о своемнедовольстве. Как уже неоднократноотмечалось в моих статьях, люди в основномстремятся использовать закон дляреализации своих материальных (а ненеимущественных) интересов. Таким образом,они становятся субъектами экономическихотношений, независимо от того, являются лиони физическими или юридическими лицами.
В постсоветской России имеютсямногочисленные примеры обоих типовневзаимодействующих законов. Печальныйопыт антимонопольных комиссий показывает,что может произойти, если учреждениеоказывается не соответствующим томуобществу, чьи интересы оно должнообеспечивать. Плановая экономика постоянноподвергалась критике, в том числе и заизлишнюю концентрацию полномочий (3).
Теоретически институт, предназначенныйдля того, чтобы наделять мелкихпредпринимателей возможностямипротивостоять господствующей группемонополистов и влиять на ее поведение,должен быть именно тем ведомством, котороеявляется необходимой составляющейпостсоциалистического переходного периода.Антимонопольные комиссии были созданы вначале 90-х, однако в массе своей они так и неприжились (4). Законодательные актынаделяют правами мелких предпринимателей ипрокладывают им путь к реализации их прав.Тем не менее эти права остаютсяневостребованными большинствомпредпринимателей. В результатесобеседований, проведенных с широкимкругом руководителей предприятий (в томчисле и с их юрисконсультами) в период с 1996по 1999 год, выяснилось, что многие из них и неподозревали о существованииантимонопольной комиссии. Подтверждениемэтого может служить тот факт, что в ходеопроса, проводившегося на 328 предприятияхвесной 1997 года, лишь 20% опрошенныхруководителей предприятий заявили о том,что они имели хоть какой-то контакт с этимведомством (5). Иски и жалобы надеятельность антимонопольных комиссийподпадают под юрисдикцию арбитражного суда.Результаты бесед с судьями арбитражныхсудов в Москве, Саратове и Екатеринбурге,проведенных в первой половине 2001 года, атакже статистические данные о числе лиц,обратившихся за юридической помощью,позволяют сделать вывод о том, что роль этихкомиссий весьма несущественна (6).
В данной статье не имеет смысла вдаватьсяв подробные рассуждения о причинах, покоторым антимонопольные комиссии неоправдали ожиданий их создателей. Но,безусловно, основная причина заключается внеспособности оценить в полной мереглубокие корни внутреннейвзаимозависимости российскойпромышленности или же, выражаясь несколькоиначе, в переоценке того потока информации,который возник бы с прекращениемгосударственного планирования. Если упредприятия есть налаженная сеть сбытасвоей продукции, едва ли оно откажется откакого-либо из своих клиентов из-засомнений в его коммерческой деятельностина рынке управляемых государствомпредприятий. Это является всеобщей истиной,документально зафиксированной юристами-социологамив самых различных ситуациях. Спецификароссийских реалий, на первый взгляд, должнабы затруднить сопротивление стремлениюбросить вызов более мощным торговымпартнерам. Если бы эти реалии более полноучитывались при создании антимонопольныхкомиссий, они могли бы стать неотъемлемойчастью экономической жизни России.
Моя критическая оценка антимонопольныхкомиссий ни в коей мере не ставит подсомнение уровень правовой культуры вРоссии. Время является ценнейшим факторомдля всех, и разумно, что юрисконсультыпредприятий не тратят его на изучение всехсложностей того института, который несвязан с их интересами (7). И тем не менеетрудно усомниться в здравости суждений обизначальном стимуле для создания какого-топути общения посредством закона междуслабыми и сильными мира сего. Созданный вэтих целях институт, однако, потерпелгорькую неудачу отчасти именно из-занедостаточного внимания к общественному "спросу".
Но не все законы, не отвечающиеобщественному "спросу", томятся назапасных путях. Иногда лица, чьи интересыоказываются затронутыми тем или инымзаконом, выступают против него идемонстрируют его неадекватность. Какправило, это происходит в тех случаях, когдаобойтись без закона становится невозможным.Неплохим примером может послужить случай спенсионным законом 1998 года, подробноизложенный в статье Кашу и Оренстейна.Пенсии основаны на праве, учрежденномгосударством, и это означает, что правапенсионеров определяются законом. Тот факт,что у немногих российских пенсионеров естьпобочные источники дохода, и стал для нихсерьезным материальным стимуломоспаривать закон, сочтенный иминесправедливым. В результате, как отмечаютв своей статье Кашу и Оренстейн, толкованиезакона было изменено в сторону, болееотвечающую интересам пенсионеров (8).Аналогичный случай был отмечен мною и ранее (9).В ответ на ходатайства предприятий, неимевших достаточной наличности инеспособных авансом заплатитьрегистрационную пошлину, как того требуетзакон (даже после того, как в 1996 году в этотзакон были внесены поправки, снизившиеразмер этой пошлины) (10), ВысшийАрбитражный Суд изменил толкованиесоответствующих процессуальных норм,разрешив в тех случаях, когда заявитель неимеет достаточной наличности, отложитьвнесение платежей до завершения дела (11).Прежде чем было принято такоепостановление, отдельные арбитражные судывыносили постановления по ходатайствам оботсрочках уплаты регистрационных пошлинисходя из каждого конкретного случая, чтоприводило к разнообразию решений как врамках одного суда, так и между разнымисудами. Благодаря решению высшего суда этоправило стало общим для всех. Тем самыммалый поток наличности более не являетсяфактором, ограничивающим возможностьобращения в суд.
Как же следует понимать эти примеры сточки зрения формирования авторитетазакона в российском обществе? С однойстороны, их можно рассматривать какпостоянно повторяющиеся попыткискорректировать действующие правила. Нестоит надеяться на то, что творцы правовыхнорм (как из законодательной, так и изисполнительной ветвей власти) способнызаранее все предвидеть. Жизнь неизбежновнесет свои поправки. Возможно, решимостьпенсионеров и неликвидных предприятийдобиваться удовлетворения своихтребований через суд может рассматриватьсякак показатель их доверия к правовойсистеме. Но, может быть, мы заблуждаемся. Вконце концов, для того чтобы в приведенныхдвух случаях сделать нормы справедливыми (или,по крайней мере, более справедливыми),нет необходимости в даре предвидения. Какотмечают Кашу и Оренстейн, пенсионеры вовсеуслышание заявляли протест противзакона 1998 года еще в ту пору, когда оннаходился в стадии проекта. Учитывая, чтопенсионеры относятся к одной из наиболееактивных в политическом отношении группинтересов на современной российской сцене (12),едва ли законодатели ожидали, что ониспокойно отнесутся к принятию закона, явноидущего вразрез с их интересами.Аналогичным образом, ни для кого неявлялось секретом бедственное положениезначительной части российских предприятий:с начала 90-х годов задолженности поплатежам между предприятиями сталиобыденным явлением в российской экономике (13).Сохранение требования об авансовой уплатерегистрационной пошлины было чреваториском потери значительного числапотенциальных обращающихся в суд лиц.Непонятно, почему это не было учтенозаконодателями при внесении поправок взакон в 1996 году. В обоих случаяхзаинтересованные лица обратились в суд запомощью и в конечном итоге выиграли отэтого. Можно ли считать их обращение ксудебной системе признаком возросшегодоверия к закону (или появления такогодоверия), остается открытым вопросом.Возможно, для них обращение в суд явилосьнаиболее простым средством достиженияжелаемой цели. Станут ли они болееблагожелательно относиться к закону пройдячерез судебные тяжбы, является весьмапротиворечивым вопросом (14). Тем не менееоба эти примера отражают пренебрежениезаконодателей к проблеме "спроса" назакон.
Значение возросшей роли судов
Еще одним способом оценки уровня "спроса"на закон является изучение роли судов.Однако определение степенивостребованности судов (или любых другихправовых институтов), а также толкованиеэтой востребованности (илиневостребованности) является непростойзадачей. В этом вопросе едва ли можнополагаться лишь на количество находящихсяв судопроизводстве дел. Недовольство людей,проявляемое в отношении других лиц илигосударства, не всегда переходит в формусудебного иска. В своей коллективной статьеФелстинер (Felstiner) и его соавторы приводятописание концептуальных рамок дляпонимания процесса спора (15). В основаниипирамиды лежит масса изначальныхнесправедливостей, с которыми ежедневноприходится сталкиваться каждому.Сравнительно небольшая часть этих явныхправонарушений когда-либо вызывает реакциюв виде или объявления имени виновника, илипопытки исправить положение неофициальнымпутем, а еще меньшая их часть доходит досуда (16). Существует множество причин, покоторым происходит отказ от подачи исков, имногие из них, среди прочего, зависят оттого, кто является сторонами судебногоразбирательства, от сути спора, отдоступности юридической помощи и качествасудебной системы (как фактического, так ипредполагаемого). Таким образом, количестводел, зарегистрированных по любойконкретной отрасли права, представляетсобой лишь верхушку айсберга потенциальныхисков, истинные размеры которого можноконкретно определить только путемподробного социологического исследования (17).
Я вовсе не хочу сказать, что данные околичестве заведенных дел не имеютзначения для понимания степенивостребованности судов. Точнее говоря, мояточка зрения заключается в том, что этиданные являются лишь одной сторонойвопроса и для правильного их понимания онидолжны быть помещены в контекст. Кашу иОренстейн повторяют утверждениепредседателя Комитета по труду исоциальной политике Государственной Думы отом, что по состоянию на март 2000 года в судахобщей юрисдикции ожидали своегорассмотрения около 220 тысяч пенсионныхисков (18). Следует ли считать эту цифрузначительной величиной, зависит от того,какой процент от общего количествавозможных исков она составляет. Кашу иОренстейн утверждают, что закон равнымобразом нарушил права пенсионеров, темсамым предполагается, что каждый пенсионерявляется потенциальным истцом. В конце 1999года в стране насчитывалось примерно 38,38миллионов пенсионеров (19); это означает,что менее 0,6% всех потенциальных исков дошлидо суда. Оценить, чту на самом деле означают220 тысяч исков, представляетсязатруднительным еще и по причине полногоотсутствия каких-либо данных о количествеисков по пенсионным делам, поданных впредшествующие годы, а также о количествеисков в иных сферах законодательства (20).Получить такие данные в России непросто, нов отсутствие какого-либо контекстазначение политически мотивированныхпредположений по своей сути не определено.
Будучи помещенными в определенныйконтекст, данные о количестве заведенныхдел могут оказаться полезными. К примеру, всвоем исследовании, посвященном роли судовв деятельности промышленных предприятий, япостоянно опираюсь на опубликованныестатистические данные общефедеральногоуровня (21), а также на непубликовавшиесястатистические данные региональногоуровня о деятельности арбитражных судов.Эти данные позволили мне документальнообосновать различные тенденции виспользовании этих судов, такие какусиливающееся преобладание дел, связанныхс неплатежами, и устойчивый рост тяжб сгосударством, а также постоянноеотсутствие дел, связанных со спорами междуравными субъектами (22). Я всегда стараласьприводить такие данные (наряду срезультатами рассмотрения основных дел) вкачестве элементов мозаики, а не в качествецелостной картины. Безусловно, онипоказывают, что к услугам арбитражных судовстали прибегать чаще (23), однако вопрос отом, будет ли в данном случае наблюдатьсяболее серьезный побочный эффект или, инымисловами, приведет ли это явление ккоренному перелому в отношении к закону,остается открытым. Если руководителюпредприятия удастся успешновоспользоваться правовой системой длявозмещения финансовых убытков, понесенныхпо вине не сдержавшего своих обязательствпартнера, или же если пенсионер сумеетприбегнуть к правовым инструментам системы,чтобы добиться от государства болеевысокой пенсии, они, возможно, применятполученный опыт для решения и другихпроблем (24). Вероятность проявленияпобочных эффектов кажется более высокойдля случая с руководителями предприятий,принявших собственное решение обратиться всуд, чем в случае с пенсионерами, чьерешение прибегнуть к судебномуразбирательству было обусловленодлительной кампанией убеждения,развернутой заинтересованной третьейстороной (Коммунистической партией) (25).
Чтобы понять отношение общественности кзакону, нельзя руководствоватьсяисключительно данными о количестве дел,находящихся в производстве. Для этогонеобходим учет и других точек зрения. Нужнопровести исследование, учитывающее точкизрения всех заинтересованных сторон. С этойцелью я приняла участие в упомянутом вышеопросе руководителей предприятий, закоторым последовала серия изучения делэтих предприятий (26). Результаты этогоисследования подтвердили, что взглядычасто расходятся с поведением (27). В моихбеседах с руководителями предприятий,проведенных в период с 1996 по 2000 год,неизменно присутствовало чувствоопределенной отстраненности по отношениюзаконодательства. Это ощущениебезнадежности не соответствовалофактическому их поведению по отношению кучастию в судебных процессах. Иными словами,безразличие к закону может сосуществоватьс высокой степенью готовности прибегнуть ксудебному разбирательству. Даже на техпредприятиях, которые регулярно судилисьпо поводу договорных разногласий, ихруководители обычно выражали своюнеприязнь к правовой системе, уверяя меня втом, что обращение в суд являетсябезнадежным делом, а закон - это епархиябогачей и людей с большими связями (28).Интересно, что их взгляды на закон редкооказывались увязанными с их успехами,достигнутыми при обращении к нему. Инымисловами, как выигравшая в судебном процессесторона, так и сторона проигравшаяоказывались недовольными. Более того, ихпредположение о том, что правовая системанаходится в руках обладателей политическойи экономической власти не подкрепленодоказательствами. В досье арбитражногосудопроизводства преобладают вовсе неспоры олигархов, а вполне обыденные дела онарушении договорных обязательств. Однаковзгляды людей подвержены влиянию многихфакторов, включая слухи, сообщения средствмассовой информации и личный опыт. Унемногих простых людей есть времяобратиться к статистическим данным,публикуемым в малоизвестных юридическихжурналах.
Недовольство сторон результатамисудебных процессов едва ли являетсяявлением характерным только для России.Обращение в суд обычно являетсямалоприятной процедурой, и в любой странеэто дело требует настойчивости вдостижении своей цели. В самом деле, еслипровести сравнительный анализ российскойсудебной системы, становится очевидным, чтопо некоторым критериям она занимаетнеплохие позиции, несколько уступая подругим показателям (29). К положительнымсторонам российского судопроизводстваможно отнести более высокую доступность (30),меньшую процессуальную сложность и бульшую(в сравнении с судопроизводством в другихстранах) оперативность (31). Благодаря этимкачествам, судопроизводство в Россиистановится относительно удобным для сторонв возникающих спорах. Что же касаетсяисполнения судебных постановлений, тоздесь перед исследователями открываетсякартина более мрачная. Хотя судебнаясистема, фактически, сама по себе не несетответственности за исполнение решений,неспособность обеспечить исполнение исков,безусловно, наносит ущерб авторитету суда (32).
Без сомнения, в России, как и повсюду,неудовлетворенность судебной системойотчасти обусловлена чрезмернойидеализированностью надежд на судебноеразбирательство. И хотя граждане часто ждутот суда справедливости, действительностьзаключается в том, что при рассмотрениигражданских (не уголовных) дел судьи вбольшинстве случаев лишь определяют размерматериального ущерба, подлежащеговозмещению в пользу выигравшего дело, чтоне всегда соответствует понятию осправедливости. Ожидать большего - значитобречь себя на разочарование.
"Спрос" на закон: отказ от поспешныхвыводов
Вопрос о наличии или отсутствии в России"спроса" на закон не имеет однозначногоответа. "Спрос", исходя из моихисследований, проведенных в последние годы,является понятием относительным. Такимобразом, для определения этого понятиябольше подходят сравнительные термины.Можно провести исследование, каким образомпроисходит изменение "спроса" со временем,или же сравнить, как проявляются различныеего показатели в различныхзаконодательствах. Что касается России, томожно было бы задаться вопросом: возрос лиили уменьшился "спрос" на закон посравнению с тем, каким он был на заре реформили во времена советской эры. Однако даже втакой постановке этот вопрос не имеетпростых ответов.
Хотя, согласно данным эмпирическихисследований, проводившихся в различныхобластях права, число обращений в суды вРоссии возросло, по-прежнему по большейчасти остается неясным, какая часть от всехныне существующих или прошлых споров дошладо соответствующего правового решения. Врезультате, даже при наличии данных околичестве принятых к производству дел,трудно истолковать их связь со "спросом".Существует соблазн объяснять возросшуювостребованность судов увеличением "спроса"на закон. Однако подобный вывод сегодняявляется столь же поспешным, как и тот, чтобыл сделан в ходе симпозиума в 1999 году,когда эта тенденция казалась очевидной (33).Его неполнота обусловлена двумя причинами:во-первых, нельзя до такой степени "раскручивать"данные о востребованности судов, во-вторых (ичто более важно), он покоится на ошибочномпредположении о том, что востребованностьсудов связана со "спросом" на закон, а неявляется одним из показателей возможностиобращения к ним, хотя бы относительной, вжизни и сознании людей.
Вопрос о том, уделяют ли те, кто принимаетрешения и создает нормы (как взаконодательной, так и в исполнительнойветвях власти), больше внимания нуждам иинтересам тех, для кого в конечном итоге ипишутся законы, (еще один из показателей "спроса"),вызывает меньший оптимизм. Опять же,склонность законодателей к навязываниюсвоей воли не является чем-то присущим лишьРоссии. По сути дела, в этом стремлениичасто отсутствует злой умысел.Законодатели поступают так, сообразуясь ссобственным пониманием об общественномблаге. При отсутствии достовернойинформации о запросах простых людейрезультаты их поступков зачастую недостигают цели.
"Demand" for «aw in Russia - A Mixed Picture by Kathryn Hendley,East European Constitutional Review. 2001. Vol. 10. » 4.
Перевод с англ. Н. Левенца
Примечания
1. The Spillover Effect of Privatization on Russian «egal Culture //Transnational «aw and Contemporary Politics. 1995. Vol. 5. » 1. P. 39-64; «awand Development in Russia: A Misguided Enterprise? // Proceedings of theAmerican Society of International «aw. 1996. Vol. 90. P. 237-240; «egalDevelopment in Post-Soviet Russia // Post-Soviet Affairs. 1997. Vol. 13. » 3.P. 231-256; Rewriting the Rules of the Game in Russia: The Neglected Issue ofDemand for «aw // East European Constitutional Review. 1999. Vol. 8. » 4. P. 98-95.
2. В своем исследовании, посвященном ролисудов в деятельности предприятий,опубликованном еще до симпозиума,проведенного под эгидой журнала "East EuropeanConstitutional Review", мною зафиксирован рост числаобращений в арбитражные суды как подоговорным спорам с партнерами, так и сгосударством, происшедший за последниедесять лет; см. мои работы: Growing Pains: Balancing Justice& Efficiency in the Russian Economic Courts // Temple International andComparative «aw Journal. 1998. Vol. 12. » 2. P. 302-332; Temporal andRegional Patterns of Commercial «itigation in Post-Soviet Russia // Post-SovietGeography and Economics. 1998. Vol. 39. » 7. P. 371-390; AppelateDecision-Making in the Russian Arbitrazh Courts: A Three-Year Assessment //Review of Central and East European «aw. 1999. Vol. 24. » 4. P. 465-491.
3. См., например: Joskow P.«., Schmalensee R., Tsukanova N.Competition Policy in Russia during and after Privatization // Brookings Paperson Economic Activity: Microeconomics. 1994. P. 301-381; cр.: Brown A., Ickes B., Ryterman R. Myth of Monopoly: A New View of Industrial Structure of Russia// Policy Research Working Paper » 1131. The World Bank: Washington, D.C.,1994.
4. Salas P., Reshetnikova E. Competition «aw in the Russian Federation //Review of Central and East European «aw. 1998. Vol. 23. » 1. P. 49-71.
5. Hendley K., Murrell P., Ryterman R. «aw, Relationships, and PrivateEnforcement: Transactional Strategies of Russian Enterprises // Europe-AsiaStudies. 2000. Vol. 52. » 4. P. 627-656.
6. За весь 2000 год в восьми из девяти техсудов, с годовыми отчетами которых я смоглаподробно ознакомиться, антимонопольныекомиссии не возбудили ни одного дела оликвидации или реорганизации предприятий-монополистов.Исключением стал лишь суд г. Санкт-Петербурга,где были возбуждены два таких дела.Подобная бездеятельность контрастирует сработой налоговых органов, которыевозбудили дела практически по всем случаямнарушений законодательства во всех девятисудах.
7. Живость, с которой юрисконсультыпредприятий ухватились за изменения взаконодательстве, касающиеся договорныхотношений и позволяющие им взыскиватьштрафы за задержку платежей, демонстрируетих желание использовать законодательныеновшества, когда это отвечает их интересам.Фактически, их энтузиазм по поводу данногоновшества и привел в конечном итоге кограничению в его применении путемизменения толкования закона. Болееподробно об этом можно прочитать в статье,написанной мною в соавторстве с другимиисследователями: Hendley K., Murrel P., Ryterman R. PunitiveDamages for Contractual Breaches in Comparative Perspective: The Use ofPenalties by Russian Enterprises // Wisconsin «aw Review. 2001. » 3. P. 639-679.
8. Я полагаю, что факты соответствуюттому, как они изложены Кашу и Оренстейном. Яне являюсь специалистом в областипенсионного законодательства. Небрежность,которую, как мне показалось, они допускают вссылках, равно как и безапелляционныйхарактер многих приводимых ими положений,делает невозможным проверку достоверностиих утверждений.
9. Hendley K. Grooving Pains-
10. Федеральный закон от 31 декабря 1995 года» 226-ФЗ "О внесении изменений и дополнений вЗакон РФ "О государственной пошлине" //Собрание законодательства РоссийскойФедерации. 1996. » 1. Ст. 19.
11. Постановление Пленума ВысшегоАрбитражного Суда Российской Федерации от20 марта 1997 года » 6 "О некоторых вопросахприменения арбитражными судамизаконодательства Российской Федерации огосударственной пошлине" // ВестникВысшего Арбитражного Суда. 1997. » 6. С. 19-23.
12. Так, например, Тимоти Колтон отмечает(Colton T.J. Transitional Citizens: Voters and What Influences Them in the NewRussia. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2000. P. 40-41), чтона выборах 1995 года явка избирателей ввозрастной группе 50-70 лет, где преобладаютпенсионеры, была на 5-6% выше, чем в другихгруппах.
13. Ickes B.W., Ryterman R. The Inter-enterprise Arrears Crisis in Russia // Post-Soviet Affairs. 1992. Vol. 8. » 4. P. 331-361; idem, Roadblock toEconomic Reform: Inter-Enterprise Debt and the Transition to Markets // PostSoviet Affairs. 1993. Vol. 9. » 3. P. 231-252.
14. Недавние эмпирические исследования,проведенные в США, показывают, что у тех, ктообращается за правосудием, складывается онем более благосклонное мнение. Этоисследование полностью противоречитобщепринятому мнению, основанному нарезультатах опроса общественности, о том,что тесное знакомство с системойправосудия порождает презрение к ней. См.:Rottman D.B. On Public Trust and Confidence: Does Experience with the CourtsPromote or Diminish It? // Court Review. Winter 1998. P. 14-22; Kritzer H.M.,Voelker J. Familiarity Breeds Respect: How Wisconsin Citizens View Their Courts// Judicature. 1998. Vol. 82. » 2. P. 58-64. Качественнуюоценку данного вопроса можно найти в работе:Muir W.K., Jr. «aw and Attitude Change. Chicago: University of Chicago Press,1967.
15. Felstiner W.«., Abel R.«., Sarat A. The Emergence and Transformation of Disputes: Naming, Blaming, Claiming- // «aw & Society Review.1980/1981. Vol. 15. » 3/4. P. 631-654.
16. В этих рамках в ходе осуществленияАмериканского проекта изучениягражданского судопроизводства Трабек и др.(Trubek D.M., Sarat A., Felstiner W.«.F., Kritzer H.M., Grossman J.B. The Costsof Ordinary «itigation // UC«A «aw Review. 1993. Vol. 31. » 1. P. 86-87)установили, что "71,8% граждан предъявлялисвои претензии обидчику и что в 63% этихслучаев возникали спорные ситуации, из нихлишь 11,2% доходили до судебногоразбирательства". Согласно их выводам, "очевидно,что судебное разбирательство- ни в коеймере не является обычным исходом спора".
17. Чтобы применить эти рамки кроссийскому контексту, см.: Hendley K. Beyond the Tip ofthe Iceberg: Business Disputes in Russia // Assessing the Role of «aw inTransition Economies / Ed. P. Murrell. Ann Arbor: University of Michigan Press,2001. P. 20-55.
18. Кашу и Оренстейн полагают, что все этиходатайства касаются так называемого "Закона» 113". Однако в период с 1997 по 2000 год былопринято более десятка поправок кпенсионному закону. Ни одно из рядапенсионных дел, отчет о которых приводитсяв Бюллетене Верховного Суда РоссийскойФедерации за указанный период, неоспаривает Закон » 113.
19. Госкомстат. Социальное положение иуровень жизни населения России в 2000 г. М., 2001.
20. Юридическое управление ВерховногоСуда публикует статистические данные околичестве заведенных дел, раскрывающиемногие категории гражданских иадминистративных дел. К сожалению, в этойстатистике нет какой-либо конкретнойинформации по пенсионным делам, в связи счем невозможно подтвердить заявление о том,что по состоянию на март 2000 года в судахскопилось 220 тысяч нерассмотренных дел, иоценить значимость этой цифры в сравнении спрошлыми годами или, наконец, сопоставитьее с другими категориями дел. (Работарайонных судов 2000; Работа судов 2000, 1999.)
21. См., например: Судебно-арбитражнаястатистика: Основные показатели работыарбитражных судов Российской Федерации в1999-2000 годах // Вестник Высшего АрбитражногоСуда. 2001. » 4. С. 12-18.
22. См.: Hendley K. Temporal and Regional Patterns-; AppellateDecision-Making-
23. Опубликованные обобщенные данные обиспользовании судов общей юрисдикцииоставляют то же впечатление относительномногих других категорий дел: семейныхспоров, исков потребителей и т.п. (Работарайонных судов 2000; Работа судов 2000, 1999).
24. Hendley K. The Spillover Effect-
25. Учитывая то обстоятельство, чтоадвокаты юридических консультаций,созданных Коммунистической партией,получают определенный процент отвыигранных в пользу пенсионеров сумм, вамериканской практике в качестве аналоговтаковых консультаций более уместнорассматривать адвокатов по делам онарушении личных прав (personal-injury lawyers), а неактивистов борьбы за гражданские права.
26. О делах предприятий см. ранееупомянутое исследование: Hendley K., Murrell P., Ryterman R. «aw, Relationships, and Private Enforcement-; о последовавшихделах см.: Hendley K. How Russian Enterprises Cope with Payment Problems// Post-Soviet Affairs. 1999. Vol. 15. » 3. P. 201-234.
27. Подобное противоречие между тем, чтолюди думают о законе, и тем, как онифактически ведут себя в спорных ситуациях,присуще не только России. Юристы-социологиотмечают это явление во многих случаях. См.,например: Ewick P., Silbey S.S. The Common Place of «aw: Stories fromEveryday «ife. Chicago: University of Chicago Press, 1998; Greenhouse C.J.,Yngvesson B., Engel D.M. «aw and Community in Three American Towns. Ithaca:Cornell University Press, 1994; Stewart Macaulay. Non-Contractual Relations inBusiness: A Preliminary Study // American Sociological Review. 1963. Vol. 28. » 1. P. 55-67.
28. Hendley K. Beyond the Tip of the Iceberg-
29. Подробная оценка российских судовобщей юрисдикции приведена в работе: Solomon P.H., Foglesong T.S. Courts and Transition in Russia: The Challenge of Judicial Reform. Boulder: Westview Press, 2000. Аналогичный анализдеятельности арбитражных судов можно найтив статье: Hendley K., Murrell P. Dispute Resolution in Russia: A RegionalPerspective: Mimeograph. 2001. См. также: Hendley K. AppellateDecision-Making-; Growing Pains-; Temporal and Regional Patterns-; Hendrix G.P. The Experience of Foreign «itigants in the Russia-s Commercial Courts // Assessing the Value of «aw in Transition Economies / Ed. P. Murrell. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2001. P. 94-132; idem, Business «itigation andArbitration in Russia // International «awyer. 1997. Vol. 31. » 4. P. 1075-1103.
30. К примеру, арбитражные суды выносятрешения по подавляющему большинству дел овыполнении договорных обязательств втечение двух месяцев со времени принятиядела к производству (см.: Hendley K., Murrell P. DisputeResolution in Russia-; Hendley K. Temporal and Regional Patterns- P. 384).Напротив, при изучении работы американскихсудов выяснилось, что разрешениедоговорных споров занимает в среднем два споловиной года (см.: Heise M. Justice Delayed? An EmpiricalAnalysis of Civil Disposition Time // Case Western «aw Review. 2001. Vol. 50. » 4. P. 813-849, esp. p. 835).
31. Hendley K. Growing Pains-
32. Для более полной оценки работы судовобщей юрисдикции см.: Solomon and Foglesong. Courts andTransition; о работе арбитражных судов см.: Hendrix G.P. Business «itigation-; Hendley K., Murrell P. Dispute Resolution inRussia-
33. Кашу и Оренстейн утверждают, чтоучастникам симпозиума 1999 года следовало бызнать о росте числа обращений в суд состороны пенсионеров. Как конкретно егоучастники могли бы получить такуюинформацию, остается загадкой. Ни вопубликованных статистических данных, ни вопубликованных судебных решениях нетупоминания об этой якобы "массовой,всенародной и скоординированной судебнойкампании".
