Bloomberg заинтересовался темой военных разработок в сфере космоса и киберпространства. Эти направления зафиксированы в оборонном бюджете США на 2019 г., недавно подписанном президентом США Дональдом Трампом. В связи с этим Bloomberg опубликовал статью Джеймса Ставридиса, отставного адмирала военно-морских сил США.
Предложение Трампа наращивать космический военный потенциал США стало предметом насмешек в вечерних телепередачах, пишет Ставридис. Эту идею ругают за то, что это очередной ненужный бюрократический проект, и что он станет конкурентом для частного сектора, и что это может привести к опасной милитаризации космоса. Но все эти претензии, по мнению Ставридиса, безосновательны. Многие из тех, кто критикует эти начинания, - либо просто слабо информированы, либо считают их плохими только потому, что это предложил Трамп. Но несогласие со всеми пунктами повестки Трампа — еще не повод считать некоторые из пунктов разумными.
Идея милитаризации космоса — это фактически идея новой военной ветви наряду с армией и морским флотом. Уже существующие военные структуры этому по мере сил сопротивляются, особенно военно-воздушная сфера, потому что появление такого большого направления разработок неизбежно приведет к перераспределению ресурсов. Точно так же в середине XX в. армия и морской флот противились созданию военно-воздушного флота. Аргументы были примерно теми же: лишняя бюрократия, ненужные разработки, дополнительная милитаризация.
Таким образом, по мнению автора, наращивание военного космического потенциала — важное дело. Но еще более важная военная инновация, считает он, - это создание армии для киберпространства. Сейчас военные действия в киберпространстве — это очень спонтанное явление. Каждая служба имеет свои кадры, которые время от времени задействуются в этой области. Но необходимо обобщение для лучшей координации и эффективности. Необходимость наращивания военной мощи в киберпространстве продиктована теми же причинами, что и в случае с космосом. Но здесь дело более срочное, потому что цифровой мир уже в значительной мере милитаризирован.
Это заметно и потому, что у армии и флота есть киберподразделения, и потому, что крупные державы — Россия и Китай — уже сформировали значительный киберпотенциал. Первой ласточкой была война России с Грузией в 2008 г., когда помимо традиционных военных средств задействовались и кибератаки. Другие вражеские, с точки зрения США, нации вроде Ирана и Северной Кореи тоже развивают свои возможности в цифровой сфере.
В отличие от создания космического военного флота, милитаризация киберпространства не требует огромных вливаний ресурсов. Для киберармии было бы достаточно пяти — десяти тысяч служащих, которые в своей сфере стоили бы полумиллионной сухопутной армии. Задача в том, чтобы выделить им единое командование и разработать единую служебную культуру, точно так же, как это происходит с другими военными сферами.
Иными словами, киберармия приоритетна в краткосрочной перспективе, считает автор. Однако Трамп совершенно прав в том, что начинать работу по военному освоению космоса и киберпространства нужно одновременно. Общее между ними то, что оба направления основываются на новейших технических разработках. Космический проект потребует гораздо больше времени и вложений, но чтобы быть готовыми отразить космические атаки в долгосрочной перспективе, нужно начинать разработки уже сейчас.
